Город подавлял и пугал его. Он оказался слишком огромным – мальчик не ожидал ничего подобного. Даже, в первый раз после отплытия, захотелось домой.
– Надеюсь, завтра, как я разберусь с делами. Мне тут надо кое-кого повидать.
Несмотря на позволение спать подольше, Мотылек этой ночью не выспался. Мешали неумолкающий шум толпы на набережной да вонь гниющей рыбы, которой пропитался весь порт.
Глава 14
Девушка с цветущими ветками в волосах
Той же ночью, когда Кушиура искал на дне тазика ответы на вопросы, а нашел свою погибель, Ким отправился гулять по городу. Слишком много всего накопилось – сны, предсказания, да еще эти экзамены, будь они прокляты. В последние дни Киму было не по себе. Он чувствовал, что на него надвигается какая- то беда. Как будто идешь, один и безоружный, через прибрежные тростники, где видели тигра, и вокруг тихо и спокойно, и птички поют, но сердце сжимается от тоски и беспомощности, и каждое мгновение ждешь, что из высокой травы выскочит твоя смерть… Вот Ким и шел куда глаза глядят по чистым безлюдным улицам Поднебесного Удела, сворачивая то направо, то налево, зевал, шевелил губами, повторяя слова предсказания, которое уже выучил наизусть, и силился понять их смысл, а неведомая угроза катилась невидимым колесом во мраке недалекого будущего, приближаясь с каждым часом.
За второй городской стеной, где кончался аристократический квартал, вскоре закончилось и уличное освещение, и Ким повернул обратно к центру. Подбитые железом каблуки звонко цокали по каменным плитам, эхо разносилось по темным переулкам, вторя каждому шагу замирающим шепотом, словно позади кто-то почти бесшумно крался на мягких лапах. Ким, погруженный в свои мысли, ничего не замечал и смотрел исключительно себе под ноги, пока не споткнулся о выступающий край булыжника. Эхо чуть запоздало – и сделало еще шажок. Тут Ким наконец очнулся. Быстро оглянувшись, он заметил, как позади мелькнула чья-то тень.
Все тягостные мысли мгновенно вылетели из головы Кима. Он подобрался, пальцы сами потянулись к рукояти меча. Подавив усилием воли порыв – развернуться и напасть на преследователя, – он спокойным шагом отправился дальше. Теперь он был полностью сосредоточен и отчетливо слышал каждый шаг идущего сзади. Незнакомец двигался легко и плавно, следуя за Кимом след в след, как настоящий призрак. Чтобы так ходить, надо специально учиться… А что если это тот лазутчик?! Ким весь задрожал от азарта. Наконец-то они встретятся! Тут-то он вытрясет из него всё!
Впереди пересекались две широкие улицы. Ким свернул направо, незаметно бросил взгляд назад. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: увы, это не лазутчик. Плавные линии силуэта, пышная прическа, слишком массивная для тонкой шейки, – все это могло принадлежать только женщине.
«Она не крадется, – подумал разочарованный Ким, – просто идет очень легкой походкой. Небось надела эти их шитые туфли на мягкой подошве… Ага, наверно, это кисэн! Ну да, их же учат ходить плавно и бесшумно. Вот все и объяснилось: кисэн возвращается с какой-нибудь пирушки или наоборот – идет развлекать гостей…»
Ким расслабился и, уже не таясь, оглянулся снова. Кисэн как-то незаметно почти догнала его и теперь следовала чуть позади, опустив голову. Насколько можно было разглядеть в свете тусклых уличных светильников, девица оказалась совсем молодой – не старше самого Кима. Лицо взволнованное, глаза блестят. И кстати – очень красива.
– Добрый юноша, можно попросить тебя об одной услуге? – раздался мурлыкающий голосок.
– Чего тебе? – спросил Ким, удивленный таким обращением.
– Разреши пройти часть дороги рядом с тобой, если нам по пути. Мне страшно ходить одной по ночному городу.
Никакого страха в ее голосе Ким, надо сказать, не почувствовал.
