этого.
— Это — очень неприятная процедура — психозондирование… — сообщил он. — Но профессор провел ее как надо: в моей памяти не должно было сохраниться никаких воспоминаний о сеансе…
— Ну и?.. — Ким посмотрел на него с недоумением.
— Я — Клаус Гильде — и действительно не запомнил ничего из того, что подумал и сказал тогда. Запомнил другой. ТОТ, КОТОРЫЙ ВНУТРИ МЕНЯ.
— И он, этот Демон, потом рассказал вам то, что доку Кобольду удалось выковырять у вас из подсознания?
— Рассказал? — Гильде усмехнулся — криво и невесело. — Неподходящее слово, агент. Очень трудно найти название тому, что начало со мной происходить тогда… в кабинете Кобольда. И потом — на душной вечерней улице… В каком-то ночном кафе, где я, не ощущая даже вкуса того, что было в чашке, обмирал над пропастью, которая разверзлась у меня под ногами… Пропастью предстоящей мне судьбы… Наверное, если бы я оставался тем Клаусом Гильде, который хотел знать, что происходит с ним, но был еще бесконечно далек от этого знания, я проклял бы тех, кто эту бездну мне открыл…
— Так, может, вы попросту мстили Кобольду? За то знание, которое он невольно дал вам?
Гильде бросил на Кима косой взгляд:
— Я думал, что вы все-таки умнее, агент… Я сказал, что тот, кем был я, проклял бы и Кобольда и Хайлендера…
Да в какой-то степени и вас, агент. За то, что вы подвигли меня на тот сеанс. Этим вы сильно ускорили события. Но я не сказал, что все это проклинает тот, кем я стал. Постарайтесь понять, что я сейчас — это нечто совершенно иное, чем Клаус Гильде, который вошел в ваш офис несколько недель назад. Я, скорее, нечто вроде самонаводящейся ракеты, которая не знает ничего иного, кроме стремления к цели. И довольно большую часть своей дистанции эта ракета уже прошла.
— Тогда уж давайте говорить без лишних… виражей в различные стороны. Я уж сам постараюсь понять, что там у вас вышло с Альфредом Иоганном…
Ким почувствовал, что ему долго не высидеть на этом проклятом ветру:
— Вы говорили о том, что смысл вашей… миссии как-то связан с исчезновением Предтечей…
— Именно. — Сигарета Гильде превратилась в короткий, обугленный пенек, и он швырнул его себе под ноги. Не глядя вытащил и все так же мучительно принялся раскуривать вторую. Наконец, затянулся и продолжил: — Вам ничего не говорят слова «парадокс Ферми»?
— В школьные годы писал на эту тему какой-то реферат, — усмехнулся Ким. — Великий физик древности удивлялся, что за сотни миллионов лет разумные существа, будь они даже одной уникальной цивилизацией в Галактике и двигайся их корабли в тысячу раз медленнее скорости света, не распространились по всей Галактике. Похоже, что Предтечи этот парадокс опровергли.
— Не совсем, агент, не совсем… Они его, скорее, подтвердили. Точнее, их судьба указывает на решение этого парадокса. Дело в том, что Судьба ни одной из разумных рас не дает этих сотен миллионов лет. Даже сотен тысяч. Разум — это штука самоуничтожающаяся.
— Вы все-таки про тотальную войну?
— Да нет! Поймите вы, что войны, эпидемии, техногенные катаклизмы — это все частности. Лишь проявления общего закона…
— Никогда о таком законе не слышал… — мрачновато улыбнулся Ким. — Это вы его открыли?
— Его открыли Предтечи. И подтвердили своей судьбой.
Гильде повернулся к Киму лицом:
— Постарайтесь понять — мне пришлось переварить в считанные дни такую гору информации, какую непросто проглотить за всю мою жизнь. Это Послание так изменило меня… Но я не могу — просто не имею времени — вываливать перед вами, агент, все те факты и доказательства и вытягивать все те логические цепочки, которые эти факты связывают… Поэтому вам придется принимать все то, что я скажу, на веру. Так вот, закон, о котором я вам говорю, прост. Интуитивно о нем догадывались многие. Собственно, все так называемые «герметические» знания связаны с ним.
