Я улыбнулся, молчаливо соглашаясь.
– Почему же не спросил?
А в самом деле, почему? Такое поведение куда больше подходило бы человеку, оказавшемуся в далекой стране, среди чужого народа и незнакомых обычаев. А я поступил наоборот. Не как гость, а как… хозяин. Как уроженец столицы, с молоком матери впитавший, что Дарствие от одного края до другого неделимо. И принадлежит тем, кто нашел в себе смелость предъявить на него права.
– Лишний вопрос – лишнее промедление. А мне показалось, что вы… что ты не намерена медлить.
Она с серьезным видом кивнула, посмотрела на меня долгим немигающим взглядом и торжественно объявила:
– Твои родители воспитали достойного сына. Мужчина должен быть тверд как скала и столь же немногословен.
– А женщина?
Эвина склонила голову набок, закрывая половину лица упавшими вниз тяжелыми прядями чуть спутавшихся волос.
– Женщина… Ей надлежит найти среди скал ту, которая выше всех возносится к небесам.
Я протянул руку, желая дотронуться до кожи, так и оставшейся сухой, но пальцы поймали лишь воздух: благороднейшая из благородных уже стояла посреди спальни, потягиваясь всем телом.
– Сейчас подадут завтрак. А принятие пищи слишком важное дело, чтобы поступаться приличиями.
И она упорхнула прочь, оставив приоткрытой дверь, через которую из коридора доносились шаги слуг, в отличие от нас уже давно расставшихся с объятиями жарких постелей.
Что ж, завтрак так завтрак. Одежды, в которой я ввечеру прибыл в имение Фьерде, поблизости не оказалось, видно, прачкам было дано повеление заняться чистотой вещей нежданного гостя. Пришлось облачиться в костюм, похожий на те, в которых щеголяло большинство обитателей имения, разве что полотно рубашки явно было выткано из смеси шелковых нитей, а узкие штаны украшала пестрая вышивка. Сапоги мне, благодарение Божу, оставили мои и вместо цветастого кушака предложили подпоясаться прежним обычным кожаным ремнем, из чего можно было сделать вывод, что длинные разноцветные полосы ткани на талиях – отличительные родовые или артельные знаки. Копался ли кто-то в поясной сумке, разбираться было лень. К тому же, кроме флакона и подорожной, там ничего не могло найтись: дорожные жетоны пребывали отнюдь не в моем распоряжении.
Пока я одевался, расторопная служанка заставила служившую столом широкую скамью всякой снедью, а вот из питья предлагалась только белая и на взгляд довольно густая жидкость, оказавшаяся не чем иным, как кислым молоком. Впрочем, довольно приятным на вкус и даже освежающим глотку. Также в моем распоряжении оказалось много сыра и фруктов, зато лепешек к трапезе почему-то не полагалось.
– Сворачивай ломти сыра и макай в подливу, так тут принято есть, – посоветовал Натти, перешагивая через порог. – Они не сломаются, не бойся.
– Уже успел подкрепиться?
– Да куда там… – рассеянно махнул рукой рыжий, затягивая шнуровку рубашечного ворота. – И проснуться не успел, как…
Судя по расслабленному довольству, сквозившему в каждой черточке его лица, наши утренние занятия мало чем отличались друг от друга.
– Хороша была девица?
– А? Девица? Ах ты об этом… – Он подумал и кивнул. – Хороша! Тебя спрашивать не буду, не дождешься.
А жаль. Честно говоря, хотелось чуточку похвастаться.
– Присаживайся. Позавтракаем.
Второй раз предлагать не пришлось: Натти по-хозяйски уселся на край скамьи и запустил руку в тарелку с тонкими сырными ломтями.
– О чем ты хотел вчера мне сказать-то?
– Вчера?
– Ну да. Все за рукав дергал.
– Мм… – Рыжий жадно глотнул молока, и с уголков его рта вниз побежали белые струйки. – Есть кое- что, о чем тебе нужно знать. На всякий случай.
– А именно?
Он дожевал сыр, прежде чем ответить:
– Тот парень, которого ты согласился подвезти. Он не показался тебе странным?
– Это мягко сказано. Но без его помощи…
– Да-да-да! Помощь – дело святое. Просто… – Натти задумчиво цыкнул зубом. – Иттан его знает. И он знает Иттана.
– Как это?!
– А вот так. Некоторое время назад он приходил к охотнику и напрашивался в ученики. Ну или в помощники, главное, чтобы изничтожать демонов.
Я вспомнил вчерашнее сражение, сопоставил умения русоволосого юноши со стремительностью той же Ньяны, когда толстушка была моей защитницей, и покачал головой:
– Он, конечно, талантлив, но не в нужной степени. С демоном не справится.
– Вообще-то демоны бывают разные, – заметил рыжий. – Только дело в другом. С демонами, усилившими человеческое тело, обычный человек не справится никогда. Выстоит лишь тот, кто сам примет в свою плоть нужное количество да-йинов.
Намек на то, что в теле охотника, как в клетке, томится не один десяток демонов, каждый из которых выполняет свою работу? Кто бы сомневался! Но это ведь дело наживное? Или нет?
– Не понимаю, к чему ты клонишь. Не захотел посвящать парня в охотники? Твое право.
– Я бы и не смог. И никто бы не смог, даже Бож с Боженкой. Потому что этот парень – недокровка. Помнишь, я тебе говорил о них?
– Говорил. Но, признаться, я не ожидал, что они встречаются…
– Сплошь и рядом? Вообще-то нет. Не все да-йины этим злоупотребляют.
– Почему? Из них же получаются самые верные слуги для тех же демонов, если я правильно помню твои слова.
Натти неопределенно мотнул головой:
– Так-то оно так, но…
– Короче, ты и сам толком не знаешь, верно?
– Не знаю. Видишь ли, демоны со мной долго не откровенничают. Да и вообще редко желают перекинуться парой слов.
– И ты никогда не пробовал их расспросить?
– Если хочешь, сам пробуй. Вот первого же да-йина, кто мне попадется, приведу к тебе. На допрос.
А что, было бы любопытно. Даже заманчиво. Только вряд ли обещанное исполнится слишком скоро. Но в любом случае припомню Натти его слова, когда время придет. Непременно.
– Так почему же ты отказал парню? Ну не всунуть в него пару-тройку демонов. И что? Лишний чуткий нос тебе бы точно пригодился!
Натти скривился и потер шею.
– Да, он был бы мне благодарен. К тому же верен… До гроба. И полезен, чего уж греха таить.
– Тогда почему?
Ржаво-карие глаза взглянули на меня исподлобья.
– Потому, что охотник всегда один. Чтобы не возникала необходимость жертвовать чужими жизнями. Свое ремесло я все равно не смог бы ему передать, а всякий раз тратить силы на защиту, когда нужно атаковать… Ты-то должен это понимать.
Да, пожалуй, понимаю. Правда, меня учили немного другому. Именно защите, а уж ради нее можно было проделывать кучу разных странных штук. И до самой атаки дело доходило в самый последний момент. Если доходило вообще.
– Значит, ты хотел предупредить только об этом?
