— Литвинова Тамара Константиновна, — старушка семидесяти пяти лет. Вышла из дома искать кота, после очередного сериала 'Любовь земная', который закончился в двадцать один ноль ноль. Видела только, как к подъезду подошла молодая беременная женщина, которую стошнило у нее на глазах. Когда женщина присела после этого на скамейку, старушка подошла к ней и спросила, в чем дело. Та ответила, что беременна, и у нее токсикоз. Сейчас, говорит, посижу и пойду. После этого Тамара Константиновна отправилась за дом, искать кота. Она сказала, что в этот момент машина там уже стояла.
Альминов Виктор Игоревич, также живущий в этом доме, чинил на балконе раму примерно до половины девятого, пока супруга не позвала его пить чай. Этот видел с балкона двор как на ладошке, но пока он там плотничал, то есть, до половины девятого, злополучная машина не подъезжала.
Итак, судя по показаниям последних двух свидетелей, ясно, что машина появилась во дворе где-то от половины девятого до девяти пятнадцати вечера, и в этот период было совершено преступление. И судя по тому, что никто из жильцов не слышал выстрелов, они были произведены из пистолета с глушителем, причем, преступник, или группа преступников, находились на заднем сидении автомобиля. При этом, пострадавший, — владелец и Генеральный директор фирмы 'Химпласт', Голубев Алексей Витальевич, никакого сопротивления не оказал. Он, скорее всего, не ожидал этого выстрела. И даже не пытался уклониться, судя по тому, как прошла первая, непрофессионально выпущенная пуля, хоть и убила его наповал. Второй выстрел был произведен уже смелее. Стрелявший был уверен, что его жертва если и не убита до конца, то смертельно ранена, и ему не грозит сопротивление с ее стороны. Он, видно по всему, приподнялся, и выстрелил жертве в грудь.
— То, что стрелял не профессионал, установлено точно? — спросил Вересков.
— Точно, Андрей Олегович, да это сразу было видно! — ответил майор Косимов. — Третий, вроде как контрольный выстрел в голову, и вовсе был каким-то игрушечным. Он прошел вскользь, задев только ухо и затылочную часть.
— Да, тут подумать будет над чем! — вздохнул подполковник. — Ведь в случае с Георгиевым стрелял профессионал! А что дало обследование машины?
— Кое откуда сняли отпечатки пальцев. Но они, в основном, принадлежат самому Голубеву. Правда на торпеде и на ручке левой передней двери имеются и чужие, принадлежащие трем разным людям.
— Значит, необходимо выяснить, кто еще в этот день садился в машину к убитому. — Подсказал Вересков.
— И еще! На заднем сидении обнаружена кровь убитого. Причем, сразу видно, что об него кто-то, а скорее всего убийца, вытирал испачканную руку.
— Что еще?
— По дому и двору, практически больше ничего.
— Что выяснили по связям убитого?
Майор Косимов обратился к старшему лейтенанту Свиридову.
— Егор, доложи.
— С чего начать, с офиса или родственников? — спросил оперативник.
— С родственников! — распорядился подполковник.
— Жена, Анна Сергеевна Голубева, — очень обаятельная симпатичная домохозяйка. Вчера весь вечер была дома, но мужа так и не дождалась. Он позвонил ей примерно около трех часов дня и сообщил, что сегодня принимает делегацию из Германии, и, возможно, задержится. После часу ночи, забеспокоившись, она сама начала ему звонить, но мобильник не отвечал. Звонки в офис тоже оставались безответными, и тогда Анна Сергеевна, невзирая на позднее время, принялась обзванивать его сотрудников. Они в один голос сообщили ей, что примерно в половине восьмого после приема делегации и непродолжительного фуршета, все разъехались по домам, а Алексей Витальевич в придачу захватил с собой по пути секретаршу Косову Ирину Валерьевну и ее помощницу Марию Кружилину. Это по поводу вчерашнего дня. Анна Сергеевна сообщила также, что никаких врагов, по ее мнению у мужа не было, но, как знать, может он и умалчивал об этом, чтобы ее не расстраивать. Звонков с угрозами или предупреждениями в его адрес тоже никогда не поступало. Вообще-то, дамочка эта, как все домохозяйки, мало чего знает о работе своего богатенького муженька, и выведать у нее что-нибудь значительное мне не удалось.
