рассуждениям Грогги находили некий сокровенный смысл и в речах преподобного Бонни).
«Хотите вы того или нет, — говаривал Грогги, — а каждый миг нашей жизни нам приходится обрекать кого-то на смерть или дарить кому-то жизнь, ибо каждое наше движение и каждая наша мысль порождают бесчисленные последствия, изменяющие судьбы людские. И то, что наши слабые мозги не способны эти последствия исчислить, нас ничуть не извиняет! Сами знаете, ребята, — незнание закона от ответственности не избавляет. Так и должны мы проделать свой путь в этом мире, а может, и в иных тоже, всюду за собой сея и смерть, и спасение. Иного не дано нам, потому что и бездействие и даже само небытие наше есть на самом деле тоже род действия! И никуда нам от этого не деться, ребята!»
Минут пятнадцать Шаленый пытался въехать в проклятую заумь, но смысл ее неуловимо ускользал от него, оставляя в душе лишь чувство обреченности, премерзким образом дополнявшее и без того неприятное чувство собственной вины.
Шишел с опаской положил головоломную книгу точно на то место, откуда взял — на покрытый синтетическим ковром пол у изголовья дивана, плюнул на все, поставил гостиничный терминал в режим автоответчика и направился в бар, чтобы, укрепившись там физически, разрешить каким-то образом и проблемы духовные.
В баре он нос к носу столкнулся с хрупкой миссис Милен Д'Арси, которая с энтузиазмом приветствовала «агента Сатановски», окликнув его с другого конца уставленного столиками балкона удивительно звонким для такого субтильного создания голосом. Чтобы предотвратить дальнейшие непредсказуемые действия очаровательной миссис, Шишел почел за благо отозваться на зов и занять предложенное ему место визави. По открытому всем ветрам бару гулял утренний холодок, и не было большим грехом заказать двойную можжевеловую, что «агент Сатановски» тут же и сделал.
В глубине души Шишел надеялся, что мадам покинет столик, за который по ошибке сочла возможным пригласить отъявленного пьяницу. Но не тут-то было. Милен восторженно щелкнула в воздухе пальцами и повелела замершему в ответ на это в позе смирения кибер-официанту подать ей старого кальвадосу.
Шишел покосился на явно слабоватую закуску, служившую, вообще-то, ранним завтраком мадам. Он был представлен всего лишь салатом из какого-то местного лопуха местными же устрицами. Дмитрий поежился и машинально заказал себе более привычный для взрослой особи мужского пола ломоть ветчины с двойной яичницей.
— Люблю начинать свое первое утро в новых Мирах с этакого легкого… э-э… потакания своим слабостям, — сообщила Милен Шаленому. — Мне предстоит нелегкий день, господин Сатановски. В полдень — торжественное открытие… Ах да… Я ведь не сказала вам… Я прибыла сюда для участия в парусной регате… А ведь надо еще посмотреть, что за посудину приобрел для меня мой здешний поверенный…
— М-да, это, видимо, весьма романтично… — признал Шишел. — Жаль, что я не смогу присутствовать. Дежурство… Но надеюсь, регату покажут по ТВ…
Сервисный автомат бесшумно подкатил к их столику и, пискнув с предупредительной вежливостью, принялся расставлять на нем заказанное. На никелированном ограждении одной из многочисленных сервировочных полочек, которыми был оснащен робот, приютилась премерзкая тварь — гибрид жабы и летучей мыши — запорхнувший с улицы киликили.
Она тут же перелетела на спинку стула мадам Д'Арси.
С перепугу Милен остолбенела — и позволила премерзкому созданию сцапать со своей вилки насаженного на нее моллюска.
Сделав это, наглое исчадие местной фауны деликатно рыгнуло и приосанилось на своем насесте.
Мадам Д'Арси беззвучно ахнула и, пораженная, уставилась на опустевший прибор.
