— Только в делах, которые привычны и знакомы.
— У вас еще целая жизнь впереди, юноша! И думаю, вы не откажетесь выучить что-нибудь новенькое! — Поочередно подмигивают мне оба голубых глаза.
— Не откажусь. Но прежде, чем принимать окончательное решение… Мой приговор отменен, а как быть с хозяином игрового дома? Ему же руку обратно не пришьешь!
Старичок вздыхает:
— Ничего не могу поделать. Он заслужил. Или вы считаете иначе?
— Да, heve Майс совершил ошибку, но ее цена завышена. В конце концов, он всего лишь хотел добиться покровительства Подворий, чтобы быть спокойным за будущее своих детей.
— Всего лишь покровительства… — задумчиво повторяет дедушка Йе. — Да, действовал он глупо и грубо, но столь благое намерение вполне заслуживает осуществления. Вот вы сами этим и займетесь!
Вздрагиваю:
— То есть?
— Вы вступили в игру вместо хозяина игрового дома, хотя первоначально приглашался стучать костями он, не так ли? Стало быть, он передал все свои права вам, и сейчас единственным владельцем дома являетесь… Улавливаете мою мысль?
— Бред.
— Если он будет подкреплен свидетельствами трех уважаемых людей, то приобретет силу закона. И вы, раз уж так сильно переживаете за судьбу вашего несчастного знакомого, получите возможность делать все, что сочтете нужным.
И самое забавное, предложенный выход — наилучший. Майс останется при своем месте, наследники при наследстве. А еще я смогу вернуть на службу близняшек, и не нужно будет ломать голову хоть над одной задачкой. Заманчиво… Значит, придется соглашаться? Смотрю на сверкающие изумрудные буквы. Что я теряю? Всего лишь свободное время. Много свободного времени. Но куда мне его девать, скажите? На личную жизнь, которой нет? А так и себе доброе дело делаю, и людям помогаю. Наверное. Может быть.
— Но почему вы думаете, что я справлюсь?
Старичок ласково щурится:
— Потому что вы, юноша, умеете работать. Особенно над собой, а это большая редкость в наши дни.
Угу. Я вообще… редкий. Идиот, если подписываюсь под дурацкими обязательствами. Но уступка позволит мне выйти без потерь из завершающегося круга игры, а дальше… Дальше поглядим. В каждых костях имеется свой изъян, нужно только его почувствовать.
И перо выводит на пергаменте привычный росчерк «Тэйлен ад-до Ронхейм», подписывая… А может быть, предписывая судьбу? Разберусь. Во всем. Обязательно. Но только став на год старше!
Носатый Вассади выслушал мое нытье и отправился в погреб поглядеть, уцелела ли от набегов празднующих горожан хоть одна заветная бутыль, а я облокотился о стойку.
Ювека Зимника негласной, но непостижимо древней народной традицией отводится для подведения итогов уходящего года. Сколько добра сделал, сколько зла причинил: время все переписать, подсчитать и в зависимости от полученных результатов решить, радоваться или печалиться. Мне тоже неплохо последовать примеру остальных, раз выдалась минутка, не обремененная заботами.
Что стоит в графе моих доходов? Знакомство с принцессой. Правда, оно точно так же подмигивает мне и из графы убытков. Впрочем, не бывает достоинств без недостатков, грех жаловаться. Ее высочество, конечно, задача нерешенная, и не станет таковой еще долгие месяцы, но я, по крайней мере, знаю, с какой стороны к ней подступиться, и, главное: уберег от скоропостижного завершения жизнь человека, способного на некоторое время избавить меня от участия в жизни Сари.
Сестрички-близняшки счастливо вернутся на облюбованную службу. Если пожелают. Правда, не думаю, что откажутся: они хоть и не блещут умом, но почетный титул дурочек тоже не спешат примерять на себя. Майс, надеюсь, будет доволен, хотя предвижу обвинение в свой адрес: мол, я же сам все и затеял, чтобы захватить в свои руки игровой дом. Ну ничего, только дождусь совершеннолетия его отпрысков, и отдам все обратно с чистой совестью.
Галчонка буду убеждать решиться на вторую попытку. Жаль, если парень откажется: дара у него предостаточно, а оставлять ортис корыстному и недалекому дядюшке, на мой взгляд, не просто глупо, а почти преступно. И конечно, процесс убеждения существенно упростится, если целитель примет мое приглашение поселиться в мэноре, но тут все, что могу делать, это ждать. Пусть думает сам, доводов «за» и так приведено с лихвой.
Свалившиеся, как снег на голову, Подворья — хорошо или плохо? С одной стороны, опасно и тягомотно, с другой… Должен же я отыграться? Троица так упорно не желала иметь со мной дела, а теперь вынуждена будет не только мириться, но и прислушиваться к моим словам. Хотя, аглиса лысого они будут прислушиваться! Значит, придется сражаться не на жизнь, а на… интерес. И вникать в дела старшин. В случае чего, обращусь за советом к дедушке Йе: он не откажет, раз уж и сам изрядно помешал поварешкой в этой каше.
Мюла и странный слуга, таскающий в новокупленный дом сундуки с серебряной утварью, вот что плохо на самом деле. Перед женщиной я все же виноват. Пусть ее братец не мог похвастаться невинной душой, но смерти не заслуживал, как и трое солдат патруля. А уж следы заклинательского творчества и вовсе дурнейшая новость за год! Завтра с утра постараюсь разыскать Валлора и все ему рассказать: мой приятель лучше сумеет во всем разобраться, тем более, обладая беспрепятственным доступом к архивам
Ладно, все это может подождать. И я могу подождать. Вот только, чего? Куда вел мой путь все прошедшие годы? А может быть, правильнее спросить: к кому? До себя дойти не удалось, до кого-то другого… Лучше не думать. Я и не буду. Сейчас получу свое вино: вот и Вассади вернулся с парой бутылей в корзинке. Может быть, удастся запить им горчинку, отчетливо ощущающуюся на языке? Запить привкус одержанной победы, неумолимо подталкивающей к новым сражениям?
— На ваше счастье, heve, нашел!
— Спасибо за труды.
— Да какие ж труды? Мой долг — радовать покупателей. А вас чем могу порадовать, hevary?
— Право, я даже не знаю…
Тихий, но вовсе не робкий голос, хотя и особой силы в нем не слышно. Однако нужны ли внешние проявления силы той, чье настоящее могущество дремлет внутри?
Поворачиваюсь. Наверное, излишне резко, потому что в тот же миг Ливин замечает мое движение и в точности повторяет. Зеркальным отражением.
Ты?
Светлые ресницы дрогнули, бросая тень на прозрачную зелень глаз.
Я. Прости, не искала встречи нарочно: так получилось.
Даже если искала бы… Я не сержусь.
Разве у тебя должны быть причины сердиться?
О, сколько угодно!
Все они рождены мной?
Нет, не все. По правде говоря, ни одна из них: я сержусь только на себя.
Из-за чего же?
Из-за того, что вечно держу чувства в узде и поверяю расчетом каждое веление сердца.
Это не так уж плохо.
Это убийственно.
Для кого?
Для меня. Прости.
За что?
