вылить на голову бутылку холодной водки — стараясь, чтобы больше по усам текло и меньше в рот попадало.
Холодная струя, однако, вернула ему вкус к жизни, и, приведя себя в порядок, он сверился с часами и решительно двинулся в зал.
Гай все-таки задремал на посту Бог его знает, почему посреди дня зыбкий нервный полусон- полудрема сморил его Притулившись в удобном кресле, он лишь в самый последний момент краем уха услышал шаги приближающегося Шишела и, встрепенувшись, поднялся ему навстречу. Сон сразу как рукой сняло.
— Кажется, я заработал пару нарядов вне очереди, — виновато улыбнулся он, протирая глаза.
Уж он-то знал, по опыту Седых Лун, что за сон на посту можно схлопотать как минимум фонарь под глаз. Но Шишел был благодушен.
— Продолжайте, рядовой, как там тебя? Дансени, — прогудел он. — Словом, можешь кемарить дальше. Моя вахта.
— Кажется, я свою норму уже набрал… — отмахнулся от соблазнительного предложения Гай. — Так что лучше составлю тебе компанию…
— Ну что ж, — хмыкнул Шаленый. — Оно и верно — веселее как-то будет.
Какое-то время они бродили по залу, поглядывая за окна и рассматривая миниатюрные изваяния богов Пестрой Веры, расставленные на настенных полках и в небольших нишах Перед одной из этих фигурок Шишел задержался. Ему снова припомнился его стремный сон, и он, пощелкав зажигалкой, скормил огню пару федеральных баксов — на алтаре Донгин-Донга — Грустного Бога Иных Мест.
Чтоб не травил душу.
Гай остановился позади него, молча наблюдая за этим мини-жертвоприношением.
— Послушай, Дмитрий, — начал он осторожно, — Как вышло, что ты сидишь здесь на полной мели?
— А где ты мне прикажешь быть? — с досадой в голосе вопросом на вопрос ответил Шаленый.
Взгляд его, полный тоски, сосредоточился на трепетном огоньке, на глазах тающем по краям миниатюрного алтарика.
— Ходили слухи… — все так же осторожно продолжил Гай, — что… Да какие там слухи — вся, извини меня, Федерация год целый на ушах стояла после того, как ты с компанией угнал с Квесты какой-то доисторический звездолет. Или что-то в этом духе… Об этом только и жужжали… Что, врут?
— Да нет, не врут…
Шишел подхватил со стола непочатую банку пива и откупорил ее.
— И правда, что командовала кораблем какая-то самозваная принцесса?
— Принцесса Феста. Это точно. А вот насчет самозванства… Если разобраться, так все принцессы, принцы, короли, императоры и подобная публика — чистые самозванцы. Если не сами, так их предки. Родоначальники… Но про Фесту ты меня не расспрашивай — мы с ней друг друга обходили за три версты. Чувствовали, что характерами не того… Не сходимся… Тебе про нее лучше бы Клайд рассказал. Клайд Ван- Дейл, вроде как друг ее…
— То правда был Корабль Предтечей? Шаленый тяжело вздохнул и отхлебнул толику янтарного напитка.
— Знаешь… Темное дело-то было. Да темным и осталось… И рассказывать о том стремно…
Об этом действительно стремно было рассказывать.
Что и как можно было рассказать о многих и многих месяцах, проведенных в нутре громадного, по своей воле блуждающего по Космосу чужого, до предела чужого и чуждого всему человеческому корабля? Как рассказать о тех странных краях, в которых пришлось побывать за эти неполных два года локального времени?
