нового?
Я расселся, вытянув ноги почти до ванны. Не столько в пику ему, сколько ради экономии сил. Если нынче их потребуется хотя бы вполовину против вчерашнего… А свой отчет начал с кокетливых фраз:
— «Вышло плохо — видно сразу. Я работал по приказу».
— Что? — нахмурился главарь.
Ну времена! Уже и цитируя фильмы, можно прослыть эрудитом.
— Другими словами, за отчетный период возникло больше вопросов, чем ответов. Вроде и узнал не так мало…
— Например?
— Во всяком случае, Калида в этом замешан крепко. Впечатление, будто он гребет под себя городское отребье, всех здешних беспредельщиков.
— И дурак, — бросил Аскольд. — Кому нужна шваль? Половина их психи, остальные — тупари, без соображения и навыков. Из них Семью не построишь.
— Калида и не собирается. Эти ваши братства, знаешь ли… Есть и другие способы держать подчиненных в узде.
— Например?
— Страх, — ответил я. — Старое, испытанное средство. Отлично заменяет и долг, и честь… даже любовь.
— Чтобы боялись, нужна сила. Откуда она у Калиды?
— Ну, видимо, накопил уже достаточно средств, чтоб обзавестись бригадой ликвидаторов. И ребята, доложу тебе, там собрались ушлые — с некоторыми я уже имел дело.
— И?..
— Больше не хочу. Ноги-то, как видишь, унес.
— Если они такие грозные, — усомнился Аскольд, — как же толстячок с ними справляется? Вдруг кто потребует прибавки к зарплате, а заказать его Калида не успеет? Нет,.. без сильной гвардии не обойтись.
Игнорируя мое присутствие, Аскольд дразнил изнывающих подружек, запустив пальцы под их ягодицы. Или это, наоборот, — демонстрация? И что хочет показать: как мало нуждается в Лане?
— Ничего, что к вам лицом? — спросил я. — Моя трепотня не мешает?
— Присоединяйся, — позвал он. — Что ты как неродной?
— Недосуг, — отказался я, не слишком заботясь, как услышит это Аскольд: одним словом или тремя. — Это вы сплошь родственники. И занимаетесь, как понимаю, кровосмешением.
— Сей орган, как и любой другой, требует тренировки, — наставительно произнес Аскольд. — Не моя вина, что женушка не справляется.
Мне, что ли, ее на путь наставить?
— Лучше бы мозги чаще упражнял.
— Одно другому не помеха.
— А знаешь, что от избытка секса слабеет соображение?
— То-то ты такой умный! — съязвил он.
Двойняшки захихикали в унисон. Маленькая, но аудитория — как же без нее? Я помолчал, с интересом разглядывая их прелести, отблескивающие в сумраке. Затем сказал:
— Есть у собачников термин «развязать» — не слыхал? Так вот я завязал… временно. Голова сейчас важнее головки.
— Понятно, — хмыкнул Аскольд. В монахи, значит, подался. Из своего гнезда скит устраиваешь. Видел я одну из твоих послушниц — с такой, пожалуй, завяжешь!
— Думаешь, стану метать бисер? — пожал я плечами. — Развратнику нудиста не понять.
Тут меня посетила занятная мысль, и, пока не забыл, решил ее обкатать:
— Насколько знаю, при вхождении в Семью бандята приносят клятву.
— Присягают на верность, да, — кивнул Аскольд, настораживаясь. — Что, наконец самого потянуло?
— Ща, разбежался!
— Тогда при чем тут присяга?
— Хотел узнать, прибавляет ли она верности твоим браткам или остается, как обычно, сотрясанием воздуха.
— А черт его знает! — искренне ответил главарь. — Может, и прибавляет — тем, кто доверчивей. Хуже-то не будет, верно?
— А вот у Калиды присяга работает.
— Как это? Ты ж говорил, страх!
— Любую угрозу можно перешибить другой, прямой и непосредственной. Но тамошние нукеры на угрозы плюют.
— Может, у них родичи в заложниках?
— Это ты у Кобы заимствовал? — полюбопытствовал я. — На многих действует, но ведь не на всех? И уж во всяком случае — не на маньяков.
— Господи, они-то при чем?
— При том, что у Калиды завелись и эти. И не где-нибудь, а в ближнем круге. Как тебе такое?
Аскольд покачал головой. — Храбрецом толстун никогда не был, — заметил он. — Уж не вставил ли в них выключатели?
— Фантастики насмотрелся?
— А разве сложно? Чуть кто возбухнет — р-раз!..
— Говорю ж: дело не только в страхе. Они на самом деле верны Калиде.
— «Но я другому отдана…» — вдруг процитировал Аскольд, совершенно не выносивший поэзии. — Все-таки не мешает одного вскрыть.
— Тебе бы самому не повредил рубильник!
— Можно ж и по науке? Просветить там, скальпельком аккуратно… У меня найдется знакомый хирург.
— Поищи лучше гипнотизера. А то и колдуна.
— Чего-чего?
— Во всяком случае, тут не простое внушение.
— Притормози, — велел главарь. — Это уж не фантастика — фэнтези.
— Сейчас не до терминологии, — пренебрег я. — Равновесие нарушилось, не чувствуешь? Грядет новый передел.
— В чью пользу?
— Будто поверишь, если скажу… Хотя, — я хмыкнул, наткнувшись на довод, — ты не заметил странностей в ухватках Носача?
Аскольд бросил в меня напрягшийся взгляд, будто рапирой кольнул:
— Ты о чем?
— «Моя Земфира охладела», так?
— К чему ведешь, я не пойму!
Я снова ухмыльнулся, не без злорадства:
— Думаешь, Носачом его за шнобель прозвали? Нюх у него редкостный! А к нюху есть полезное качество: он всегда на стороне побеждающих.
— По-твоему, он переметнулся? Да я ж его в землю вобью!
— Чем гневаться, оценил бы: такой чуткий прибор!.. Ты ведь хотел знать, куда дуют нынешние ветра?
— А знаешь, что случилось прошлой ночью? — вдруг спросил главарь.
Еще бы, за эту ночь со мной стряслось столько всякого!
—Ну?
— Потопили одно из моих судов, «Орла». Не выплыл никто, хотя до берега было рукой подать.
— И что это значит? — прикинулся я непонимающим. — Твоя версия?
