— Послушай, Рил, неужели тебе так уж нужен обломок моего меча? — спросил Танаев, стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее.
— Речь идет не только о мече. Против города ты поставишь свою одежду и вообще все, что у тебя есть.
— Это, пожалуй, многовато. Пусть будет только одежда.
— Вся одежда! — уточнил Рил.
— Хорошо, — согласился Танаев, не сразу сообразив, в какую ловушку загнал себя этим согласием. Следующий кон он, естественно, проиграл и теперь вынужден был раздеваться под наглые ухмылочки Талы, которая, разумеется, не собиралась отворачиваться.
Справившись с чувством неловкости, он вызывающе уставился на Рила.
— Надеюсь, теперь ты дашь возможность отыграться мне?
— А что ты можешь поставить на кон против городского ключа?
— Мой меч. Но, кроме ключа, в случае проигрыша ты вернешь мне и мою одежду. И еще одно — это будет последний кон. Если я выиграю, игра прекращается и я ухожу. Согласен?
Рил думал всего секунду. Потом на его лице появилась наглая улыбочка, и он согласно кивнул:
— Договорились, человек. Бросай свои кости!
Но Танаев не спешил, он знал, что в этой бесчестной игре годятся любые методы. И понимал, что Рил использует свои телекинетические способности. Но ведь и он, покинув станцию Антов, обладал чем-то подобным. Вот только без постоянных тренировок его способность к телекинезу почти исчезла, а попытки сделать свое тело похожим на тело обычного человека наверняка избавили его от остатков этой способности.
Сейчас он горько пожалел о допущенной глупости. И, отбросив все посторонние мысли, сосредоточился на главном. В конце концов, от него требовалось совсем немного, лишь слегка подтолкнуть кости в полете, после того как Рил повернет их единицами вверх.
Главное здесь было правильно рассчитать момент. Его противник не ждет от него ничего подобного, и это дает ему реальный шанс. Только бы удалось пробудить хотя бы сотую часть того, чем он обладал раньше!
— Ты будешь бросать или нет?! — зарычал потерявший терпение Рил.
И Танаев сразу же бросил кости, внимательно следя за их полетом. В сущности, он своего добился, вывел Рила из равновесия. И хотя тот успел подправить полет костяных кубиков, он сделал это небрежно, и Танаев до конца использовал представившийся ему шанс. Кости явно слегка повернулись, перед тем как коснуться поверхности камня.
— Три, пять! — звонко крикнула Тала. — Ты проиграл, Рил!
Но почему-то Рил, вопреки ожиданиям Танаева, никак не отреагировал на свой проигрыш. Он лишь усмехнулся и молча положил на ворох одежды Танаева небольшую металлическую пластинку. После чего испарился вместе с Талой, не объяснив даже, как пользоваться этим странным ключом.
Реакция Рила показалась Танаеву весьма подозрительной. Он как будто даже обрадовался собственному проигрышу. Что-то здесь наверняка было нечисто. Вот только что?
Спросить об этом было не у кого. Вздохнув, Танаев оделся и отправился на поиски таинственного города.
ГЛАВА 5
На каменном столе горела свеча — единственный теплый огонек в этом большом и холодном доме. Свеча слегка коптила, и парафин длинными белыми сосульками застывал на ее боках. Это было недопустимым расточительством — так долго жечь свечу. Она стоила слишком дорого. За три таких свечи можно выменять цыпленка или, если повезет, целую курицу.
Но Карин ждала клиента и не могла погасить свечу, это было бы неприлично — встречать очередного вопрошателя в полной темноте. Да он бы и не нашел дорогу к ее дому в лабиринте ночных улиц проклятого города. Свеча была ориентиром и знаком.
Здесь, в этой комнате, за пределами круга света, притаились духи будущего. Таинственные пауки судьбы, плетущие индивидуальную паутину для каждого человека.
После появления очередного клиента Карин замечала на потолке комнаты новое искусное плетение и никогда не прикасалась к этим блестящим нитям, невидимым при свете дня. Самих пауков тоже никто не видел. Но паутина появлялась каждый раз, как только приходил новый клиент, желавший узнать свое будущее.
Умение предсказывать будущее Карин унаследовала от любимой тетки, старой Легинды, потомственной предсказательницы, прожившей намного дольше срока, положенного простому человеку, и завещавшей племяннице колоду волшебных карт Таро, стеклянный шар и кучу проблем, связанных с профессией предсказательницы.
Одна из них заключалась в том, что Карин, лишившись родителей, жила до сих пор одна, хотя ее сверстницы в городе, где мужчин было раза в два больше, чем женщин, давно обзавелись нормальными семьями.
Но люди почему-то считали, что Карин умеет не только предсказывать судьбу, но и влиять на нее, изменяя тонкое плетение нитей, предназначенное каждому человеку... Что ж, возможно, они были недалеки от истины, хотя Карин никогда не смела использовать это умение, слишком уж велика была расплата за подобное преступление.
Тем не менее люди старались держаться от нее подальше, за исключением тех случаев, когда у них возникала нужда в ее способностях предсказывать будущее. Но их благодарность за верное предсказание обычно не шла дальше связки овощей или краюхи домашнего хлеба. Она и этому была рада, поскольку подношения избавляли ее от необходимости лишний раз выходить на улицу, где правили законы, установленные сектой серых монахов. Слишком нетерпимые к ее способу зарабатывать себе на жизнь.
Часы на полке над грубым камином, сложенным здесь в незапамятные времена вместе с домом, звякнули десять раз подряд.
Скоро полночь, и Карин почувствовала, что страх, с которым она пыталась бороться весь вечер, вновь накатывает на нее удушливой волной.
Скоро придет Гонт. Он всегда приходит после полуночи в дни своего дежурства в ратуше. Она ненавидела этого человека, ненавидела и боялась.
Прежде всего потому, что ее главное оружие против него оказалось бессильно, он совершенно не опасался ее колдовских чар, просто потому что не верил в них. Люди, которые не верят в чары, прикрыты от них непробиваемым шитом. Она ничего не могла с этим поделать и знала, что рано или поздно — Гонт своего добьется.
Если бы она, ко всему прочему, не испытывала к нему глубокого физического отвращения, она бы, возможно, смирилась со своей судьбой. Но перекошенное от сабельного шрама лицо Гонта казалось ей лицом монстра. Охранник к тому же не соблюдал простейших правил личной гигиены, от него отвратительно пахло, и душистое масло, которым он намазывал плохо выбритую морду перед визитом к своей «суженой», как он любил называть Карин, лишь усугубляло отвратительную вонь. Карин начинала задыхаться, едва распахивалась дверь под мощным ударом его волосатой длани.
Он всегда считал излишним предупреждать о своем визите и не желал утруждать себя даже простым стуком.
Но, может быть, сегодня ей повезет? Может быть, комендант отправит Гонта с каким-нибудь заданием в старый город? Оттуда до утра никто не возвращается, и довольно часто не возвращается уже никогда.
Карин взяла колоду Таро, нашла в ней даму с кругами, соответствовавшую ее масти, и положила перед ней еще четыре карты рубашкой вверх.
Теперь следовало остановиться. Даже такое несерьезное личное гадание для нее запретно. Конечно, она могла легко узнать, что ее ждет сегодня вечером. Стоило лишь перевернуть эти карты лицом вверх, но
