выступал в защиту национально-демократических революций. Венгерская революция, героическая борьба итальянских республиканцев против австрийских, французских и испанских интервентов — на эти события поэт сочувственно откликался в своих публицистических выступлениях. В речи о Римской экспедиции (15 октября 1849 года) Гюго потребовал вывести из Рима французские войска, вторгшиеся туда по указанию Луи Бонапарта, чтобы восстановить светскую власть папы. Он резко осудил предательскую политику французского президента, стремившегося заручиться поддержкой католической партии для осуществления своих честолюбивых планов.
Непримиримая враждебность Гюго к французским католикам наиболее ярко проявилась при обсуждении законопроекта о народном образовании. Клерикалы добивались установления надзора церкви за всеми видами народного образования. Их притязания вызвали энергичное противодействие Гюго, выступившего 15 января 1850 года с речью о свободе преподавания. В этой речи он требовал бесплатного и обязательного обучения, требовал открыть врата науки для всех способных людей. Он страстно осуждал католиков, как врагов прогресса и цивилизации. Обращаясь к клерикалам Законодательного собрания, он воскликнул:
«Давным-давно уже вы пытаетесь обречь разум человеческий на немоту. И вы, вы хотите распоряжаться просвещением? А ведь нет ни одного поэта, ни одного писателя, ни одного философа, ни одного мыслителя, которого вы признавали бы! Все то, что написали, доказали, открыли, создали, постигли, озарили ярким светом, провидели, воплотили в своих творениях величайшие гении человечества, все сокровища цивилизации, все многовековое наследие бесчисленных поколений, общее достояние всех мыслящих людей, — все это вы отвергаете!»
Эту мужественную речь Гюго произнес в тот момент, когда господствующие классы бросились в объятия церкви, видя в ней своего главного союзника в борьбе с распространением революционных идей. Не удивительно поэтому, что католическая партия Франции рассматривала Гюго как своего непримиримого врага и охотно подвергла бы его публичной казни.
31 мая 1850 года Законодательное собрание приняло избирательный закон, представлявший собой попытку отстранить пролетариат от всякого участия в политической жизни. Из избирательных списков было вычеркнуто три миллиона человек. Виктор Гюго справедливо оценил этот закон как явное нарушение конституции и выступил против него со всей силой своего красноречия.
Уничтожив всеобщее избирательное право, правительство продолжало вести наступление на уже и без того ограниченные права народа. Франция превращалась в полицейское государство. Бонапартисты и монархическая «партия порядка», молчаливо поддерживаемые другими буржуазными группировками Законодательного собрания, вели Вторую республику к гибели. Новый закон о печати, принятый Собранием в июле 1850 года, создавал тягчайшие условия для издания брошюр и газет. Как депутат Собрания, Гюго решительно возражал против него в речи о свободе печати (9 июля 1850 года). В этой речи писатель защищал не только своих собратьев по перу; он с возмущением и гневом говорил о том, что у рабочих отняты хлеб и право на труд.
Отвечая представителям клерикальной партии, Гюго сказал: «Что же касается наших противников — иезуитов, этих ревнителей инквизиции, этих террористов от церкви… то им я могу сказать следующее: бросьте колоть нам глаза террором». Это заявление Гюго свидетельствовало о принятии писателем революционного якобинства XVIII века Его положительное отношение к эпохе Конвента найдет впоследствии свое творческое воплощение в романах «Отверженные» и «93-й год», а также в целом ряде публицистических статей.
Назвав иезуитскую партию Монталамбера «партией страха», Гюго указал, что ее представители в других странах, так же как и во Франции, трепещут перед распространением революционных идей и потому стремятся уничтожить печать, убить разум. Гюго выразил уверенность, что иезуитам не удастся восторжествовать, к каким бы коварным методам они ни прибегали.
В июле 1851 года во французском парламенте обсуждался вопрос о пересмотре конституции. Президентские полномочия Луи-Наполеона истекали в мае 1852 года, и бонапартистская партия стремилась отменить статью конституции, запрещавшую переизбирать одно и то же лицо президентом республики на последующие четыре года.
