Для храмов образцы вы усмотрели в звездах, Работник, держишь все ты мощною рукой. Господень исполин — вот кто ты, род людской. И вдруг начать войну! О, гнусная затея! Титан становится невольником пигмея! Да, невозможное возможно! Ты, народ, О всемогуществе забыл своем. И вот Два жалких короля, два призрака, вампира Два королевства рвут; и кажутся для мира Они великими — безумец молодой И старый дуралей! И скипетр их пустой Колеблется меж них по мере накопленья Людской испорченности, зла и преступленья. Два жалких атома в неистовстве своем Друг другу зло творят, — а ты, народ, при чем? Несчастные рабы! Несется с поля брани Лишь вашей глупости чудовищной рычанье. Марионетки вы! Вам в руки дан клинок, А за кого война — вам это невдомек; И вы не знаете, кого вы здесь убьете, Да и убьете ли, не сами ли умрете — Кто знает? Смерть крыло раскинет над землей, Вы вступите во мрак нестройною толпой, Зачем — не сможете вы объяснить могиле: Носители корон о том не объявили. И все ж пошел в поход народ, неискушен Во лживых ветерках, что обвевают трон. Вы кто? Разбойники? Трубя и барабаня, Вы ломитесь! Одно известно вам заране: Здесь надо встретиться, вступить в смертельный бой, Чтоб против был глухой, коль за идет слепой. Вы за отсутствующих бьетесь властелинов. Вот для чего пришли вы, жен своих покинув! Вот для чего вы вдов оставите, сирот! Вы сильный, молодой, бесчисленный народ, — И вы позволили, чтоб эти псы-жандармы, Как будто бы овец, загнали вас в казармы. Война! Австрийцы, в бой! На битву, пруссаки! Вот шомпола, кнуты, победные венки! Под крепким батожьем к победе вы идете И мощь нелепую свою вы отдаете Своим мучителям, вот этим королям. О вы, в составе цифр подобные нулям, Шагайте, гибните, безмозглые созданья! А ваши господа пируют в ликованье Средь черных дел своих. Вы грудой мертвецов Поляжете в траве; оставите отцов Под небом сумрачным; и голубиным взором В мир глянут сироты, оплаканные хором Над колыбелями склоняющихся птиц. О, скорбь великая! Не будет ей границ! Так нет же! Встану я меж вами и могилой. Дрожите! Это я! Я обладаю силой Над человеческой душой повелевать. Я запрещаю вам друг друга убивать. О вы, чудовища, сыны мои, о братья, Друг другу броситься велю я вам в объятья. Как! Неужели здесь, средь гибельных полян, В вас оживет Пифон, взревет Левиафан? О человечество! Вообразишь едва ли, Чтоб где-нибудь в лесах деревья воевали И, потеряв покой, освирепели вдруг, В драконьей ярости сцепляя ветви рук, И смерч вокруг себя заставили крутиться, Чтоб все смешалось в нем — листва, цветы и птицы. Вот хаосом таким и стали вы сейчас Под бурей, что невесть откуда принеслась. А! Вы опьянены победными мечтами, Но вы побеждены своими королями: Их славу на себе любой из вас несет И их ничтожество. Тень королей идет За вами по следам. Вас держат злые длани. Влачите вы ядро, как будто каторжане, А стражники у вас — тщеславие и спесь. Освободитесь же, покуда сила есть; Разбейте эту цепь! Покиньте эти стены — На них кровавое пылание геенны! Ложь, злость, тщеславие, невежество — долой! Мир и согласие! Живите! Кончен бой! Нет! Не дадим земле тонуть в крови и смраде! Невинность глупую использовали ради Преступной выгоды. Не быть орудьем зла Руке, которая бы пользу принесла! Львы, тигры, к вам босой пришел я; умоляю: О, будьте же людьми! Пришла пора такая, Чтоб дать земле покой, чтоб дать расти цветам, Колосьям, и лозе, и всяческим плодам. Да не потонет мир ни в ужасе, ни в горе! Пусть улыбаются нам розовые зори, Чтоб люди благостными стали, как они; Пусть в подданство возьмут нас светлой жатвы дни И колыбели с их живительным качаньем. Мир людям нескольким мы жертвовать не станем! Кровь драгоценную не будем лить мы зря, Не может быть, чтоб вопль хмельного дикаря, Рев, что лишь адского владыку умиляет, Поля бы возмутил, где божий свет сияет! Как! Снова в хижине наденет траур мать, И руки к небесам заломятся опять,
