Лишь когда вершины деревьев отчетливо проступили на фоне предрассветного неба, он произнес первую фразу:
— Ты можешь молчать и дальше. Но, как только взойдет солнце, я уйду и оставлю тебя здесь наедине с шипоносами. Где тайник?
— Какой тайник?
— Не притворяйся ребенком! Ты что, на свидание к девушке ходил?! Если покажешь мне его сейчас, я ничего не скажу остальным и позволю тебе добраться до города.
Но, представляешь, что они с тобой сделают, если узнают, кто сообщал «металлистам» сведения о поселенцах? Скольких человек ты загубил?
— Вы следили за мной? — Вопрос прозвучал слабо, подавленно, и Лосев знал, что для сопротивления сил у Степанова осталось уже немного.
— Конечно, я следил за тобой, — подтвердил он, не слишком погрешив против истины.
— Почему вы не взяли записку сами?
— Потому что я хочу, чтобы ты ее достал. Ну, так что, будешь показывать, где она, или мне уходить? — Лосев многозначительно посмотрел на верхушки деревьев, освещенные первыми лучами солнца, и поднялся.
— Постойте… Я покажу, вы ведь все равно ее найдете… В записке оказалось всего два слова. «Они вышли».
— Что было в твоем предыдущем послании?
— Я сообщал о вашей экспедиции, о том, что вы собираетесь захватить транспорт…
— У тебя был еще один тайник?
— Да, недалеко от острова… Пожалуйста, не оставляйте меня здесь… Я все рассказал.
— Я не знаю, что с тобой делать. Мы не собираемся возвращаться и не можем взять тебя с собой.
Какое-то время Лосев раздумывал, стараясь не смотреть в сторону пленника, хорошо понимавшего, что в этот момент решается его судьба.
Тот, кто предал однажды, может предать снова.
С другой стороны, Лосеву не хотелось брать грех на душу. Он никогда не стрелял в безоружных. Но тащить за собой пленника и постоянно за ним наблюдать… Слишком велик риск, слишком маленький у них отряд. Был еще один выход — отпустить Степанова на все четыре стороны. В поселок он после своего разоблачения не вернется. Значит, пойдет в город. Но дорога через лес, в одиночку и без защиты от шипоносов смертельно опасна. Вряд ли он доберется до своих хозяев «металлистов». «Зато уж, если он все-таки доберется туда раньше нас, это будет означать гибель отряда. Мало нам свалившихся извне бед! — со злостью подумал Лосев. — Мы ничему не научились, не сделали никаких выводов из вторжения Гифрона. Мы не объединились в борьбе против него, мы продолжаем предавать друг друга, продолжаем грабить и стрелять в своих соотечественников».
Налетел ветер и засвистел в верхушках сосен. Звук казался печальным и протяжным. «Правильно ли я поступаю? — спросил Лосев пустоту, но ответ не пришел. Он был свободен в своих решениях, и, следовательно, ответственность за них полностью лежала на нем одном. — Не с кем ее разделить, инспектор Лосев, вы здесь единственный представитель власти».
Повернувшись к Степанову, Лосев достал нож и перерезал веревки, которыми сам же и связал пленника во время ночной эскапады.
— Лучше всего будет, если ты исчезнешь прямо сейчас. Я тебя отпускаю.
— А как же шипоносы?!
— А вот этого я не знаю. Положись на свою судьбу, на удачу. Найди какое-нибудь укрытие — и дождись ночи. Теперь это твоя забота. Скажи спасибо за то, что я тебя помиловал. Предателей обычно расстреливают.
Глава 28
Когда отряд Лосева подошел к западной окраине Байкальска, солнце стояло уже довольно низко. Лес словно вымер, все живое притаилось, забилось по своим щелям, время шипоносов кончалось лишь с наступлением полных сумерек, и это позволило отряду совершить переход достаточно быстро, не тратя время на предварительную разведку и не опасаясь засад и патрулей металлистов.
Но здесь, на окраине Байкальска, безопасная зона заканчивалась.
Грансвер, не проронивший ни слова с того момента, как узнал, что Лосев живым отпустил предателя, теперь повернулся к нему и спросил:
— Ты уверен, что Степанов нас не опередил? Мне не нравятся эти капониры на окраине. Раньше их здесь не было. «Металлистам» вполне хватало оборонительных сооружений на самой базе. Что-то их насторожило, и весьма основательно, раз уж они решили рыть землю для дополнительных укреплений. Кроме нас, им некого ждать с этой стороны. Здесь тайга на тысячи километров, нет ни одного людского поселения.
— Мы двигались очень быстро. Степанов слишком боялся шипоносов. Уверен, он весь день просидел в укрытии.
— Или делал вид, что боялся… Впрочем, тебе видней. Ты же у нас командир.
Лосеву не понравился ироничный, почти презрительный тон Грансвера, но он не показал этого и ничего не ответил.
— Так что будем делать, атаковать эти капониры? Там кто-то есть. Видно, как поблескивает оптика. Незаметно мимо них не пройти.
— Дождемся темноты. Для нас любой шум равносилен провалу.
— Ночью волки выходят на охоту. Для «металлистов» ночь — самое лучшее время, — возразил Грансвер.
— Значит, мы должны двигаться тише их, а видеть лучше. — Эта реплика молчаливого Зурова удивила Лосева. Но тот еще не закончил своего неожиданного высказывания. — И вообще, хватит ныть, Вольф. Тебя никто не заставлял участвовать в этом деле, мы оба вызвались добровольно.
— Мы не договаривались отпускать предателя, чтобы он сообщил противнику всю информацию о нашем передвижении!
— Ты что, дивизия? Станут они ради тебя рыть капониры! Да для того, чтобы их вырыть, установить там огневые точки, пристреляться и протянуть связь, понадобятся не одни сутки! Они кого-то ждут, в этом ты прав, но только не нас.
Из этой последней фразы Зурова Лосев понял, что парень неплохо разбирается в военном деле. Выходит, в его лице он приобрел опытного помощника и лишь теперь начал это понимать.
— Ты где служил?
— В космодесанте.
— А чего молчал до сих пор?
— У нас не принято этим хвастаться..
— Какие у тебя предложения?
— Лучше всего не торопиться. Они наверняка кого-то ждут. Возможно, уже сегодня ночью. На крышах снайперы, в подвалах ракетчики.
— Ну и глаз у тебя…
— Я служил в разведроте.
Разведчики — элита знаменитых космодесантников. Только сейчас Лосев оценил наконец, на что способен Зуров.
— Значит, так и сделаем. Замаскируемся и подождем. Если ночью начнется бой, нам это на руку. В суматохе легче будет проскользнуть к транспортным ангарам. Дальше будем действовать по обстановке.
— Если мы проникнем в ангары, это еще не означает, что нам удастся увести машину. В зоне захвата
