как никогда. Меня снова забила дрожь, от кончиков пальцев к локтям пополз холод. Я оглянулась по сторонам — никого не видно. А на платформе все темнело и темнело. «Да куда же он делся?» — пробормотала я.
— А ты наверх посмотри, — раздался приятный негромкий голос у меня в голове.
Я подняла глаза к небу. Лучше бы я этого не делала! Я забыла, как дышать, ноги приросли к платформе, а живот прилип к спине. Из бурлящей черно-синей тучи на меня смотрел Тлалок. Я поймала его тяжелый, мрачный, вынимающий душу взгляд и рефлекторно зажмурилась.
— Что, боишься? — насмешливо прошептал голос.
— Боюсь, — подумала я в ответ. Губы не шевелились, поскольку их тоже парализовало. — Еще немного, и прямо тут умру от страха.
— Он на тебя не смотрит, глупая. Не так-то просто привлечь его внимание. Но сейчас тебе созданы благоприятные условия. От тебя не требуют ритуалов, даже жертву приносить не надо. Наберись духу, посмотри ему в глаза, обратись к нему, и он услышит.
— А мне от него тоже ничего не надо, — дрожащим голосом заявила я. В тот момент мне действительно ничего от него не было надо — только чтобы убрался поскорее.
— Ты, кажется, собираешься воевать? — весьма вкрадчиво спросил голос. — А какими средствами располагаешь ты, новичок, против наследственного мастера? Ты обречена на поражение. У тебя нет ни умений, ни знаний, ни боевого духа. У тебя даже не хватает храбрости принять дармовую помощь…
— Отстань, — вякнула я. — Я сама разберусь.
— Твоя наглость от невежества, поэтому мы ее прощаем. Но запомни — одной тебе ничего не сделать. Лучше сразу сдаться и отойти, если не хочешь неприятностей. Последний раз говорю: открой глаза и попроси. Другого шанса не будет.
Я чуть-чуть приоткрыла один глаз и взглянула в небо. Туча была все еще там. Я видела, как ветер срывает мохнатые шарики с верб, как трепещут ветки берез, но не чувствовала и не слышала ветра, как будто меня окружал вакуум. Тишина вокруг была такая, что заложило уши.
— Мне понадобится воин, — сказала вдруг я, вовсе не собираясь ничего говорить. — Страшный, сильный — какой-нибудь демон. Чтобы один его вид вызывал тошноту. Я запущу его к Катьке в домен, в Дом Эшеров. Пусть он подкараулит в темном углу и наваляет ей как следует. А потом раздолбает все, что она там понастроила. Чтобы надолго отбить у нее охоту творить реальность. Желательно навсегда.
— Неплохо, — помолчав, одобрил голос. — Вполне грамотная и достойная просьба. Мы полагаем, ее услышат и исполнят. Остается только попросить. Ты ведь смелая девочка — неужели остановишься на последнем шаге?
Я набралась храбрости, открыла глаза и посмотрела прямо в страшные глаза Тлалока, глядящего из тучи.
— Ну, ты меня понял, — прошептала я.
Глаза Тлалока с серебряными зрачками заглянули мне в душу и вынули ее целиком. Наверно, я на несколько секунд отключилась — потому что, когда пришла в себя, все небо было обложено серыми тучами, из которых лил дождь, на семафоре горел зеленый, и никаких глаз в небе не было. Я промерзла до костей, меня знобило, голова болела: в общем, простуды не миновать. Минуты через три подошла долгожданная электричка, и я, насквозь мокрая и замученная, наконец отправилась домой.
ГЛАВА 2
Князь Тишины вызывает демона-разрушителя
Поспешность — дело дьявола.
Весь день шел дождь, а в сумерках улицу заволокло густым туманом. Я сидела перед окном, положив подбородок на руки, смотрела, как фонари таинственно светят сквозь белесое марево, и размышляла… О том, что папа передумал идти в ларек за пивом, опасаясь заблудиться; что туман — это набухшее от дождя облако, спустившееся на землю под собственной тяжестью; о том, что классно было бы побродить в этом летучем молоке, не задумываясь о цели прогулки, — просто, куда занесет; что снаружи, наверно, довольно холодно и сыро, и на самом деле никуда идти не хочется. А еще я нутром чувствовала, что сегодня ночью мне опять будет не уснуть. Что ж, я уже начала понемногу к этому привыкать.
«Буду писать стихи, — подумала я. — Вот так сидеть, пялиться в окно на огоньки и ждать. К утру, если не свихнусь от бессонницы, наверняка что-нибудь придет».
Около половины одиннадцатого, когда я уже заняла свой ночной пост у окна, завернувшись в одеяло, с чашкой чая, бутербродом и блокнотом в руках, мама позвала меня к телефону.
— Какой-то мужчина, — подозрительно сказала она. — Кто это, интересно, звонит так поздно? Скажи ему, что нам можно звонить до десяти.
— Не знаю никаких мужчин, — ответила я, шлепая босиком в прихожую. — Это наверняка Макс прорезался. Он вечно одет не по сезону, вот и охрип. Але?
— Приве-е-е-т, — загадочно-издевательским полушепотом протянул низкий голос. В первый момент я его не узнала. Естественно, если раньше он звучал исключительно у меня в голове.
— Ты?! — Я проглотила возникший в горле комок и вежливо ответила, косясь на маму: — Добрый вечер.
— Не ожидала? — голос Князя Тишины так и источал самодовольство. — Стишки сочиняем, туманом любуемся, а тем временем уходят драгоценные часы полнолуния!
— Не поняла…
— Быстро выходи на улицу. Там все скажу.
— Но уже поздно!
В трубке раздались короткие гудки.
— Кто это был? — требовательно спросила мама.
— Это… мой однокурсник из мастерской. Иван. Он сейчас занесет конспекты по композиции.
— А не поздновато ли… Ты куда собралась? — повысила голос мама, увидев, что я надеваю ее летний плащ поверх ночной рубашки.
— Я на секундочку, только спущусь, возьму тетрадку и назад, — торопливо сообщила я, влезла в кроссовки и выскочила за дверь, пока мама открывала рот для возмущенного вопля.
Бегом спустившись по лестнице, я вылетела на улицу. Там было в точности, как я ожидала: сыро, холодно, ни зги не видно и не слышно. Туман поглощал все звуки и движения на расстоянии метров полутора. Я огляделась по сторонам, полуосознанно ожидая увидеть Князя Тишины во плоти. Наверно, подумала я, это мое давнишнее желание и заставило меня выскочить на улицу через тридцать секунд после звонка. Хитер, ничего не скажешь, кто бы он там ни был — призрак, нечистая сила, бог дождя или…
— Я не обману твоих ожиданий, — раздался ласковый голос у меня за спиной, и на плечо мне опустилась вполне осязаемая, довольно тяжелая рука. — Привет еще раз. Э, нет, не оборачивайся.
Я прикоснулась к тыльной стороне его ладони, провела по ней пальцами. Она была теплой. Обычной человеческой.
— Как тебе это удалось?
— Что?
— Настолько убедительно материализоваться?
Князь Тишины разразился хохотом. Смех его был бы довольно приятным, если бы мне все время не казалось, что он смеется надо мной.
— Мы, призраки… — торжественно начал он. — Впрочем, неважно. У нас не очень много времени.
— Это уж точно. Через десять минут меня выйдет искать папа.
