Дворянин Владимир Ильин Ульянов, 21 года, приехал из Самары держать экзамен в Испытательной юридической комиссии при Императорском С.-Петербургском университете.
В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891-1922 гг. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. С. 15
Мне кажется, дорогая мамочка, что ты напрасно беспокоишься, что он надорвет здоровье. Во-первых, Володя — олицетворенное благоразумие, а во-вторых, экзамены оказываются очень легкими. Он уже сдал два предмета и из обоих получил по 5. В субботу (экзамен у него был в пятницу) он отдыхал: утром ходил на Невский, а после обеда пришел ко мне, и мы ходили с ним по набережной Невы — смотрели ледоход; затем он отправился к Песковским.
Ночей не спать он не будет, так как это совершенно лишнее: все равно голова не может работать в течение 24 часов, так что отдых необходим. Обедать он ходит каждый день, — следовательно, прогуливается.
Цит. по:
Писатель-критик Неведомский застал его в свои студенческие годы в университете. Тогда это был уже совсем сложившийся характер — прямолинейный, жесткий, сухой. Личная дружба или приязнь не влекли его; чуждался он и беззаботных веселых молодых увлечений. На студенческих сходках не лез вперед, не волновался и не спорил; выжидал, пока пылкая молодежь не вспотеет, не охрипнет и не упрется в вечную стену русских дискуссий: «Вы говорите ерунду, товарищ!. . Вы сами, товарищ, городите чепуху!. .» Тогда он просил слова и с холодной логикой сжато излагал свое мнение, всегда самое крайнее, иногда единоличное. И он умел перегибать по-своему решение сходки.
На одной студенческой вечеринке в Петербурге Ульянов «выступал с речью против народничества, в которой, между прочим, со свойственной ему полемической резкостью, переходящей в грубость, обрушился на В. Воронцова. Речь имела успех. Но когда по окончании ее Ульянов от знакомых узнал, что атакованный им Воронцов находится среди публики, он переконфузился и сбежал с собрания».
Я помню, что тогда мне, в тот же вечер, пришлось делиться своими непосредственными впечатлениями от того собрания и от этой для меня совершенно новой и ранее неизвестной фигуры, и я их формулировал так: большая сила, но в то же время и что-то однобокое, однотонно-упрощенное и упрощающее сложности жизни...
Надо сказать, что логика не всегда служит законом для сотни горячих молодых свободолюбивых голов, и не в ней заключался секрет вескости мнений Ленина, так же как и не в его личном обаянии: ни симпатии, ни вражды он ни в ком не возбуждал. Он брал тем, что для него уже в ту пору не существовало ничего возвышенного и отвлеченного, никакой мечты и святыни: ни высокопарного зажигательного слова, ни красивого, но бесполезного, жеста, ни резвого, но однобокого сравнения, ни внезапного исторического уподобления, выдуманного тут же, на месте, по вдохновению, но лишенного научной опоры. В его небольшом, холодном и ясном уме совсем не было места тому, что составляет радость и украшение молодости, — фантазии. Он всегда напоминал серьезного зрелого математика, который пришел к мальчикам, пытающимся своими детскими домашними средствами разрешить вопрос о квадратуре круга, о геометрическом делении прямого угла на три части или о регpetuum mobile, пришел и в несколько минут доказал им с бумажкой и карандашом в руках всю несостоятельность и бесцельность их занятий, оставив их разочарованными, но послушными...
Ленин изучал право, начал отращивать рыжеватую бородку и усы, лысеть.
У молодого Ленина, на моей памяти, не было молодости. И это невольно отмечалось не только мною, но и другими, тогда его знавшими. Недаром в петербургском «Союзе борьбы» того времени, этой первичной ячейке будущей партии, его звали «стариком», и мы не раз шутили, что Ленин даже ребенком был, вероятно, такой же лысый и «старый», каким он нам представлялся в [18]95 г. Но мне и тогда среди этих шуток приходилось, не шутя, задумываться над этой его странной особенностью… Я написал «молодой» и запнулся. Да, конечно, Ленину только что минуло 25 лет, когда я его увидел в первый раз, во время рождественских каникул [18] 94-95 г., на собрании в одном из предместий Петербурга — на Охте. Но он был молод только по паспорту. На глаз же ему можно было дать никак не меньше сорока-тридцати пяти лет. Поблекшее лицо, лысина во всю голову, оставлявшая лишь скудную растительность на висках, редкая рыжеватая бородка, хитро и немного исподлобья прищуренно поглядывающие на собеседника глаза, немолодой сиплый голос... Настоящий типичный торговец средних лет из какой-нибудь северной Ярославской губернии, и, во всяком случае, ничего от радикала-интеллигента, каких так много устремлялось в те годы в рабочую среду, начинавшую тогда шевелиться... Кстати, прибавлю: ничего и от той чиновно- дворянской семьи, из которой он вышел и с которой продолжал сохранять, насколько я знаю, самые «родственные» отношения… Конечно, возможно, что судьба его брата Александра, казненного по делу 1 марта 1887 г. (о подготовлявшемся покушении на императора Александра III), сыграла не последнюю роль в этом исчезновении его молодости. Но только ли это? И не было ли каких-то внутренних причин в его душевной и умственной организации, которые еще с большей силой вытравили из него эту молодость? Чем больше я думаю об этом теперь, тем сильнее склоняюсь к тому, что это именно так, что в его монолитной, однозвучной натуре все было связано одно с другим...
…Нет ни одного мономана, который — как бы круто он ни владел своей волей — не проболтается рано или поздно, если косвенно затронуть его возлюбленную, единую мысль. Это бывало и с молодым Лениным. Он не мог без увлечения, без экстаза, даже без некоторой красочности говорить о будущем захвате власти — тогда еще не пролетариатом, а — народом, или рабочими, видно было, — свидетельствует Неведомский, — что он последовательно, целыми днями, может быть, и в бессонные ночи, — наедине с самим собою, — разрабатывал план этого захвата во всех мелких подробностях, предвидя все случайности.
И тогда же в разговоре о нем произнесено было слово «сектант»... Да, сектант! Но сектант, прошедший серьезную марксистскую выучку!
Сектант-марксист!
В 1891 году Ленин в два приема, весной и осенью, сдает экстерном государственные экзамены за юридический факультет при Петербургском университете. Он один из всех экзаменовавшихся получает высшие оценки по всем предметам. Ему присуждают диплом первой степени.
Биография
