Так думал я, когда нас привезли на кладбище, в простых сосновых гробах – по одному на троих.
Так думал я, когда нас тут встретили ребята с братских могил. В строю, как полагается.
Так думаю я и сейчас, уже после того, как мы ушли над лесом на восток.
И оглядываясь назад, я прошу – мужики! Найдите тех, кто еще остался!
Глава 1. Снаряд.
По краю воронок – березок столбы.
По краю воронок – грибы, да грибы.
Автобус провоет за чахлым леском,
Туман над Невою, как в сердце ком.
А кто здесь с войны сыроежкой пророс?
Так это ж пехота, никак не матрос.
Матрос от снаряда имел поцелуй
И вырос в отдельно стоящий валуй.
– Есть!
Невысокого роста, слегка рыжеватый парень в камуфляже тыкал щупом в кочку.
– Чего у тебя, Захар, там есть? Кость? – отозвался копающийся рядом второй.
– Не… Металл. Хрень какая-то. Большая. Лех, глянь-ка. – Не убирая щупа с большой кочки, Захар приглашающе махнул.
Тот взял лопатку, воткнул в землю нож, встал с четверенек и подошел к Валерке. Двумя взмахами смахнул слой листвы вокруг и взялся за щуп. Потыкав им вокруг кочки, сказал:
– Минак у кого?
– Леонидыч! – заорал Захар. Крик по безмолвному, еще голому апрельскому лесу прокатился несколько раз. – Леонидыч!
– Да не ори ты, – поморщился Лешка. – Если он в пищалке, хрен чего услышит. Кстати, вон он! – и показал лопаткой на другую сторону оврага. – В кустах шарится.
Леонидыч, командир поискового отряда 'Возвращение', крепкий, плотно сбитый мужик 52 лет, майор запаса, действительно был в наушниках. Индукционный металлоискатель и впрямь порой оглушал так, что после шести часов работы с ним свист в ушах продолжался до следующего утра. Поэтому опытные поисковики обычно с ним не работали, полагаясь на опыт, нюх и интуицию.
Однако сегодня все были загружены своей работой. Захар и Лешка шли по краю оврага по траншее, девчонки, Рита с Маринкой, подымали верхового лейтенантика, которого еще вчера нашел Толик, совсем недалеко от лагеря. Остальные мужики – Виталик, Вини и Юра пошли в дальнюю разведку к озеру, искать захоронку десантников. Ёж сидел в лагере дежурным, замученный медвежьей болезнью, случившейся с ним ни с того ни с сего.
– Леонидыч! – Рявкнул снова Захар. Тот продолжал игнорировать, стоя к ним спиной.
– Может кинуть в него чем? – флегматично предложил Лешка, наблюдая, как афганка исчезает в кустах.
– Лопаткой? – предположил Захар.
– Или щупом?
– В задницу, по самые гланды! – хором закончили оба любимой присказкой командира. Которую он, впрочем, при девчонках не высказывал.
Лезть в овраг никак не хотелось. Глина была мокрая, снег сошел совсем недавно, карабкаться по грязи было лень. Лешка уже собрался прыгать, но именно в этот момент Леонидыч оглянулся.
Ребята замахали ему, тот снял, наконец, наушники.
– Леонидыч, иди сюда! Хрень нашли какую-то!
Тот молча кивнул в ответ и скрылся в лесу.
– Куда это он? – Оторопело спросил Захар.
– В обход, наверное. – Пожал плечами Лешка. – Покурим?
Они уселись около березы и вкусно задымили. 'Примой'. Почему-то другие сигареты в лесу не курились.
Огонек уже обжигал пальцы, когда командир, наконец, вышел из кустов по эту сторону оврага.
– Чего звали? Чего хотели? – бодро сказал он, скидывая минак и рюкзак на землю.
Захар встал на колени около кочки.
– Леонидыч, посмотри, чего за ерунда тут? – Он потыкал щупом в кочку и вокруг нее. Везде был явственно слышен металлический звук.
– Сейчас… – Тот вытащил свою финку и начал квадратами снимать дерн. Земля была явного рыжего цвета. Леонидыч долго возился, но постепенно стал вырисовываться контур огромной остроугольной болванки.
– Снаряд. Гаубица. Похоже наш. – Выпрямившись, он вытер нож о штанину.
– Вот это дура… – почему-то шепотом сказал Лешка.
Снаряд длиной около полутора метров, словно древний крокодил выглядывал из земли.
– Похоже наш. Триста пять миллиметров. – Охлопал ладони Леонидыч.
– Через ствол прошел? – спросил Алексей?
– А кто его знает. – Меланхолично ответил командир. – Не смотрел. Но, скорее всего, прошел. Здесь позиции немцев были, значит, гаубицы такого типа стояли километрах в тридцати отсюда. За Михайловкой как раз. Немцы ее так и не взяли. Лупили по Ивантеевке, скорее всего. Там, в сорок втором, штаб второго армейского корпуса был у гансов.
– А здесь то почему снаряд? – спросил Захар, с уважением разглядывая ржавого поросенка. – Тут с километр же еще до Ивантеевского урочища.
– Недолет… – ответил командир. – Ладно. Воткните тут пару веток с бинтами. Вечером вернемся, бахать будем.
– Как ее бахнешь-то? – удивился Захар. – Тут такой кострище надо разводить.
– А мы с берега оврага подкопаем, внизу нодью разведем, снаряд туда съедет оползнем, сверху еще пару бревен быстро бросим. Полчаса как минимум прогреваться будет. Уйдем за тот пригорок, – он показал в сторону бывшей Ивантеевки. – В мертвой зоне осколки не достанут. Да и вряд ли разброс большой пойдет.
– А может, ну его на хрен, эту балерину? – засомневался Алексей. – Оставим как есть. Вызовем саперов из Демянска, они приедут и взорвут на месте. По медали, заодно заработают.
– Нет в Демянске саперов. Если и поедут, то из Новгорода. Но поедут вряд ли. Места тут глухие, людей нет. А если и приедут, то взрывать не будут. На рыбалку пустят. Тут же на озере и отдохнут. Да и когда они сообразят? А тут, смотри, 'черные' тоже, смотри, бродят. В этой дуре центнер живого веса. А тротила не помню сколько. Минимум половина. Так что сегодня вечером взорвем. Нодью умеете делать?
– Ну… Как бы тебе, Леонидыч, сказать… Не пробовал. Может и умею.
– Понятно… А ты, Захарыч?
Тот пожал в ответ плечами.
– Значит так… Срубите шесть сухостоин потолще. На дальней стенке оврага одну разведем, на этой другую. Тут и там, ага, – показал он щупом места. – Положите два бревна на том берегу и повбивайте колышки вдоль бревен. Чтобы не разъезжались. Сверху на два третье бросьте. Чтобы как бы пирамидка получилась. Только прежде чем бревна туда складывать, сделайте из хвороста заготовки для маленьких