Ее малосимпатичная обидчица посмотрела на нее со значением и посоветовала с дьявольски знакомой Дмитрию интонацией:
— Ешь, ешь, чертова курва!
Шишел обомлел, узнав в птичке свою вчерашнюю мимолетную гостью.
«Надо же, — подумал он. — С одного раза запомнила — лягушачье отродье!»
Убедившись, что необходимый эффект достигнут, киликили подмигнула Шаленому мудрым жабьим глазом и закончила, обращаясь уже к оцепеневшей Милен:
— И мотай отсюда, пока цела!
После чего с чувством исполненного долга вспорхнула и, благополучно разминувшись с запоздало пущенным и нее предметом, убыла на просторы воздушного пространства Санта-Финиты.
— Промазали!.. — с досадой констатировал Шишел, отслеживая траекторию полета пепельницы, которая чуть было не лишила жизни «симпатичное, безвредное и разговорчивое» создание. — Простите, мад… маэм, зверушка сама не знала, что квакает…
— Не огорчайтесь, — заверила его Милен. — В кого-то я все-таки попала. Там ужасно заорали — внизу, под балконом… Слышите? Как бы не пришлось иметь дело с полицией…
— С полицией я разберусь, — сблефовал Шишел.
Блеф удался. Никакой полиции на горизонте просто не возникло. Почему — бог весть. Бездыханных тел на мостовой не просматривалось. Кибер-официант поинтересовался, кому из них включить в счет утраченный предмет сервировки, и Шишел объяснил кому.
— Вы очень любезны, — заметила Милен, поправляя прическу. — А вчера вы были просто великолепны — когда скрутили того несчастного воришку… Но вы были слишком жестоки с ним…
— О, вы не знаете эту сво… этот народец, маэм! — с совершенно искренней досадой крякнул Шишел. — Я не берусь сказать, что было бы, если бы вы в одиночку столкнулись с ним в вашем номере…
«Того несчастного воришку»! — насмешливо передразнил Милен внутренний демон Шишела. — Знала бы «маэм» Д'Арси, сколько душ отправил на тот свет этот «несчастный воришка»! Ему бы лифтером работать в том лифте, что ходит отсюда на небеса!»
— Я не ожидала, что нравы здесь ничем не отличаются от какой-нибудь Мелетты, — огорченно призналась Милен. — У Террановы совсем другая репутация…
— Да уж, — поддерживая имидж бывалого аборигена, подтвердил Шишел. — После того как Трасса дотянулась сюда и планета вписалась в этот всеобщий бардак… Извините за крепкое слово, маэм…
Что и говорить, Терранова и правда была уже не тем идиллическим раем состоятельных хозяев жизни, которым она была всего полдесятилетия назад. Нет, и в те времена здешний народ временами пошаливал. Не всем иммигрантам из других Миров Федерации удалось удержаться на плаву и та Терранова, какой ее мыслили отцы-основатели — мир состоятельных землевладельцев и промышленников, — сначала медленно, а затем все быстрее стала превращаться в типичный мир бедных и богатых, мир, принадлежащий банкам и адвокатским конторам. Мир, каких много. А уж когда небеса разверзлись для подешевевших в постимперский период рейсов космических торговцев и туристов, многие на Терранове стали поговаривать о всяких мрачных материях вроде конца света. Особенно склонны к таким разговорам были сотрудники правоохранительных органов.
Покончив с импровизированной лекцией на тему о падении нравов республики, а заодно с яичницей, ветчиной и можжевеловой водкой, Шаленый откашлялся, сослался на долг службы и, поднявшись, откланялся. Он уже отошел от столика на пару шагов, когда ставший вдруг неожиданно жестким голос Милен окликнул его:
— Задержитесь немного, Дмитрий Евгеньевич.
Из полутора с лишним сотен официально зарегистрированных в столице частных детективов Гай счел заслуживающими внимания лишь три десятка. Из этих тридцати наибольший интерес представляли пятеро — те, в послужном списке которых числились особые успехи и личные потери в борьбе со здешним
