Глава четвертая
КАК СЕМЬ СЕМЕЙ ВАРИЛИ ОБЕД
Едва дверь закрылась за Гуань Хань-цинем, Маленькой Э овладел необъяснимый страх. Тетка сидела на сундуке, поджав под себя одну ногу и свесив другую, крошечную, бинтованную, похожую на козлиное копыто. Черные теткины зрачки не мигая смотрели на Маленькую Э, и под этим взглядом девочка стояла, не смея шевельнуться.
Тетка молчала, думала и наконец проговорила:
— В нашей семье все дочери всегда были почтительны. Что же пришлось мне увидеть? Твоя мать умерла, а ты ходишь в шелковом платье.
Маленькой Э захотелось крикнуть:
«Нет! Не говорите так! Не может этого быть! Матушка не могла умереть и оставить меня».
Ей хотелось шепнуть:
«Да! Это правда. Платье из шелка».
Ей хотелось объяснить:
«Нет! Я не сама надела его. Мне его дали».
Но ничего этого она не сказала. Язык замер, и губы дрожали. А между тем тетка ждала ответа.
— Да, — через силу пролепетала Маленькая Э.
— Мне приятно слышать, что ты сознаешь свою вину, — сказала тетка. — Это можно исправить. Раздевайся.
Маленькая Э сняла с плеч полосатый шарф из индийской кисеи, развязала широкий пояс, скинула шелковую, цветочками кофту, длинную до полу юбку, нижний пояс из крепкого полотна, стягивавший живот и бедра. Вынула из прически яркие ленты, поддерживающие пучки волос над висками. Все это она свернула и положила в сундук, а рядом поставила туфли с веселыми кисточками.
Теперь она стояла раздетая, с падавшими на лицо волосами, ежась от стыда и страха. Босые пятки прилипали к грязному полу.
Тетка спрыгнула с сундука, порылась в куче тряпья, лежащего в углу, вытащила старый холщовый халат, кинула его Маленькой Э, приказала:
— Одевайся! — Спрятала шелковые одежды в сундук, захлопнула крышку, села на нее, поджав одну ногу, и спросила. — Ты, верно, надеешься, что я буду тебя кормить, а ты ничем не отработаешь потраченное на тебя. Что ты умеешь делать?
— Матушка учила меня шить и вышивать,
— В таком случае не следует терять времени, — сказала тетка, снова спрыгнула с сундука и, захватив обеими руками кучу тряпья, бросила ее Маленькой Э. Будто поднятые зловонным вихрем. мелькнули, хлопая рукавами, заношенные и изорванные обноски и упали, закрыв выше колен ноги Маленькой Э.
— Все это следует починить, — сказала тетка. — Тогда я смогу снести старьевщику и, быть может, он даст нам за это немного денег, которые нам очень пригодятся. Разбери это. Из того, что никуда уж не годно, вырежь заплаты и почини то, что еще можно носить. Но если останется у тебя клочков и обрезков больше, чем уложится на ладони, ты об этом горько пожалеешь.
— Я прошу вас дать мне иглу и ножницы, — сказала Маленькая Э.
Тетка насмешливо ответила:
— Хороша швея, у которой нет своих игл,
В это время в комнату вошла молодая женщина, одетая скромно и чисто, поклонилась и спросила:
— Не вы ли тетушка Сюй? Аптекарь, который держит лавочку на углу, сказал мне, что вы по своей доброте согласитесь мне помочь в беде.
Тетушка улыбнулась, показав все свои крепкие широкие зубы, и сказала:
— Это я и есть. Что с тобой приключилось, милочка?
— Надо вам знать, добрая тетушка, — ответила женщина, — что мой муж служит у богатого купца и хозяин часто посылает его с товарами в заморские страны, так что по два и по три года корабль не возвращается в Линьань и я подолгу не вижу моего мужа. Перед отъездом он всегда оставляет мне достаточно денег, чтобы не пришлось мне без него голодать. Но на этот раз случилось, что мой мальчик заболел и я потратила все деньги на лекарства и не знаю, как мне быть. А муж вернется лишь через несколько месяцев, когда будут дуть северо-восточные ветры.
— Как же я помогу тебе, бедняжка? — вздохнув, промолвила тетка. — Не могу я приказывать ветрам.
Но женщина настаивала:
— Аптекарь сказал мне, что вы дадите денег, если я принесу залог.
— Так бы ты сразу и сказала, милочка. Своих денег у меня нет, но есть случайно немного чужих, которые можно бы дать под залог. Покажи-ка, что у тебя есть?
Женщина вынула из-за пазухи пару серег и протянула их тетке.
— Золото? — сказала тетка. Ты разве не знаешь, что китаянкам золото не разрешено ни носить, ни хранить? Отнеси-ка его лучше в обменную кассу, там тебе заплатят сколько следует.
— Эти серый муж привез мне из заморской страны, и, если я сдам их в кассу, мне их уж не видать. А если они будут у вас, муж, вернувшись, сможет их выкупить.
— Посмотрю я, милочка моя, какая же ты хитрая! Сама боишься держать золото, хочешь, чтобы я его тебе сохранила? Придется тебе за это заплатить, С каждого гуаня, который я тебе дам, будешь отдавать мне сто вэней в месяц. А просрочишь уплату — серьги мои.
— Ну, тетушка, — сказала женщина, — слыхала я про ростовщиц, но про такую кровопийцу не случалось слыхать. — Однако отдала серьги, взяла деньги и ушла.
Почти тотчас в комнате появился оборванный парень, с виду похожий на носильщика, поклонился и спросил:
— Вы будете тетушка Сюй? Прислал меня к вам кабатчик, который торгует у ворот Цяньтан. Не верит он мне больше в долг, а хотелось бы выпить две-три чашечки вина. Наша работа тяжелая — не подкрепишься винцом, пожалуй, не выдержишь. Кабатчик говорит: «Иди к тетушке Сюй, она даст деньжонок».
— Снимай куртку, — сказала тетка, — получай на две чашечки. куртка моя.
— Ах ты, старая гадина, — сказал носильщик. — Куртка-то еще совсем новая, только на плечах немного протерлась. Смотри, и вата-то из нее торчит совсем хорошая. Этой куртки бы мне на всю жизнь хватило. Дай на три чашки, а не то надаю тебе тумаков.
— Не хочешь на две, уходи, — сказала тетка. — А если подымешь на меня руку, я тебе всю морду расцарапаю. Уйдешь тогда без денег и кривой на один глаз.
Носильщик подумал, стащил с плеч куртку и швырнул ее на пол, а тетка протянула ему мелкую бумажку.
В это время с лестницы раздался крикливый голос:
— Тетушка Сюй, я свой обед сварила. Иди, твоя очередь. Только поторопись, не то эта нахалка- красильщица опять поставит свой чан. Тогда дожидайся до ночи.
— Иду, иду! — крикнула тетка и приказала Mаленькой Э. — Бросай свою работу, помоги мне.
