Это даже скучно, насколько они одинаковы: Адик, Йося, Саддам, Сашок… Дети разных народов.
— Может, губер не так и глуп? Пока что Клоп ведет свою линию вполне толково, не повторяя ошибок предшественников.
— Значит, он хорошо вызубрил уроки прошлого. Приличная память — еще не ум, тем более не талант.
— Ну да, первый ученик!.. С-скотина.
У Гая я отдыхал душой. Нам почти не приходилось спорить, разве по пустякам, — редкое единомыслие. Вообще, общаясь с ним, я убеждался, что умные люди — это те, кто во всем согласен со мной.
— Слыхал про его последние закидоны? — сказал он, хихикая. — Распорядился «пресечь безобразие» на диком пляже, где кучкуются натуристы. Ну, копы нагрянули и рассеяли голышей, некоторых даже повязали. Больше им делать нечего, а? Будто в остальном тут тишь да гладь… Вообще Клоп очень уж озабочен моралью — к чему бы, ведь не старик? Или от вида голых баб звереет настолько, что и других подозревает в том же?
— Если Клоп болен, лечить все равно станут других, — заметил я.
— А этот его турнир? — Гай фыркнул. — Тоже, покровитель искусств и спортсменок! Поговаривают, любой молодке готов дать разгон — в лучших традициях почившего ГДР. Правда, там держали для этого штат массажистов, а наш полугигант справляется сам.
— Брехня, — не поверил я. — Сейчас болтают про всех, кто наверху. Если не развратник, так пьянь или хапуга. Это не считая тех, кто продался. Тоже ведь судят по себе. Уж они б развернулись, дай волю!..
— Конечно, в такой компании легко затеряться. Но может, вскорости мне подбросят записи…
— Или бомбу, — прибавил я. — Это скорее. Давно тебе тачку не взрывали?
Собственно, взорвали-то единственную его «Ниву», которой репортер владел до подаренного мной броневичка. Гаю тогда крупно повезло, что его, пьяненького в дым, отвезли домой на другой машине.
— Что тачки, теперь дома взрывают! — отмахнулся он.
И почему умные люди бывают такими глупыми? Сколько ни предупреждай их не пилить под собой ветки, все равно будут сыпаться с деревьев, точно желуди по осени. И хоть бы на дубах сидели — нет, в лучшем случае на осинах!.. Или они там колья заготавливают?
— Имей в виду, Гайчик, ты — носитель информации. И наверняка в оперативной разработке у здешних «бесов».
— Как и ты, наверно?
— Я работаю по частным заказам, особо не высовываясь. А ты — на виду, весь из себя такой честный.
— От судьбы не уйдешь, — вздохнул он. — Это ж наше дело — прокукарекать.
— Эй, дружок, ты б поостерегся, — снова призвал я. — Сейчас на таких пошла охота — отстреливают почем зря. И оно надо тебе — нарваться на пулю?
Впрочем, Гай понимал это не хуже меня. А боялся, наверно, больше. Но не мог же он из страха, к примеру, не дышать? Такой вот человек: слабый, податливый… и неотступный.
— Станут звонить в дверь — сперва закрой глазок книгой, — посоветовал я. — Заодно и сувенир оторвешь. Не в черепушке ж его носить!.. Но идеальный вариант — камера, так тебя никто не достанет.
— Буду выглядывать, как из-за бруствера? — засмеялся Гай.
— На войне, как на войне, — выдал я фразу, ставшую уже дежурной.
— А как тебе это? — спросил он, пощелкав на своем экране мышкой.
Из динамиков, сквозь хрип ветхой проводки, пробился голос, высушенный и настойчивый, старательно выговаривающий русские слова: «Мы очень не советуем вам сочинять такие статьи. Они вредны, лживы. И могут плохо отразиться на вашем здоровье…» Гай остановил запись.
— Что за тип? — спросил я.
— Полномочный представитель дружественного режима.
— Корейцы, что ль?
— Ну, — подтвердил он. — Чучхесты хреновы, страна победившего коммунизма, на днях расписал последние их махинации, а заодно пощипал тамошнего верховного павлина.
— Что, опять браконьерствуют? Или наркотой промышляют?
— Так ничем же не брезгуют!
Вот кто шустрил тут шибче федералов. Под крылом Клопа севкоры свили роскошное гнездо. И вели себя без церемоний, почти как дома.
— И охота тебе вязаться с дерьмом? — спросил я. — Действительно, можно такое подхватить!.. Вплоть до летального исхода.
— Но ведь и твой круг на удивление широк: от торгашей до бандитов. Кстати, как там насчет твоего «боевого безумия», — не перегорел пока?
— Ты ж знаешь, я еще и отходчив. Сперва оторву башку, а после похороню с почестями.
— Да, ты крутой, — подтвердил он то ли с уважением, то ли с издевкой.
— «Не говори, что самый сильный» — гласит мультяшная мудрость… Кстати, хочу попросить об услуге.
— Ты? — удивился Гай. — Меня? Ну-ка, ну-ка, это интересно!
— Приюти Карину на пару деньков. Кажись, она влипла в историю.
— Кто-то в историю входит, а кто-то влипает, — поддакнул он. — Конечно, защитничек из меня!..
— Защищать есть кому. Твоя задача: дамочку успокоить, поддержать.
— Буквально тоже? — Гай усмехнулся: — Говорят, в древних Афинах муж отвечал за жену, пока не пристраивал к другому. А какие полномочия у меня?
— А сколько осилишь.
— То есть развязываешь мне руки?
— Лишь бы их не отбили. Вот у меня на Карину пряников не хватало, требовался кнут.
— А у меня ни первых, ни второго… Чем поддерживать-то?
— Терпением, лаской. Ты ж известный угодник.
— Каждый берет, чем может, — согласился он. — Раз не умеешь ни драться, ни быстро бегать…
— Вечерком заброшу ее, лады? — спросил я, вставая из-за стола.
— Давай, давай, — пробормотал Гай, с сомнением оглядывая свои завалы. — Пара-то часиков у меня есть?
Я уже катил на «болиде», возвращаясь к голубенькой трех-этажке, притягивающей меня точно магнит, когда видеофон снова ожил, явив на экран физиономию, которую я не видал давно. Не то чтоб у нас не было совместных дел, но напрямик этот главарь обращался ко мне в исключительных случаях — стеснялся, должно. А от застенчивости люди нередко начинают хамить.
— Нужно встретиться, да? — брякнул он без предисловий. — Дело есть.
— Здравствуй, Амир, — учтиво откликнулся я. — Как поживает твой скот?
Это была цитата, которую он вряд ли знал, а потому вполне мог обидеться. Но не стал.
— Здравствуй, — помолчав, сказал он. — Так приедешь?
С чего вдруг я понадобился всем, да еще сразу? Моя популярность перешла в новое качество?
— Ты сейчас в своем ауле? Недосуг мне в такую даль.
— Здесь, рядом, — возразил Амир. — У вокзальной башни к тебе сядет парень, проводит.
— Кем зовешь-то? — спросил я. — В каком ранге?
— Гостем будешь, да, — заверил Амир, обещая неприкосновенность.
— Еду, — сказал я, отключая связь.
И тотчас развернулся, направляясь к вокзалу. Вот и муселы всплыли. Точнее, один из их могущественных кланов, кои старались ныне не мелькать на виду, но продолжали ворочать большими делами. Поначалу-то муселы забрали в крае ба-аль-шую власть, отхватывая от общего пирога кус за кусом,
