— Ваш идентификатор личности, — мягко, но в то же время достаточно решительно прервал его Дорн, — вызывает сильнейшие п-подозрения в его подлинности… Вы получите расписку об изъятии… Ну, и вам п-придется дать подробнейшие объяснения вашему здесь присутствию и тому способу, которым…
— А чего тут объясняться-то? — с невозмутимой наивностью парировал этот наезд Шишел. — Чего дела рассупонивать? Дела у меня с господином НТамой… Ну, договорились вечерком собраться у подруги евонной — выпить, закусить… Заодно и обговорить разные дебеты-кредиты… Звоню — нет его… И дверь не отпирает… Ну, думаю — нечисто дело… Я и полез балконом… Благо эльмы эти под окнами во-о-он эк вымахали… Оно, конечно, нехорошо выглядит — так к другу же…
У господина Дорна, судя по иронической мине, которую скроил он, выслушивая эти «объяснения», было что возразить Шишелу.
— Ну, давайте п-придумаем что-нибудь посерьезнее, — начал он. — И делать это б-будем не здесь, а в комиссариате…
Но усатый мсье комиссар прервал его коротким и унылым взмахом руки.
— Послушайте, Дмитрий Евгеньевич, — повернулся он к Шаленому. — Кончайте вы клоуна из себя лепить. Лучше поговорим серьезно…
Он вынул трубку изо рта и повернулся к инспектору:
— С вашего позволения, я заберу задержанного. Для конфиденциальной беседы… И верните пока ему его «липу», Орест Иоганныч… Никуда он этот «вещдок» не денет. Ему и самому деваться по таким делам некуда…
Эти слова повергли душу инспектора в смятенное состояние, которое отозвалось непроизвольным подергиванием кончика мясистого носа и парой нечленораздельных междометий, предшествовавших окончательному вердикту.
Вердикт этот дался инспектору, по всему судя, нелегко.
— Под вашу ответственность, мсье комиссар…
Он разрешающе кивнул Дорну, и тот молча протянул Шишелу его идентификатор.
Шишел, не говоря худого слова, забрал карточку и повернулся уж было совершенно машинально к выходу на балкон, но мсье ласково попридержал его за локоть.
— Давайте уж спустимся в лифте, господин Шаленый, — добродушно предложил он. — Как все люди… А то мне, в моем возрасте, не с руки лазать вслед за вами по веткам. Вверх еще куда ни шло. Но вниз очень уж неудобно. Приходится смотреть на землю, а я, знаете, временами боюсь высоты…
В кабинке лифта мсье, тяжело вздохнув, предъявил Шишелу красивый жетон с золотым гербом.
— Комиссар Роше, — представился он. — Жан Роше. По-тшния Объединенных Республик системы Прерия —… Совместная операция с органами Террановы…
Всеобщий сбор Градов, как это было у него заведено, объявил за полночь. И, разумеется, как тоже было заведено, сбор происходил в не самом удобном для проведения совещаний месте — в бильярдной, размещенной по прихоти шефа во втором, подземном, этаже его главного городского дома. Заведено было также и то, что все приглашенные смиренно занимали свои места на скамьях и стульях вдоль довольно унылых стен бункера. Сам же шеф раздумчиво расхаживал вокруг бильярдного стола и высказывал свое мнение по разным, как правило, весьма неприятным для его безмолвной аудитории проблемам. Приглашены (это слово, применительно к вызову пред светлы очи Вась-Вася, звучало весьма иронически) для разговора сегодня были только четверо — но зато четверо самых посвященных.
— Кто-то из вас, ребята… — начал большой шеф, задумчиво подкидывая на ладони тяжелый бильярдный шар, — Кто-то из вас уверял меня, что та история, в которую нас втравил покойный Копперхед, это уже дело прошлого и стоит забыть наши делишки с ним и с «Абсолютной гарантией». И знаете, по- моему, это был ты, Любимчик…
Выбрав на зеленом сукне стола какую-то заветную точку, он поместил на нее занимавший его внимание шар и, подумав, неторопливо взялся за второй.
