сторожа возникла и развеялась в мгновение ока. Это была все та же овчарка. Она приближалась со стороны озера и, насколько можно было разглядеть в серой полутьме, неслась во весь опор.
В моем распоряжении было несколько мгновений, и мне удалось потратить их с большим толком. Я вскочила на ноги, в два прыжка пересекла площадку перед воротами, отодвинула засов двери вагончика, влетела внутрь и захлопнула за собой дверь. Секунд десять я стояла, навалившись на дверь и обливаясь холодным потом, ожидая того момента, когда овчарка добежит до вагончика и начнет ломиться в дверь. Но овчарка все не ломилась. Я нашарила защелку, на которую закрывалась дверь изнутри, закрыла ее и подкралась к окошку. Снаружи все было мирно и спокойно. Овчарка-оборотень куда-то исчезла. Надеясь, что она не сидит сейчас на крыше вагончика, я прикинула, не пролезет ли она через окно, и решила, что не пролезет. В первый раз за эту ночь почувствовав себя в относительной безопасности, я на ощупь нашла выключатель и включила свет.
Передо мной предстало тесное жилище сторожа. Лампочка без абажура под потолком, белая занавеска на окне, об которую явно вытирают руки, самодельный деревянный столик, низкая лежанка, накрытая засаленным одеялом. На столе – термос, кипятильник и початая упаковка снетков. Я плюхнулась на лежанку промахнулась, сползла на пол, да и осталась там, вытянув ноги, потому что сил подняться уже не было. Руки и ноги дрожали от перенапряжения, сердце колотилось как сумасшедшее, горло горело – не вздохнуть. Но панический страх наконец отступил, и в душе воцарился долгожданный, ничем не обоснованный покой. Странно, но факт – я была твердо уверена, что в вагончике сторожа мне ничто не угрожает. Когда я пришла в себя настолько, чтобы принять сидячее положение, прислонившись спиной к лежанке, дверь распахнулась во всю ширину, и в вагончик вошел сторож, на ходу стягивая с головы что-то черное. На этот раз он был одет как нормальный человек, в темную «водолазку» и джинсы, волосы были аккуратно завязаны в хвост, а лицо было недовольное и очень усталое.
Увидев меня, он резко остановился. Мимолетное недоумение на его лице быстро сменилось узнаванием. Несколько секунд сторож, вытаращившись на меня, стоял как вкопанный. Потом его глаза зловеще сузились.
– Ты зачем опять приперлась?
– Овчарка... та самая, из библиотеки... сегодня бросилась на меня прямо у парадной... – Мой голос невольно задрожал. – И чуть меня не загрызла...
На лице «феникса» появилось непроницаемое выражение, он смотрел на меня в упор.
– Ты уверена, что это именно та овчарка?
– Да! – выкрикнула я. – Не веришь, иди ко мне домой и глянь на дверь – там такие следы от когтей, как будто это динозавр был, а не собака!
– Ну допустим. Но я не пойму, сюда-то ты зачем пришла?
– Потому что боюсь! Я ночью проснулась, а она сидит под окном и караулит! И какой-то ниндзя залезал в окно, в компьютере моем копался! А я ничего не могу сделать!
И, расписавшись таким образом в собственной беспомощности, я расплакалась навзрыд.
Сторож переменил положение, облокотился на косяк и достал «беломорину».
– Ну, а я тут при чем? – спросил он, закурив. – Что за бредовая мысль – притащиться именно ко мне? Сидела бы дома и по ночам не шастала, где не надо...
Я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать рыдания:
– Помнишь, ты там... в библиотеке... говорил... надеюсь, она нас не учует... значит, учуяла... и что мне теперь делать?
Сторож, покуривая, по-прежнему смотрел на меня – без выражения, но пристально, как будто видел меня насквозь и читал все мои мысли. Его холодный пронизывающий взгляд почему-то напомнил мне о Князе Тишины, только с одним существенным различием: сторожу было на меня глубоко наплевать.
