плоть.
— Мэгги, что ты делаешь?
— Соблазняю тебя.
— Может, не стоит?
— Господи, неужели я делаю что-то не так?
— Нет, я только хочу убедиться, что это — то, чего ты хочешь.
Чего же она хотела? Она была по ту сторону желаний. Любовь к Хэнку стала частью ее, необходимой, как дыхание. Вместо ответа она просто стащила с себя ночную рубашку и бросила ее на пол.
Ни движения, ни слова, только их дыхания стали поверхностными и тихими. Потом внезапно, словно вспышка огня, их охватила страсть. Он сорвал с себя джинсы и припал к ней с такой жадностью, словно нуждаясь в большем, чем обычно хотел от женщин. Его язык проник в ее рот, руки ласкали тело. В их первом акте было больше неистовства, чем искусства и выдержки. Она изогнулась и вскрикнула, когда его рука коснулась возбужденной плоти внизу живота. «Моя, моя женщина, моя жена, моя любовь», — думал он. Его рот блуждал по ее телу, пока неистовство вновь не овладело ей. Он щедро отдавал и жадно брал: резко и безжалостно войдя в нее, чувствуя ее движения под собой, слыша всхлипывания в моменты наивысшего наслаждения, когда ее плоть судорожно сжимала его. Охваченный пламенем, пульсирующим в паху, он едва мог выговорить ее имя. С бешенством страсти погружаясь в нее, Хэнк думал, что сердце вот- вот выскочит из груди. И вдруг все кончилось. Они бездыханными были выброшены на берег, и лежали, прильнув друг к другу, пытаясь собраться с мыслями.
— Здорово, — сказала она, первой обретя дар речи.
Хэнк не мог сделать этого, поэтому взял ее на руки и понес в свою спальню.
— Чистые простыни, — предложил он. — Второй раз будет медленней и основательней, я не хочу, чтобы ты осталась неудовлетворенной.
— О Боже, — проговорила она чуть слышно, — ты считаешь, что тут же нужен второй раз?
Глава 7
Мэгги прихорашивалась перед зеркалом в ванной: ее волосы были до невозможности спутаны, глаза затуманены от бессонной ночи, щеки розовые. И глупая ухмылка на лице. «Перестань улыбаться, — сказала она себе, ты похожа на идиотку!» Через пять минут, выходя из душа и протирая запотевшее зеркало, она все еще улыбалась.
«Они еще узнают, — думала она — он еще узнает». Что, собственно, должен узнать он, было не совсем понятно. Наверно, то, что вчера была лучшая ночь в ее жизни. Несмотря на это, что-то тревожило, и она была как кошка со вздыбленной шерстью. «Защитный механизм», — догадалась Мэгги. Чем сильней она его любила, тем осторожней становилась. По-видимому, это судьба. Она провела расческой по волосам, натянула футболку, надела черные шелковые шорты. Последний раз взглянув на себя в зеркало, вновь увидела все ту же глупую улыбку.
Хэнк вставлял новое стекло в кухонную дверь. Оторвавшись от работы, улыбнулся, заметив улыбку на ее лице. Она покраснела. Ну вот, уже стала краснеть. И, недовольно хмыкнув, достала из холодильника сок.
Элси подала яичницу, затем, поглядев на Мэгги, заметила:
— Раньше мы не улыбались так, пока не поженимся, по-настоящему, конечно.
— Ради Бога, это только улыбка.
— По крайней мере, ты наконец поупражнялась, не надо будет устраивать прогулки по саду.
Хэнк подпирал косяк, глядя на нее с улыбкой, еще глупей, чем у нее.
Элси положила булочку на тарелку Мэгги и сказала:
— Я должна сейчас уйти. Сегодня у меня свидание, и мне надо сделать прическу.
— Смотри же, будь с ним поосторожнее, не то заулыбаешься завтра утром, — сказала Мэгги.
— Вообще-то это на меня не похоже, — ответила Элси.
Она сняла халат и достала свою сумочку.
— Какая отличная большая сумка, — заметил Хэнк, — и выглядит тяжелой.
— Это неплохо, она помогает мне поддерживать форму. Теперь молодые женщины носят миниатюрные дорогие сумочки. Я же хожу с тяжелой сумкой, поэтому у меня мускулы, которым позавидовал бы и мужчина.
Хэнк налил себе кофе и, посмотрев на сумку Элси, сказал:
— Только одна вещь может сделать ее такой тяжелой.
Мэгги состроила важную мину.
— Не думаешь ли ты, что Элси преступница? Впрочем, не мешало проверить, есть у нее разрешение на ношение оружия.
Бабба вновь без стука отворил дверь.
— Привет! Я не очень опоздал к завтраку?
— Проспал? — поинтересовался Хэнк.
— Нет. Я ходил на рыбалку. Рубен Смаллен показал мне отличное место на Гусином ручье.
— Ну и как, поймал что-нибудь?
— Целую стаю форели, они прямо в очередь выстроились ко мне на крючок. Я поделюсь с тобой уловом после завтрака. — И он кинул на сковороду остатки мяса из холодильника, разбив сверху шесть яиц. Когда яичница была готова, он переложил ее на тарелку, обильно полив кетчупом.
— Не многовато ли для завтрака?
— Что делать, отныне я лишен иных радостей, приходится компенсировать это едой.
— Ну и как, помогает?
— Не очень, а что делать? Пэгги меня к себе близко не подпускает, обещает совсем уйти, если я на ней не женюсь. И все благодаря тебе — с тех пор, как ты женился, каждая женщина в радиусе пятидесяти миль мечтает надеть кольцо на палец.
— Тебе уже пора, — сказал Хэнк, — вы ведь знакомы с Пэгги много лет, и ты не становишься моложе.
— И стройнее, — добавила Мэгги, красноречиво глядя на то, как он расправляется с едой.
— Не знаю. Эта мысль вызывает у меня содрогание. И он поглядел на Хэнка.
— Скажи, тебе нравится быть женатым?
— Да.
Он перевел взгляд на Мэгги и добавил:
— Сразу могу сказать, что тебе по душе быть замужем.
И, перегнувшись через стол к Хэнку, сказал:
— Только одна вещь на свете заставляет женщину так улыбаться.
Мэгги засунула в рот целую булочку и усиленно жевала. Она была согласна прожить здесь шесть месяцев, и даже прожила здесь пять дней. Оставалось 179 дней. 179 завтраков с Баббой — не очень радостная перспектива. Она запила булочку большим глотком кофе.
— Я должна идти работать.
— Почему бы тебе не отдохнуть сегодня? — сказал Хэнк, — мы могли бы съездить к подножию горы Менсфилд и забраться вверх на подъемнике.
Бабба оторвался от еды.
— Сегодня ты обещал посмотреть «форд» Билла Гризба. Хэнк у нас чудесный механик, — объяснил он для Мэгги, — и не забудь, что потом мы играем в софтбол с западным Миллервиллем.
— Да, придется отложить прогулку на завтра, — промолвил Хэнк, — я совсем забыл про софтбол.
— Завтра мы собирались с тобой в Бигмаунт посмотреть на новый пресс, который поставил Сэм Инмен, — сказал Бабба.
— Точно, это как раз такой, как я хочу купить, — объяснил он Мэгги.
Мэгги почувствовала, что ее улыбка исчезает. Все оказалось очень просто: Хэнк нанял жену потому,