Любимчик — в миру Морис Меликов, коммерческий директор полудюжины фиктивных и полуфиктивных отмывочных контор — кличку свою подцепил где-то явно по недоразумению. Трудно было представить, что эта самодовольная и основательно раскормленная туша могла внушить кому-либо не то чтобы любовь, но хотя бы элементарную симпатию.
Сейчас, впрочем, самоуверенности в ней поубавилось.
— Вы хотите сказать? — с беспокойством привстал он со своего места.
— А ты, ты сам ничего не хочешь нам рассказать?
Казалось, Вась-Вась не был занят ничем другим, как поиском места для второго и третьего шаров на зеленом поле бильярдного стола. Любимчик промокнул платком покрывшийся испариной лоб.
— Шеф, вы сами предупреждали нас, что шею свернете тому, кто попробует возобновить эти игры… Я лично своей шеей дорожу…
— Вот как? То, что я прикрыл все делишки с яйцеголовыми ребятами из «Гарантии», вовсе не означает, что я запретил присматривать за ними! И особенно за теми из них, кто запускает ручонки в наши дела на нашей территории. Город поделили я и Носарь. Все. Никаких разговоров больше быть не должно! И что же я вижу сегодня? Как снег на голову объявляются один за одним, в одночасье очень интересные ребята… Сюда — в Санта-Финиту — слетаются сразу двое моих закадычных друзей. И одному из них позарез сдался дешевый фраер Фугу, а другому — наш любимый покойничек-Копперхед… Вам это что-нибудь говорит? Тебе, например, Фредди?
Аркадий Арестов кличку свою получил по наследству от кого-то из своих предшественников на посту штатного и особо доверенного ликвидатора. Тот был, видно, схож с любимым героем древнеамериканских триллеров. В ответ на вопрос шефа он пожал плечами с таким видом, словно речь шла всего-то о просроченном откупе держателя какого-нибудь заштатного казино.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, шеф… И Фугу и Коппер отметились в свое время в каких-то аферах этих медиков. Но… Бывают совпадения… Еше и не такие… Фугу, шеф, работает, вообще, на любого, кто больше заплатит… Когда ему платили люди из «Гарантии», он и для них обделал пару делишек. Но те быстро поняли, с кем связались, дали пинка под зад и… Ничего удивительного в том, что теперь он чем-то насолил кому-то из твоих друзей… Из тех, кто заплатил ему за какие-то дела здесь и потерял денежки… Что до Коппера, то его уже с годик как нет на свете. Так что и говорить не о чем.
Вась-Вась, закончивший наконец расстановку шаров, оторвал взгляд от дела рук своих и уставился на Фредди.
Взгляд его выражал глубокую скорбь по поводу состояния умственных способностей своего штатного ликвидатора
— Есть, — сказал тихо, с большим ядом в голосе — Есть о чем говорить… Ладно, один человек случайно копошится в делах, которые напрямую связаны с «Гарантией». Но делает вид, что ни о чем таком не слышал. Ладно, второй тоже. Но все они — в один день — собираются у третьего типа, который тоже связан с этой историей! У меня! Таких совпадении не бывает! И буквально в тот же день с того света возвращается Копперхед и шатается по Санта-Фините как ни в чем не бывало. Нанимает киллера. Звонит старым знакомым…
На лице Любимчика отразилось искреннее изумление. Рыбак молча, без всякого выражения на лице, разглядывал свои ногти. Фредди же, однако, позволил себе мрачную — под стать своему прозвищу — остроту.
— Что поделаешь, — заметил он. — Сегодня аккурат пятница, тринадцатое…
Вась-Вась даже скрипнул зубами:
— Уместная шуточка. Ничего не скажешь… Реакция четвертого участника ночного сбора не читалась в тени дальнего угла бильярдной.
— Вот что… — продолжил Вась-Вась, вновь отворачиваясь к бильярдному столу. — Что-то там у них не сложилось… Что-то они там не согласовали… Ведь не нарочно же они оба сошлись у меня. Не спугнуть же хотели…
Он прихватил с полочки мелок и уставился на него с таким видом, словно усомнился в его
