— Да, я вижу, как здорово у вас все получается, и, знаете, никак не могу понять, чему вас учили, господин начальник, там, где вас учили... Это же так просто — ну, называйте меня как-нибудь, как вам нравится, например, один мой хороший знакомый — хотя он и большая сволочь — я честно говорю это вам — постоянно называет меня знаете как?
— Надеюсь, не Эсмеральдой? — поинтересовался Кай.
С этим словом у него связывались воспоминания о чем-то крайне нелепом, только вот он не мог вспомнить — о чем...
— Откуда вы взяли, что меня могут называть именем цирковой лошади? — возмутился Барух («Извините, — я неудачно пошутил», — успел вставить в его речитатив Кай). — Этот негодяй называет меня Б-о-р-ю-с-и-к, по-моему, это — по-русски: как вам это нравится?
— Это неважно, — вяло вздохнул Кай и сел на диване. — Борюсик так Борюсик...
Он врубил пристроенный на стуле у изголовья ноутбук, посмотрел на доставленный в ответ на последний его запрос текст справки по Б. Циммерману — предпринимателю. По содержанию своему справка напомнила ему древнюю ученическую промокашку от пресс-папье из музея криминалистики: одна информация громоздилась на другую, не придавая ни малейшего значения предшествующему тексту, запечатлевшемуся на ней. Вчитавшись в текст, Кай обхватил голову руками.
— Я не хочу занимать вас долго, — напомнил о себе Барух, — я понимаю, что, когда я говорю долго, у вас может не хватить времени выслушать меня... Я хочу вам сказать немногое. Но это немногое, что я хочу вам сказать, очень сильно меня беспокоит...
— Надеюсь, что это не простата, Борюсик, — вздохнул Кай, окончательно проснувшийся и понявший, что выспаться ему уже не дадут. — В этом случае я бессилен. И не забудьте, что вы ни в коем случае не тот, кем вы себя только что назвали.
— А кем мог, по-вашему, назвать себя Барух Цимм?.. — последовали звуки, сопровождающие прикушение языка. — Не морочьте мне голову, в конце концов, Господин Начальник! Простата — это у Аймана. У меня к вам серьезное дело...
— Не буду, — пообещал Кай. — Я не буду морочить вам голову. Я все понял: серьезное дело — у вас, у Аймана — простата. Ясно даже ежу. Продолжайте. В чем состоит это «то немногое», что вас беспокоит?
«Проклятье, — подумал Кай. — Я начинаю говорить, как комик с Брайтон-Бич».
— Это совсем не немного, это просто черт знает что — вот как это называется... — озабоченно поправил его Барух. — Меня очень беспокоит то, что мой чемодан мне сигналит... Это, знаете, не шутки, когда ваш кейс начинает посылать вам сигналы по радио...
— Да, это совсем не шутки, — признал Кай. — Но вы, должно быть, принимаете меня за психиатра... Это не так, Борюсик. Простите, но мне через сорок минут надо отправляться на Южное полушарие...
— Вы решили погубить меня, — грустно заметил Барух. — Скажите: зачем мне было всю ночь ехать оттуда сюда, когда вы тут же уезжаете туда отсюда? И потом, вас там поймают, как мальчика, — вы же ничего не знаете о том, как охраняют они Спецпоселение...
— Постарайтесь понять, — стараясь говорить как можно доходчивее, изложил свою позицию Кай. — Я не собираюсь совершать ничего такого, за что меня следовало бы ловить. Намечается вполне официальный визит на комбинат «Сизиф». В полном согласии с местной администрацией...
— «Сизиф»!! Шма Израэль!.. — Барух просто ничего не мог сказать в ответ на услышанное. — Честное слово, мистер Санди, вы все делаете, как барон Осман. Французы так говорят в тех случаях, когда им все делают шиворот-навыворот! Мне во столько нервов обошлось вытащить вас из Лабиринта, а вы не даете мне даже поговорить с вами как следует и вместо этого снова лезете, куда не надо лазить совсем! Мне, как висельнику от веревки, надо избавиться от этого чемодана с сигналом, а вы его мне оставляете на память на целые сутки, а может, и больше! За это время его хозяин может меня вычислить как миленького...