— Был. Был он — корабль этот клятый, — признал Шишел. — Всякого, скажу тебе, натерпелись, прежде чем… — Тут он снова отхлебнул пива и только после довольно дол— гой паузы продолжил:
— С Квесты этой… С Малой Колонии мы тягу очень вовремя дали. Но экипаж тот, что был подготовлен как раз на Квесте, знал о Большом Космосе в основном только то, что он большой…
Шишел был не совсем справедлив к пилотам древнего звездолета. Квеста, в конце концов, не была такой уж дырой, в которой нельзя было бы найти полудюжины классных пилотов-дальнобойщиков. Тамошний диктатор Свободного Лесного Народа положил две трети своей жизни и сгноил половину своих подданных для того, чтобы найти в чертовой чащобе плато Капо-Квача и выкопать из древних напластований звездолет Предтеч. Или, быть может, не Предтеч, а кого-то другого, столь же древнего… Он скупил лучшие головы Квесты — и не только Квесты, — чтобы понять его устройство и принцип действия. Он заплатил чудовищные деньги инженерам, которые в глубокой тайне адаптировали негуманоидную технику к системам контроля и управления, разработанным людьми и для людей.
Единственное, чего ему не удалось — это обеспечить корабль командой, в которой хоть один человек имел бы малейший опыт вождения космических судов, построенных не людьми много тысячелетий назад. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, более или менее удачно войдя в подпространство прямо в атмосфере над столицей Малой Колонии — номер, который никому до сих пор так и не удалось повторить, — «Хару Мамбуру» вынырнул из него совсем не там, куда целил. Некоторым извинением такой промашки можно было считать крайнюю спешку, в которой новоиспеченным звездоплавателям пришлось ретироваться со ставшей для них крайне негостеприимной Квесты.
— У меня глаза на лоб так и вылезли, — рассказывал Шишел, с горькой миной рассматривая опустошенную явно раньше времени банку. — И не у меня одного…
— Ну, это типичное, — успокоительным тоном отозвался Гай. — После Скачка всегда так — и мутит тебя, и тошнит и вообще жить не хочется… Последействие.
— А то б тебе! — возмущенно возразил Шишел. — «Последействие»… Похмелиться малость — и нет тебе никакого последействия… Там куда похлестче жуть получилась…
Жуть получилась и вправду куда как похлестче постпереходной депрессии. Заключалась она в том, что вопреки всему, что было известно роду людскому о физике подпространственных Скачков, стартовав из фазы газообразной, финишировал звездолет Предтечей в фазе жидкой — в толще океана некой землеподобной планеты, о которой ни астрономы, ни разведчики-изыскатели и слыхом не слыхивали.
Собственно говоря, члены экипажа «Хару Мамбуру» могли бы считаться первооткрывателями еще одного пригодного для заселения Мира, если бы кто-нибудь из них мог хотя бы предположить, в какой части Вселенной этот Мир находится.
— Представляешь, что мы почувствовали, когда вместо того, чтобы оказаться где-то в окрестности Бетельгейзе, мы очутились в километре под поверхностью идиотского океана, набитого такой живностью, какую даже бывалые нарки в бреду не видали…
Насчет километровой глубины Шишел, конечно, преувеличивал. Прозрачная пропасть, в которой неожиданно материализовался звездолет, была насквозь пронизана лучами местного солнышка, и на экранах внешнего наблюдения отчетливо просматривалась поверхность океана, тускло мерцающая в высоте. И высота эта только казалась безмерной.
Что касается живности, то она далеко не сразу дала о себе знать. Появление древнего звездолета из недр подпространства сопровождалось эффектами, напоминавшими небольшой подводный ядерный взрыв, — ударной волной, дьявольской вспышкой света и бог знает чем еще Все это мало способствовало немедленному проявлению интереса со стороны обитателей морских глубин к источнику всей этой кучи неприятностей.
— Но, разрази меня гром, — с удивлением в голосе продолжал Шишел. — Предтечи свою посудину сработали на совесть. Кораблик не только не развалился к едрене фене, как это с любым другим непременно случилось бы, но даже не протек! Мало того — он даже тонуть не начал!
Что верно, то верно. Тонуть «Хару Мамбуру» не тонул
Но и всплывать не думал.
Экипаж его довольно долго пребывал в состоянии тупого созерцания бездны в окнах
