Серафим улыбнулся.
— Ну, тогда смотри.
И он, моментально превратившись в облако, исчез.
Серафиму охватил страх, и от неожиданности она чуть не закричала. А может и закричала, только при этом сама себя не услышала.
Серафим же через минуту вновь появился, окутав девушку уже привычным потоком тепла, и умиротворение снизошедшее на нее при этом, рассеяло возникший страх.
— Ну, что ты теперь скажешь? — спросил он.
Она молчала, собираясь с мыслями.
— Я даже знаю, о чем ты думаешь. — Сказал он, лукаво улыбнувшись.
— О чем?
— О том, что факт моего появления и исчезновения тебя очень удивляет, но все еще не дает возможности поверить в существование ангелов.
— Точно! — удивилась Серафима. Однако тут же пренебрежительно ухмыльнулась. — Хотя, об этом не трудно было догадаться! Ну о чем, спрашивается, я еще могла задуматься в такой момент?
— Хорошо, можешь не верить, только суть дела от этого не меняется.
— Я верю. Ну… По-моему начинаю верить. — Смягчилась Серафима, ибо эта игра начинала ее приятно забавлять. — Понимаешь, твое появление так необычно, и потом, со мной это происходит впервые! Ко мне раньше никогда не приходили ангелы.
Он улыбнулся.
— Будем считать, что тебе повезло. Это явление, как для тебя, так и для меня, прямо скажем, из ряда вон выходящее.
— Что это значит?
— А то, что к людям ангелы являться вообще не должны!
— А как же я?…То есть, почему ты явился ко мне?
— Потому, что мне это было нужно! Я явился к тебе из-за себя самого.
— А почему именно ко мне?
— Я тебя выбрал, случайно!
— Что значит случайно? Что-то же этому предшествовало?
— Ровным счетом самая малость!
— Так не бывает.
— Бывает! Поверь мне!
— Ну, хорошо, пусть будет так! Тогда скажи, зачем тебе было нужно явиться ко мне из-за себя самого? Думаю, я имею право поинтересоваться, раз ты явился именно ко мне.
— Думаю, имеешь. Я явился к тебе, чтобы любить.
— Любить?… Меня?
— Ну да, чтобы познать любовь.
— Хм! Как интересно! А если я не захочу твоей любви?
— Тогда я отыщу себе другую избранницу. Хотя, должен признаться, что даже после короткого общения с тобой, мне будет трудно переключиться на кого-нибудь другого.
— То-то же! — с победным видом заключила Серафима и протянула к нему руки.
— Иди сюда, я еще никогда не занималась любовью с ангелом.
Взгляд молодого человека полыхнул страстью, и уже через мгновение Серафима ощутила, как его горячие губы покрывают поцелуями ее лицо. Она обвила руками его шею, приготовившись отдаться охватывающей ее страсти и… в этот момент отчетливо услышала какой-то непонятный грохот. Страстное лицо Серафима тут же растаяло и неожиданно исчезло! Серафима открыла глаза, продолжая прислушиваться к грохоту, который теперь уже явно доносился со стороны кухни, мимоходом понимая, что только он и является вполне реальным в этой короткой цепи предшествующих явлений, и с сожалением сознавая, что ей всего лишь снился сон! Она резко вскочила с кровати, нащупала халат, лежащий рядом на кресле и ринулась на кухню, где чуть не столкнулась с Володей. Появившийся там чуть раньше и встревоженный не меньше Серафимы, Володя уже протянул руку к выключателю, и вспыхнувший через минуту свет явил их взору собаку, вокруг которой медленно, из стороны в строну раскатывались по полу две круглые пятилитровые канистры с питьевой водой.
— Откуда она тут появилась? — спросила появившаяся вслед за ними Ирина, — ведь я же закрыла ее в сарае!
— Ты закрыла! — Володя ухмыльнулся и покачал головой.
— У тебя есть сын, чтобы следом ее и открыть, да еще втихаря, привести в свою комнату, и накормить до отвала чем-то сладким. Ладно, я пошел спать, а вы налейте бедолаге воды, раз она с таким усердием разыскивала ее среди ночи в чужом доме.
— Вот глупый мальчишка! — воскликнула Ирина. — Собака ведь чужая, кто знает, что у нее на уме!
Серафима почувствовала себя виноватой и занервничала.
— Ладно, Ириш, не сердись, я завтра же попытаюсь ее куда-нибудь пристроить.
— Да, что ты Симочка, я не сержусь на тебя. Я и сама бы привела ее на твоем месте. Дело не в ней и не в тебе, а только в Олежке.
— Конечно, Ира, я все понимаю, можешь ничего не объяснять. Пошли, нальем ей воды и опять закроем в сарае.
Вернувшись в комнату, Серафима подошла к окну и отодвинула штору. На улице было еще совсем темно, и лишь легкая предрассветная пелена только, только зарождающаяся на небосводе, сиротливо проглядывала сквозь редеющую гряду медленно текущих, рваных ночных облаков.
Серафима взглянула на часы. Было без четверти четыре. Она подошла к кровати, сняла халат, легла, и тяжело вздохнув, откинулась на подушку, тут же забыв про собаку.
— Ну и ну! — прошептала она, вспоминая свой сон.
Он был необычным, каким-то уж слишком явным и возбуждающим, и Серафиме даже показалось, будто на ее лице все еще присутствуют влажные следы от поцелуев Серафима, которые были такими сладкими и притягательными по силе своей, что у нее даже сейчас захватывало дух.
Она закрыла глаза, и, не желая расставаться с приятным, волнующим ощущением, попыталась представить, что поцелуи эти все еще продолжаются. А потом сладко потянулась, повернулась на бок и постаралась заснуть.
— Привет! — воскликнула Серафима и помахала рукой, стоящему в условленном месте Серафиму.
— Привет! — ответил он и улыбнулся.
— Ну, как там наша собака?
— Ужасно! Для начала перебудила среди ночи всю семью. А меня, между прочим, оторвала от очень приятного занятия.
Он удивленно вскинул брови.
— И чем же ты занималась ночью?
— Любовью с ангелом!
— Да, что ты говоришь?
— Угу! Мне приснилось, будто ты ангел, проникший ко мне в спальню загадочным образом.
— Правда?
— Представь себе, какой впечатлительной я оказалась после твоей вчерашней шутки, на которую и внимания — то особого не обратила.
— Моей шутки?
— Вот видишь, ты даже не помнишь, а у меня это, по видимому, застряло в какой-то мозговой ячейке, да так прочно, что даже сон на эту тему приснился.
Серафим продолжал вопросительно на нее смотреть.
Ну, ты сказал вчера, что являешься ангелом высшей иерархии, — Серафимом, помнишь?
