она и определяла статус незаурядов. Меня это заинтересовало — беззвучно я позвал Нику, хотя вовсе не надеялся, что услышит.
— Что, милый? — спросила она, поворачиваясь.
«Милый»!.. Мне не говорили так целую вечность. И как естественно это у нее прозвучало, как просто — будто я впрямь такой. Если она прибавит «мой сладкий», могу ведь и растаять. А потом Ника станет звать меня «малыш», и это тоже не покажется смешным, хотя я крупней ее вдвое, а старше… уж не знаю, на сколько. Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы привести себя в чувство и взглянуть на вещи трезво.
Ведь это оборот речи — ничего больше. Вернее, для Ники тут все «милые», и хорошо, если я в этом ряду не последний. А уж претендовать на первенство!..
Пока я разбирался с этим потрясшим меня словом, девушка терпеливо ждала, согревая меня взглядом.
— Что, — спросил я, — и у вас есть «более равные»?
— Не в смысле прав, — сказала Ника. — В смысле возможностей.
— По-моему, тут начинается новое качество. Диалектика, да?
— Ну, проникновение в Силу, конечно, создает новые свойства…
— И кто в вашей команде главный забойщик: Стас?
— Конечно, от Стаса много громыханий, — хмыкнула она. — И глядится эффектно: богатырь!.. Влад-то у нас тихоня, эдакий серый конек… в яблоках. Но боже упаси испытать на себе его полную мощь! Призвать на помощь Влада — все равно, что обратиться за поддержкой к богу. С той разницей, что Влад не откажет и платы за услуги не возьмет.
Затем и Пола удалилась — с видимым сожалением. Вот Мария и Ки Сун никуда не спешили. Хотя вокруг уже темнело, да и погода портилась на глазах — как ни странно это для здешних мест.
— И часто у вас выдается затишье? — спросил я.
— Увы, — улыбнулась Мария. — Обычно перед бурей — ненадолго.
— Зато оттягиваетесь на полную, верно? Благо есть с кем.
К тому же здесь такая природа!.. Располагает к естественным позывам.
Говорил-то я вроде для всех, но смотрел на Нику.
— Кажется, ты предъявляешь на меня права? — заинтересовалась она.
Если бы я мог! — чуть не вырвалось. Но кто я, чтобы владеть богиней? А хуже всего, что я претендую на всю Нику и не намерен делить ее ни с кем — собственник чертов. И подачки мне не нужны, даже в виде «дружеской услуги».
Небо хмурилось, назревал дождь. Когда поднялся ветер и стало накрапывать, пришлось всем перебраться в палатку. И в такой компании там не показалось тесно.
Почти сразу начался ливень и зарядил надолго, глухо барабаня по крыше. Постепенно разговор стих, девушки одна за другой уснули — столь же непринужденно, как делали всё, в вольных позах.
Чуть погодя, видимо озябнув, Ника придвинулась ко мне, угнездившись между моих рук. Я даже дыхание затаил, оцепенев. Вообще это смахивало бы на провокацию, если бы исходило не от нее. С любым из своих друзей Ника повела бы себя точно так же. Но я-то ей не друг — вернее, не только. С другой стороны, станет ли она противиться, если… Вот об этом лучше не думать — сгинь, нечистая!
Затем меня обняла со спины Мария, словно я служил тут общей грелкой. Не скажу, что мне не понравилось, — но куда спокойней переживать это в воображении. Экая простота нравов, почти первобытная. Нет, не так рисовали безупречных людей прежние фантасты. Но разве у этих найдутся изъяны? Лично я не берусь искать.
Проснулись девушки раньше, чем кончился дождь, — видно, для отдыха им хватало пары часов — и до восхода тихо шептались через меня, от чего делалось еще уютней. А на рассвете наш короткий отпуск завершился.
И разлетелись отпускники кто куда. Конечно же, я отправился с Никой.
Очутились мы почему-то на крыше ее дома, рядом со Стасом и в окружении многих людей, не обративших внимания на наш пляжный вид. Ясное дело, незауряды — уж их ни с кем не спутаешь. Почти всех покрывали латы, больше похожие на скафандры, некоторые были и с ранцами, отблескивающими металлом, — эдакие Супермены, способные левитировать. А внутри ангара сияло Окно, из которого один за другим возникали новые гости.
— Это что, общий сбор? — спросил я, озирая спокойную, негромко переговаривающуюся публику.
Наверное, тут хватало и незнакомых — но никого это не стесняло. С каждой секундой незаурядов становилось больше, а некоторые уже сбегали по лестнице, загружаясь в машины, окружавшие здание сплошным кольцом.
— Чему удивляешься? — ухмыльнулся Стас. — А если тебя позвали бы друзья, разве бы ты не поспешил?
Шесть тысяч настоящих друзей, прикинул я. Готовых рисковать за тебя жизнью. И каждый стоит взвода, а то и роты. А если учесть мобильность бойцов, их способность за секунды сосредоточиться в потребном месте и так же быстро вывернуться из-под удара… Да такое ополчение сравнимо с любой армией!
— А как со связью? — поинтересовался я.
— Легко, — ответил Стас. — Все тут «слышат» всех. — И он гулко постучал пальцем себе по лбу.
— А кто командует?
На это здоровяк не ответил, лишь поглядел на меня как на придурка — впрочем, с сочувствием.
Окно разрасталось, будто к нему подключались все новые незауряды. Теперь оттуда выплывали один за другим смоляные «шмели», оснащенные плазмометами, и сразу взмывали к облакам сквозь ангарную крышу. Интересно, как это смотрелось снаружи?
— Между прочим, первая наша глобальная операция, — заметила Ника, прислоняясь ко мне спиной. — Вот и заявили о себе миру.
— Что же, дорогу будущему! — сказал я. — Кто бы возражал?