— Послушайте, если вам достался какой-то кейс или контейнер, который начал испускать сигналы, рекомендую вам выкинуть этот предмет подальше, а то может сработать устройство самоуничтожения... Как служитель закона, рекомендую вернуть предмет его владельцу... Если вам не снесет голову встроенной миной, то ее оторвет он, когда поймает вас с поличным... И, наконец...
— Что? Вы хотите, чтобы я вышвырнул на помойку э-т-о ДАРОМ? Я намерен получить от вас за этот предмет компенсацию, о которой вы не пожалеете!
— Я не собираюсь скупать краденое, — начал терять терпение Кай. — И, видит Бог, арестую вас за торговлю этим самым краденым, если...
— Это тоже будет неплохо — я же вам без конца толкую, что вам как можно скорее надо оформить мой арест и забрать меня как важного свидетеля отсюда куда-нибудь подальше. Или вы приехали сюда не для того, чтобы разобраться с ТОВАРОМ? В конце концов, если вы не берете за свои услуги денег, то чем я могу расплатиться с вами, кроме секретов?
— Проклятье! — Кай мучительно сморщился, пытаясь оценить ситуацию. — В вашем чемодане ТОВАР? — спросил он почти наобум. — Образцы? Почему вы молчали до сих пор?
— Только этого еще не хватало, мистер Санди, чтобы ТОВАР забрался ко мне в кейс!!
Что-то невероятно рассмешило Баруха в словах Федерального Следователя. Но смех его тут же прервался чем-то вроде икоты («Уж не маслиной ли подавился наш Вергилий?» — спросил себя Кай).
— Я срочно сворачиваюсь, — вдруг торопливо затараторил Циммерман. — Тут... Я свяжусь с вами... Если я не свяжусь с вами до... До завтра в то же вре... Тогда требуйте расследования в Помпейской Колонии. В спец...
Чпок! — канал связи вырубился.
Минуту-другую Кай слушал наступившую в наушнике тишину, рассматривая аппаратик связи, который все еще сжимал в руке, потом выключил его и со вздохом побрел под ионный душ. Пора было браться за дела.
— Как мы и договаривались, я пришел один. Деньги, вижу, нашли где условлено, — сказал капитан Дирк Жвале, и радиоволны послушно передали эти слова напряженно вслушивающемуся в легкое шипение наушника Мугу.
— Ну что ж. — Характерный скрипящий голос Жвалы Муг не мог спутать ни с каким другим. — Ребята, почему не обыскали господина гвардии капитана перед тем как?.. У господина капитана ствол в кобуре к ремню прицеплен, или не видите?
— Об обыске у нас с тобой разговора не было — вот я и не позволил твоим людям залезать ко мне под надкрылья. А если капитан Дирк чего-то не позволяет, то, значит, этого никто и не сделает. Так что не греши на своих подручных. Не их прокол. И давай — говори по делу.
— По делу так по делу, — с явным неудовольствием согласился Жвала. — Хромой, считай виточки. Денежки любят счет... А деловой разговор у нас будет коротким...
Муг нервно поправил наушник и напряг слух.
— Сам бы ты попробовал витки считать в такой темнотище... — прошипел себе под нос тот, кого Жвала поименовал Хромым.
«Темнотища — это хорошо», — отметил про себя Муг и выполнил следующий пункт намеченного плана — набрал команду на своем пульте, нажал «Ввод», и от ремешка портупеи Дирка неслышно отделилась и, никем не замеченная, упала на пол резервная капсула-«жучок».
Муг поиграл клавишами, сравнил прием по обоим каналам и, чуть сдвинув балахон плаща, проверил — чем там занимается подозрительный Мастер Лики.
Тот был всецело поглощен магическим кубиком.
— А дел-то и всего осталось, — скрипел в ухо Мугу голос Жвалы, — что Дылда вас встретит за час до смены Ночных Страж в корчме на Заброшенной. Он вас и проводит куда следует. Без фокусов придете, без фокусов улетите. А с фокусами...
— Меня пугать не стоит, — на чуть повышенных тонах парировал Дирк. — Лучше сам не ходи с крапленой карты. А мне пора. До Заброшенной да по ней самой пилить долго — ни одного моста целого. Если до рассвета тронемся, то только и успеем уложиться — копейка в копейку...
— Ну, прощай, гость дорогой. Дай Бог больше не свидеться... — напутствовал Дирка Жвала.