— У него, что только жена имеется? — спросил Вересков.
— Нет, еще двадцатичетырехлетняя дочь, правда живет она в отдельной квартире, в Ясенево, и сейчас отдыхает в Ялте у родственников. Мамаша сильно сокрушалась, что Симочка не перенесет смерти отца. И эта самая Симочка должна сегодня прилететь в Москву по ее вызову.
— Ладно, что по офису? — и Андрей Олегович, почувствовав, наконец, облегчение от действия таблеток, встал из-за стола и для разминки прошелся по кабинету.
— По офису пока информации мало, времени прошло всего ничего, товарищ подполковник.
— Но основные — то две женщины, с которыми он уехал, надеюсь, опрошены?
— Само собой.
— Ну?!
— Секретарша Косова Ирина Валерьевна сильно расстроена. Слезы текут градом. Видно по всему, что с шефом ей работалось хорошо.
— Может, она была его любовницей? — предположил младший лейтенант, Валера Захарченко.
— Нет! — уверенно ответил Егор. По возрасту не подходит. Ей сорок шесть лет, к тому же, выглядит она гораздо хуже его собственной жены. Похоже, этой женщине искренне жаль своего шефа, и потом, она волнуется. Он высаживал ее у метро последней, и секретарша понимает, что является главным подозреваемым.
И еще, Андрей Олегович, попутно я поинтересовался у Косовой, не поступало ли к ним в офис в этот день каких-нибудь примечательных звонков. Она сказала, что ничего подозрительного не заметила, и что из посторонних звонили в основном, только новые заказчики. Однако потом вдруг вспомнила, что днем, как раз перед обеденным перерывом, примерно в двенадцать тридцать, ей позвонила какая-то женщина, и попросила соединить ее с Голубевым. Ирина Валерьевна, конечно же, сразу поинтересовалась, по какому вопросу ей требуется Алексей Витальевич и как о ней доложить. На это дама ответила, что он нужен ей по личному вопросу и попросила Ирину Валерьевну соединить ее с шефом без доклада буквально на одну минуту. Секретарша утверждает, что раньше она никогда не слышала этого голоса.
— Угу! — Вересков побарабанил пальцами по столу. — Ну и что, соединила она ее с Голубевым?
— Соединила.
— Так, так, значит, в этот день он разговаривал с какой-то женщиной по личному вопросу. Ладно! А что эта вторая, Кружилина?
— Вторая, — молодая, симпатичная девушка, примерно двадцати, — двадцати трех лет. Такая больше потянет на любовницу шефа. — Лейтенант улыбнулся. — Тоже взволнована не меньше первой, только не рыдает так, как та. Да и что она скажет? Они с шефом жили рядом, на улице Академика Зелинского, в соседних домах, а секретарше Косовой было удобно добираться с ними до метро Ленинский проспект, которое находилось рядом. Шеф часто подвозил этих двоих из офиса на своей машине. И в этот раз, как обычно, Голубев высадил Марию Кружилину возле ее дома, а потом повез к метро Косову.
Откуда знать Кружилиной, что было дальше!
Ладно, вернемся к Косовой. — Сказал подполковник. — Что она еще говорит?
— Да, в общем-то, ничего. Шеф высадил ее, как обычно, возле перехода, и она, попрощавшись, направилась в метро через подземку.
— Во сколько? — уточнил Вересков.
— Она не знает, во сколько точно, но дома оказалась, когда по телевизору начинались 'Вести'. То бишь, в двадцать один. Ее муж был дома и смотрел в этот момент телевизор. Если учесть, что она добралась до дома без задержек в течение сорока минут, как она говорит, то получается, что шеф подвез ее к метро примерно к двадцати минутам девятого.
— Получается так! — согласился с расчетами младшего лейтенанта подполковник Вересков.
— Значит, если учесть показания свидетелей Литвиновой и Альминова, после высадки секретарши, Голубеву оставалось менее пятидесяти минут до смерти. — Завершил расчеты своего подчиненного майор Косимов. — И если предположить, что он подсадил кого-то к себе в машину у метро, то должен был сделать это очень быстро, не торгуясь, в течение нескольких минут. Иначе его машина не въехала бы в этот глухой,