Разум не может обходиться без знания — истинного или ложного — порой это безразлично. Потому что только знания ведут к действию. А именно действие и есть смысл существования разума. Но в знании же коренится и его гибель. Потому что разум существует не в абстрактной пустоте. Он тогда только и реален, когда множествен. Он и рождается во взаимодействии и борьбе за существование множества своих воплощений — индивидов. И он не может не быть противоречивым. Не может вести войны сам с собой.
Дело в том, что до поры до времени эта война не смертельна. Гибнут индивиды, иногда — целые народы. Но не вся цивилизация — только слагающие ее кусочки мозаики… Разум все-таки достаточно хорошо защищен сам от себя. Залогом тому — миллионы лет эволюции. Но все это до поры до времени, как я сказал… Разум решает проблемы — одну за другой. Если проблемы нерешаемы, находит обходные пути. И добивается своего. Но за все приходится платить. Как правило, все более и более возрастающим риском.
Мы, люди, уже несколько раз тяжело расплачивались за очередные шаги по лестнице прогресса. За море дешевой энергии — радиоактивным загрязнением планеты и угрозой ядерных войн. За познание тайн жизни — перспективой биологических войн и непредвиденными мутациями биосферы. За проникновение в глубины мозга и психики — угрозой всеобщего зомбирования, манипуляциями над сознанием целых народов…
И чем дальше идем мы по этой дороге, тем опаснее становится путь. По мере того как человеку — каждому человеку в отдельности — все легче и легче становится манипулировать материей, энергией и информацией, цивилизация, состоящая из таких чересчур могущественных «кирпичиков», становится менее стабильной. Тем ближе она ко всеобщему взрыву…
Предтечи так же, как и мы, прошли через это. И пошли дальше. И дорога эта привела их к гибели. Исчезновению в каком-то вселенском коллапсе, ими же и вызванном. Трудно, наверное невозможно, сейчас понять, что это было. Мы просто еще не достигли того уровня знаний и технологии, когда это становится постижимо. И — даст бог — никогда не достигнем! Это — единственное, о чем они успели позаботиться.
Они успели осознать угрозу, нависшую над ними. Наверное, понимали ее неизбежность. И начали принимать меры для того, чтобы забросить туда — за порог собственной гибели — что-то свое. Свою суть, если можно так назвать это… Чтобы возродиться, пройдя небытие..
По всей видимости, они осуществили эту свою программу в нескольких Мирах сразу — в каждом опираясь на тот биологический материал, который этот Мир давал в их распоряжение. Так сказать, написали свое Генетическое Послание на нескольких языках сразу. И неизвестно, на каком из них оно уже заговорило.
Я только еще начал понимать всю его сложность. Оно реализуется уровень за уровнем, этап за этапом — по какому-то довольно сложному алгоритму…
Шаг первый: «ужаленный» — получатель Послания — начинает перерождаться. Он еще ничего не понимает сам, но в нем уже посеяны и прорастают семена новых, необыкновенных способностей. Прежде всего способности перерабатывать, фильтровать огромные массивы информации. И одновременно изменяются его привычки, интересы… Он начинает работать на того Демона, который уже поселился в каком-то закоулке его сознания, но еще не имеет никакого представления о том мире, в который пришел, не знает того языка, на котором этот Мир говорит с ним. Но он учится, он очень быстро учится, этот Демон.
На этой стадии душа получившего Послание раздвоена. Он сам не понимает себя. Делает много глупостей — часто вопреки смыслу Послания. Привлекает к себе внимание — вот как я привлек его, наняв вас…
Шаг второй: они вступают в диалог — Демон и получивший… Пока они еще плохо понимают друг друга. Но Демон уже начинает понимать тот мир, в который явился. Он уже отдает приказы. И первый из них — оценить обстановку. Понять, насколько Мир, принявший Послание, близок к гибели. От этого зависит вся последующая цепь действий.
Получивший Послание начинает поиск. Он ищет те «горячие точки», в которых наука и технология