– Я не против. Но мне в Поднебесный Удел, – предупредил Ким.
– Вот и прекрасно!
Кисэн непринужденно поравнялась с Кимом и теперь легко шагала рядом, искоса на него поглядывая. Довольно долго они шли в молчании. Чем дольше Ким на нее смотрел, тем более странной она ему казалась. Обычная кисэн всюду носит с собой музыкальный инструмент – лютню, флейту, маленькие гусли – как знак своего ремесла. У этой – пустые руки. Но какая еще девушка, кроме кисэн, осмелится одна гулять по городу в такой час?
Теперь, вблизи, Ким лучше рассмотрел ее – и поразился ее красоте. Породистое скуластое лицо, маленький твердый подбородок, тонкий изящный нос, высокий лоб, огромные раскосые глаза, говорящие о примеси южной крови народа ле. Густые черные волосы довольно небрежно уложены в пышный узел, который эта странная кисэн сколола не шпильками, а двумя живыми цветущими ветками вишни, – новая мода, что ли? Забавно, но чем-то царапает глаз. Ее платье… ну, в этом Ким не особо разбирался, однако видел, что оно дорогое, расшитое жемчугом по вороту, и что носить его девица не умеет. Ким не раз любовался тем, как выступают кисэн высшего ранга, – словно по воздуху плывут, ни одна тщательно уложенная складочка не шелохнется, позади продуманно волочится хвост шлейфа, ножки семенят в парчовых туфлях-лотосах. А эта шагает свободной, летящей походкой, подол путается в ногах и явно мешает – как будто всю жизнь в штанах проходила. Ким снова насторожился. Кто же она такая? Может, воровка? Или оборотень, вышедший на ночную охоту? Ким не удержался – заглянул ей за спину, но ни мохнатых ушей, ни хвоста не обнаружил – и сам над собой мысленно посмеялся. Тут же явилась другая невероятная мысль: а что если это та самая девица, о которой говорилось в пророчестве Кушиуры? Не слишком ли быстро оно сбылось…
И что самое странное – с того мига, как Ким разглядел лицо девушки, его не оставляло назойливое ощущение, что он ее уже где-то видел…
– Откуда идешь, красавица? – завел он беседу.
– Из дома, – непринужденно ответила девушка.
– Из чьего?
– Что за странный вопрос! Из своего, разумеется!
«Экая нахальная певичка», – недовольно отметил Ким, но продолжал допрос:
– А где лютню потеряла?
– Лютню? – Девушка подняла брови, потом засмеялась: – А, поняла. Ты ошибся, я не кисэн.
Ким, уже приготовивший следующий вопрос, смешался.
– Тогда что ты делаешь одна на улице, без прислуги, в такой поздний час? – угрюмо спросил он.
– Я убежала из дома, – простодушно, без малейшего смущения объявила девушка.
– Зачем? – опешил Ким.
– У меня свидание с мужчиной. – В голосе девицы прозвучала гордость. – Первое свидание!
«Вот ведь бесстыдница!» – возмутился Ким. Но в глубине души слегка позавидовал ее возлюбленному.
– Понимаешь, у меня очень строгая мать. Она боится за меня и чересчур опекает. Дай ей волю, вообще бы не пускала меня за порог.
«И правильно, – ревниво подумал Ким. – Впрочем, это не мое дело».
Впереди темной громадой поднялись ворота Поднебесного Удела – одни из десятков внутренних ворот Сонака. Когда-то все городские ворота запирали на ночь, но уже пару сотен лет империя ни с кем не воевала, и высокие разукрашенные арки с башенками превратились в декоративный элемент городской архитектуры. Под аркой царила кромешная тьма, зато дальше стало гораздо светлее. Девица внимательно, но не нахально рассматривала – вернее, изучала – своего спутника. Осмотром, кажется, осталась довольна.
– Ты живешь в Поднебесном Уделе? – спросил Ким. – Из какого ты рода? Как тебя зовут?
– Я не могу тебе сказать, прекрасный юноша. Ты же сам понимаешь – если матушка узнает о моих ночных прогулках…