– Одного я не понимаю. – сказал он наконец. – Почему ты еще жива. Это ведь ты приходила сюда прошлой ночью?
– Как ты узнал? – Я быстро подняла голову от удивления у меня даже пересохли слезы. – Ты же меня не видел!
Сторож скривил в улыбке тонкие губы;
– Потрясающая наглость! Вломиться в сожженную библиотеку – через субпространство, с парадного хода, игнорируя все предупреждения! Это даже не отмороженность... такого понятия вообще еще не изобрели! И после этого она удивляется, что ее преследуют...
– Я попала туда случайно! Провалилась в этот чертов серый мир, а потом смотрю – библиотека! Целая и невредимая, и дверь открыта! Ну как мне после этого было не зайти?
На лице сторожа промелькнула пренебрежительная гримаса. Он мне явно не поверил.
– Тебе вообще не надо было сюда приходить. – наставительно сказал он. – Ни в первый раз, ни во второй, ни тем более в третий. Это место не про таких, как ты. Оно и посерьезнее людей обламывало. Ладно. – сторож глянул на наручные часы. – четвертый час, с ума сойти. Слушай, я дико устал. Можешь взять с кровати матрас и устраивайся где-нибудь на полу. Но чтобы в семь утра твоего духу здесь не было.
Я не шелохнулась. Наступал решительный момент. Глядя на сторожа исподлобья, я сказала:
– Никуда я отсюда не уйду.
Наши взгляды встретились.
– Уйдешь как миленькая.
– Сначала избавь меня от овчарки. Ты ведь сторож, значит, и овчарка твоя.
– Классно. – бросил сторож с неприкрытой насмешкой. – Женская логика, том первый.
Я почувствовала, что следует сменить тактику.
– Ну помоги мне! – взмолилась я. – Ты ведь можешь, я знаю! Никто, кроме тебя, не может! Неужели ты выбросишь меня за дверь прямо в пасть к этой твари? Она ведь только прикидывается овчаркой! Знаешь, как она выглядит на самом деле?
Сторож ничего не ответил. От меня он отвернулся и теперь нарочито глядел в сторону. На его лице появилось ожесточенное выражение. Увидев его, я испугалась. Неужели меня сейчас выставят в ночь, к смерти в лапы?
– Ты мне поможешь? – дрожащим голосом повторила я.
«Феникс» встал и задумчиво прошелся туда-обратно, перешагивая через мои ноги. Я сидела на полу вагончика, хлюпая носом, и не отрывала от сторожа взгляда.
– Мне некуда идти, понимаешь? Если выйду ни улицу, меня там мгновенно сожрут!
Сторож стал в дверях, отвернулся от меня и снова закурил с задумчивым видом. Казалось, мыслями он где-то очень далеко.
– Все из-за тебя! – зло заявила я. – В тебе источник всех моих проблем!
Это была неправда, но хотелось добиться хоть какого-то отклика... даже если бы он выругал меня или принялся спорить. Лишь бы не делал вид, что меня тут нет. Но он так и не заговорил со мной, а просто взял и ушел.
Снаружи была тьма кромешная. У меня затекла спина, и я перебралась с пола на лежанку. Все равно не уйду, думала я, пока он не скажет, что со мной происходит. А главное – больше негде искать помощи.
Я опять заплакала – теперь не демонстративно, а в прокуренную подушку, тихонько и беззвучно, исключительно для себя. За окном стало совсем черно, и я сама не заметила, как уснула.
Проснулась я оттого, что сторож тряс меня за плечо. Я села на лежанке, хлопая глазами, и не сразу сообразила, где нахожусь. В вагончике тускло горела пыльная лампочка. За открытой дверью была непроглядная тьма, из которой веяло холодом.
– Сейчас день или ночь?
– Ночь. – буркнул сторож. – Вставай быстро, если действительно хочешь остаться со мной.
С меня мигом слетел весь сон. Я приняла сидячее положение, спустила ноги с лежанки и
