Том 13. Стихотворения

Все то, что делает наш род людской великим?
Как я устал внимать таким сужденьям диким,
Нелепых доводов мне ль не знаком трезвон!
Я сам на колесе искусства Иксион.

Пишу я… Но про что? Про все. Ведь размышленье —
Та дверь широкая, куда без промедленья
Заходят путники: и мысль, и долг, и честь,
И доблесть, скорбь — и всем приют в жилище есть.
Я вижу вечный день, там, в вышине, горящий
(О, как земля мала, коль в небо смотришь чаще),
И мертвым отдаю я — жертва многих бед —
Всю силу памяти, свободной от сует!
Работать, размышлять, друзья, моя отрада…
Глубокий мир души нисходит, как награда,
К израненным, но все ж пытающимся жить
И думать более, чтоб менее грустить.

…И жизни мировой я чувствую дыханье,
И видно мне вдали грядущих дней сиянье —
Сиянье горнее над пеленою тьмы.
Вновь силы черпаем в таких мечтаньях мы!
О, радость — ощутить, что становлюсь пророком!
О труд, великий труд, в слиянии глубоком
Усилье, и мечта, и бремя, и порыв!
Послушен зову ты, усерден и ретив,
Являешься зажечь в нас доблестное рвенье,
И, крыльями взмахнув, в стремительном движенье
Страданья разорвав, как темный свод ветвей,
Ты нас уносишь ввысь, в безбрежный мир лучей,
Вдаль от земли, от зла, от лжи и от порока, —
Орел, что зова ждет, таясь в тени до срока.

POST SCRIPTUM

. . . . . . . .

Ты говоришь мне, друг: «Отверженных» закончи»…
Чтоб книга зрелая была завершена,
Свобода мышленья писателю нужна.
Коль целый мир в душе все ярче, ощутимей,
Могу ли думать я о иезуитах, Риме,
О всех Фоше, Моле, о Бонапарте, друг?
Верни просторы мне и неба звездный круг,
Уединенье, лес, безмолвием одетый…
Как совместить меж звезд парящего поэта
С трибуном яростным, когтящим Шангарнье,
Орла в безбрежности — и ястреба в войне?

1850

' Когда иду к высокой цели, '

Когда иду к высокой цели,
Я над угрозами смеюсь
И, в правом убеждаясь деле,
К нему бестрепетно стремлюсь.

Нет, ни Июня меч разящий,
Ни крики, ни насмешек яд,
Ни Бонапарта взгляд косящий,
Ни буря средь морских громад,

Ни брань, ни злобные гоненья —
Ничто меня не изменит!
Пусть рухнет мир, его крушенье
Меня убьет, но не смутит.

' Брожу ли в чаще вечерами, '

Брожу ли в чаще вечерами,
Когда в закате меркнет даль,
В смятении, объят мечтами,
Иль тихую тая печаль,