Ленин в жизни

Н. И. Бухарин. Памяти Ильича // Правда. 1925. 21 янв.

И Ленин вновь скрылся с нашего горизонта и на этот раз уж окончательно.

А. В. Луначарский. С. 77

Не помню точно когда (на даты, в отличие от разговоров, у меня нет хорошей памяти) — думаю, что это было на последней неделе декабря (1922 год), я был вызван в редакцию «Правды» Марией Ильиничной Ульяновой, сестрой Ленина, бывшей в то время секретарем «Правды». Она мне сказала, что Ленин получил мое письмо, «благодарит вас за него и как только будет чувствовать себя лучше, непременно назначит вам свидание» <...> «А разве Владимир Ильич болен? Что такое у него?» — спросил я Ульянову. Мария Ильинична не была лживой. Сказать мне, что у Ленина был второй удар паралича, она, конечно, не могла. Характер болезни его тщательно скрывали. О ней знали лишь немногие лица. Не пускаясь в объяснения, но не отрицая болезнь Ленина, М. И. Ульянова на мой вопрос, уклончиво и, по своему обыкновению краснея и опуская глаза, ответила: «Сейчас Владимир Ильич чувствует себя много лучше».

Н. Валентинов [5]. С. 75

— Ну, что, как Ильич? — спросил я однажды, ожидая хорошего ответа.

— Плохо. Кажется, опять удар. Приходите сегодня на заседание Моссовета. Там Рыков доложит.

А. Я. Аросев. С. 140

Начальник спецохраны Владимира Ильича рассказывал нам, что Владимиру Ильичу не хотелось ехать в Горки, что дорога на аэросанях очень утомительна, а на автомашине ехать нельзя из-за обилия снега. Он рассказал, что ежедневно в 9 часов 30 минут приводит к Владимиру Ильичу собаку Аиду (щенок, ирландский сеттер), которую Владимир Ильич очень любит и играет с ней. Этот щенок был привезен Владимиру Ильичу еще в середине июля, когда он поправлялся после болезни и жил в Горках.

Л. А. Фотиева [1]. С. 181

Владимира Ильича я опять нашла в постели. У него были парализованы правая рука и нога. Но речь на этот раз не пострадала. Он встретил меня грустно: «Вот я опять больной!»

М. М. Петрашева. С. 267

Он лежал в своей комнате на кровати. Около него был приспособлен небольшой столик, за который я садилась записывать.

М. А. Володичева. Отрывки из воспоминаний // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 8. С. 216

Мария Акимовна (Володичева) виртуозно владела стенографией. Именно ей посчастливилось первой записывать речи Ленина в Петрограде после его возвращения из эмиграции.

Т. М. Белякова. С. 246

На кровати Владимира Ильича была сделана полочка вроде пюпитра для нот. Положив на нее свою статью, Владимир Ильич проверял запись, переворачивая страницы здоровой левой рукой иногда вносил небольшие поправки. В те дни, когда состояние было лучше, В. И. Ленин шутил, улыбался, спрашивал, не очень ли мы устали. Но часто Владимир Ильич страдал головными болями, и тогда у него на голове лежал компресс.

Л. А. Фотиева [1]. С. 190

Чтобы уменьшить боль, ему все время клали на голову холодные компрессы.

Н. В. Валентинов [5].

Рожков в Питере?

Надо его выселить.

Ленин —Г. Е. Зиновьеву. 16 октября 1922 г.

Неизвестные документы. С. 558

Предлагаю:

первое — выслать Рожкова за границу,

второе — если это не пройдет (напр[имер], по мотивам, что Рожков по старости заслуживает снисхождения), то тогда не следует никакому публичному обсуждению предавать заявлений Рожкова, полученных под принуждением. Тогда надо дождаться, когда Рожков, хотя бы через несколько лет, сделает искреннее заявление в нашу пользу. А до тех пор я предложил бы послать его, напр[имер], в Псков, создав для него сносные условия жизни и обеспечив его материально и работой. Но держать его надо под строгим надзором, ибо этот человек есть и будет, вероятно, нашим врагом до конца.

Ленин — И. В. Сталину. 13 декабря 1922 г.

Неизвестные документы. С. 580

Выслать Рожкова в Псков, установив за ним строжайший надзор и при первом проявлении какой-либо враждебной Соввласти общественно-политической деятельности — выслать его за границу.

Постановление Политбюро ЦК РКП(б).

14 декабря 1922 г.

Неизвестные документы. С. 558

Именно в этот день у Ленина было два приступа болезни. И тем не менее он продолжал терроризировать людей.

А. А. Арутюнов. С. 530

1. Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать ежедневно 510 минут, но это не должно носить характер переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются.

2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений.

Из решения Политбюро (Сталин, Каменев и Бухарин). 24 дек. 1922 г.

У Владимира Ильича создалось впечатление, что не врачи дают указания Центральному Комитету, а Центральный Комитет дал инструкцию врачам.

Л. А. Фотиева [1]. С. 190

Он лежал в своей комнате на кровати. Около него был приспособлен небольшой столик, за который я садилась записывать. Владимир Ильич обычно просто, по-товарищески, приветливо здоровался, протягивая левую руку, и только беспокоился, не слишком ли часто я дежурю, почему я такая бледная, спрашивал, правильно ли у нас соблюдается очередь дежурств, и прибавлял, грозя пальцем: «Смотрите, а то я...»

М. А. Володичева. С. 216

Он говорил мне с досадой: «Мысли мои вы не можете остановить. Все равно я лежу и думаю!» Страдал бессонницей.

М. М. Петрашева. С. 268

1 февраля Владимир Ильич вызвал меня в 6 часов 30 минут вечера. Сообщила ему о разрешении