Речь Гюго в Законодательном собрании, посвященная вопросу о пересмотре конституции (17 июля 1851 года), произвела сильное впечатление на французское общественное мнение. Гюго смело разоблачил возглавляемый президентом заговор против французской республики.
Во Франции, утверждал оратор, отныне уже невозможна легитимная монархия, ибо принципы легитимизма окончательно скомпрометированы в глазах народа. Но зато республике угрожает реальная опасность со стороны бонапартистской клики, подготовляющей условия для установления империи.
«Нельзя допустить, — заявил Гюго, — чтобы Франция оказалась захваченной врасплох и в один прекрасный день обнаружила, что у нее неведомо откуда взялся император!»
После того как Гюго в этой речи впервые назвал Луи Бонапарта «Наполеоном Малым», на него яростно набросилась вся бонапартистская клика во главе с Барошем, Фаллу, Барро, ставшими впоследствии государственными чиновниками Наполеона III.
Самые мрачные предвидения Гюго скоро оправдались. В ночь на 2 декабря 1851 года бонапартистские заговорщики задушили республику. Большинство членов Законодательного собрания было арестовано. Гюго, которому удалось избежать ареста, сразу же после переворота начал активную борьбу против политических преступников, нарушителей конституции.
2 декабря, в 10 часов утра, в одном из домов улицы Бланш собралось несколько депутатов — левых республиканцев. Среди них был и Виктор Гюго. Поэт предложил немедленно призвать народ к оружию. По его инициативе был организован Комитет сопротивления из пяти депутатов Законодательного собрания, от имени которого Гюго обратился с воззванием «К армии». В прокламации говорилось: «Солдаты! Человек, имя которого вам известно, нарушил конституцию. Он изменил присяге, которую дал народу, преступил закон, топчет право, заливает Париж кровью, душит Францию, предает республику!»
Призыв Гюго с его наивной идеализацией «законности» не был поддержан армией. Выполняя приказ военного командования, она атаковала воздвигнутые республиканцами баррикады. В Сент-Антуанском предместье был убит геройски сражавшийся депутат Боден.
Подавив сопротивление в Париже и в провинции, бонапартистские заговорщики начали расправу с демократическими элементами страны. Последовали многочисленные аресты, ссылки, изгнание за пределы Франции.
В середине декабря 1851 года Виктор Гюго покинул родину, а в январе 1852 года был издан декрет об изгнании Гюго и других депутатов-республиканцев, боровшихся против бонапартистского переворота.
Героизм народных масс Франции в революции 1789–1794 годов и в революциях XIX века, «в которых, — по словам В. И. Ленина, — пролетариат неизменно играл роль главной движущей силы и которые он
Ветеран революционного движения французского пролетариата Марсель Кашен справедливо сказал о Гюго: «Отдадим ему должное: он боролся за права угнетенных всего мира — негров, цветных народов, пролетариев Европы».
В годы изгнания демократические идеи Гюго, неустанно разоблачавшего деспотический строй Второй империи, нашли свое выражение в многочисленных статьях, речах и письмах. За девятнадцать лет изгнания он написал десятки публицистических произведений и политических стихотворений, в которых беспощадно разоблачал Наполеона III, называл его убийцей, душителем республики, клятвопреступником, душителем свободы. Гюго обладал поразительной способностью связывать все свои выступления, чему бы они ни были посвящены, с главной задачей — борьбой против узурпатора, за республику и свободу.
Живя в уединенном изгнании, Виктор Гюго постоянно находился в центре общественной жизни всего мира, пристально следил за деятельностью и борьбой крупнейших прогрессивных деятелей эпохи — Гарибальди, Джона Брауна, Герцена, Барбеса, Флуранса и других. Со многими из них он был связан узами тесной дружбы.
Примечательным документом является статья Виктора Гюго «Седьмая годовщина 24 февраля 1848
