– Я вижу свое отражение в зеркале.
Маргарет снова попыталась высвободиться, но Тревор не отпускал ее, и девушка сдалась, учащенно дыша.
– Ты само совершенство. Маргарет, твои губы созданы для поцелуев, а бархатистая кожа – для ласк. – Тревор усадил Маргарет себе на колени. – Помнишь брелок, который я подарил тебе в Риме? Я купил его, потому что твоя фигура напоминает мне скрипку. – Тревор с благоговением очертил ладонями изгиб ее талии. – При виде этих женственных округлостей мои руки сами тянутся к тебе. Ты говоришь, что мечтаешь о благородном рыцаре, и я стараюсь стать им, но, Мэгги, ни один мужчина не сможет смотреть на тебя и оставаться бесстрастным. Я вот не могу. Я… – Его голос дрогнул, когда ладони коснулись ее груди.
Тревор поцеловал ее. Губы Маргарет приоткрылись, и она обвила руками его шею. Тревор потерял самообладание.
Честь, обещания – пусть все катится к чертям!
Тревор стал расстегивать брюки, но, взглянув на Маргарет, остановился. Глаза ее были закрыты, губы покраснели от поцелуев. Ее бедра инстинктивно двигались в такт движению его рук, и Тревор, завороженно глядя на нее, продолжил ласки. Он видел, что Маргарет достигла оргазма. Она выгнулась и, запрокинув голову, застонала.
Тело Тревора пульсировало от неутоленного желания, однако он испытал наслаждение – такое, какое не испытывал ни с одной из скучающих жен или пресыщенных любовниц, побывавших в его постели. Он убрал руку, расправил юбку Маргарет, застегнул ей блузку, перекатился на спину и уставился в небо.
– Ты сводишь меня с ума, – произнес Тревор. – Ты медленно и верно сводишь меня с ума.
При звуке его голоса Маргарет открыла глаза, но не смогла заставить себя посмотреть на Тревора. То, что он делал с ней, то, что она ощущала, когда его рука… О Боже, у нее не хватало духу говорить о том наслаждении, которое она испытала.
– Хочешь – верь, хочешь – нет, – продолжил Тревор, – но я никогда не соблазнял невинную девушку и не могу сделать этого сейчас. Когда я думал, что рано или поздно мы поженимся, все было по-другому, но потом ты отвергла меня, и я не могу лишить тебя девственности, как бы сильно я этого ни хотел.
– Я… – Маргарет попыталась сосредоточиться, – я не понимаю.
– Вспомни об эротическом романе, который ты читала, особенно о той его части, где описывается, что делает мужчина в процессе занятия любовью, и ты все поймешь.
– Ох. – Маргарет покраснела. Хотя девушка не до конца поняла, о чем говорил Тревор, она уловила общую идею, что он не довел дело до конца и теперь чувствовал себя не самым лучшим образом. – Мне жаль, – прошептала Маргарет. – Ты… ты в порядке?
– Переживу. Хотя…
В этот момент Хадриан громко заржал и встал на дыбы. Веревка, которой он был привязан к дереву, натянулась.
– Стой! – Тревор вскочил, Хадриан опять встал на дыбы, и веревка лопнула. Хадриан понесся прочь, волоча за собой обрывок веревки.
Маргарет посмотрела на ветку оливкового дерева, к которому был привязан конь, и спросила:
– Что с ним случилось?
Тревор указал на холм вдалеке, где на фоне неба вырисовывались четкие силуэты лошадей. Хадриан мчался к ним со скоростью ветра. Когда он достиг их, лошади повернулись и поскакали прочь, скрывшись за гребнем холма.
– Кобылы, – со вздохом сказал Тревор. – Дикие.
– Тревор, он унес с собой все, что у нас было, кроме еды, которую нам дала София, и двух одеял. Надо его вернуть.
– Пешком мы Хадриана не догоним. Дикие кобылы его уведут.
– Надо его подождать. Вдруг он вернется?
– Вряд ли.
– Обычно лошади возвращаются, если убегают. Почему ты думаешь, что Хадриан не вернется?
– Потому что он жеребец, – ответил Тревор и начал собирать то, что осталось от их вещей. – Хадриан почуял запах кобылы, и теперь ничто его не остановит.
«Я его хорошо понимаю», – мысленно добавил Тревор.
В каком-то смысле Маргарет была рада, что конь сбежал и им пришлось идти пешком. После того, что она испытала ночью, она просто не могла бы сидеть с Тревором в одном седле и прикасаться к нему.
Больше она не позволит Тревору вести себя подобным образом. Но не так-то легко его остановить.
«Я просто мужчина, Мэгги». Эти слова не шли у Маргарет из головы. Тревор не был похож ни на одного мужчину, которых она знала. Отважный, смелый, красивый, он опьянял ее, словно шампанское.
Маргарет остановилась, глядя на шагавшего впереди Тревора. Неужели она влюблена в него? Не может быть.
Тревор обернулся.
– Ты устала? – спросил он. – Можно передохнуть.
– Нет! – испуганно воскликнула Маргарет. Тревор с удивлением посмотрел на нее. – Я чувствую себя нормально, спасибо. До ночи еще далеко, так что давай продолжим путь.
Маргарет не привыкла далеко ходить, да еще по ухабистой дороге, и едва брела, ощущая сильную боль
