И снова ужаснет нас белизною мрачной Мертвец среди полей и под водой прозрачной? Как! Вдовы, сироты и старцы-бобыли Вновь будут слезы лить? Страшитесь, короли! Дела творите вы мрачнейшие такие, Что услыхал господь советы громовые! ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА Другое поле битвы. Улицы и площади.
Папа (появляясь среди сражающихся)
С меня начните! Как! Вы, бедняки, душить Друг друга вздумали? Хотите завершить Взаимной ненавистью бедствия сплошные? Ведь Франции одной вы сыновья родные! Я слышу: подле вас рыдает эта мать. Крестьянин, ты пришел рабочих убивать. Зачем же? Как твоя работа ни зовется, Он в ней участвует. Единство пусть не рвется! Велик ваш труд в полях, где род людской взращен. Ты колос, гвоздь, кирпич, а право — это он. От славного труда не надо отвлекаться. Ведь с трудолюбием все больше крепнет братство. Тот полет огород, другой колосья жнет. Бог — средоточье бездн; свет разума он льет, И оживляет он, и оплодотворяет, И лица потные он одухотворяет. Труд — высший ваш закон; и свят он! Но сейчас Не заступ, не пила, а меч в руках у вас. В чем суть? Опередив крестьянина, шагает Рабочий; он спешит, грядущему внимает. Он слишком быстр; другой уж слишком отстает. Возможно. Бог — судья! Но можно ль, о народ, Слать души в небеса, и копошиться в тине, Кровь проливать рукой, презренною отныне, И заставлять рыдать над крышами набат? Все — жизнь! Нигде господь не выстроил преград. Ах, если есть он там, где явь — лишь ось вселенной, Коль существует цель, порядок неизменный, И коль звезда чиста, и коль заря не лжет, И верный друг земле вот этот небосвод, И если жизнь есть плод, а вовсе не отрава, И если радостны обязанность, и право, Долг, и любовь, и труд, — то, чем бы ни была Небесной молнии мгновенная стрела, Нет ярости такой жестокой, бесконечной, Безбожной, варварской, тупой, бесчеловечной, Которую была б не в силах обуздать Ребенка малого качающая мать. Как! Всюду ярость? Как! Повсюду корчи, муки, Смерть, множество гробов, в крови людские руки? Как! Солнце ясное, и на цветке росу, И милый месяц май в сияющем лесу Тревожит мерзкое зияние могилы? Ах, если победить вы наберетесь силы, То много ль радости? Сердца как лед у вас, И души черными в победный будут час. Подумать только: чем вы братство заменили! Бог создал вас, чтоб вы творили и любили, Растили бы детей у ваших очагов, А вы умеете плодить лишь мертвецов! Вы, преходящие, к чему вы так гневитесь На преходящее? Вы — братья! Примиритесь. Очнитесь! Боже мой! Все ускользает прочь, И уж апостолу внимает только ночь. Но должен он вещать и в мировой пустыне, Где бездна для него подобна толпам ныне. (Он продолжает говорить.)
ГОВОРИТ В ДАЛЬ, ОКУТАННЫЙ МРАКОМ Живите, мыслите, надейтесь на успех, И к цели двигайтесь, и все любите всех. Никто не одинок на сей земле. Потребен Любой для каждого. И ты не будь враждебен, Богатый, к бедняку; а ты, о голытьба, Богатому прости. Взаймы дает судьба. Но не дарит она. И рано или поздно Уравновесятся таинственно и грозно Богатство с бедностью. Ублюдочен доход, Который родился из чьих-нибудь невзгод,
