общения не хватает. Но кажется, эти пернатые белокрылые красавцы давненько свою цивилизацию создали.
— И не общались с нами?
— А зачем? Какой им смысл? Да и запрет какой-то у них мог существовать. Или до сих пор существует. Может, они просто к людям присматриваются? Может, просто выжидают, пока вы до контакта созреете? Подрастете, так сказать.
— Ну, знаешь ли!..
— И нечего обижаться. Хоть во Вселенной превалируют носители разума в человеческом теле, но каких только иных цивилизованных существ не отыскали в великом космосе. Особенно в последнее тысячелетие. И птицы среди них есть. Причем одни из них размером всего лишь с пол-ладони. А вот таких огромных, как катарги, вроде бы еще не встречалось нашим исследователям.
По прибытии на место Виктор продемонстрировал голосовой командой воздействие на геологического робота, бросившегося к людям с намерением перемолоть их в фарш страшными бурильными дисками. Услышав пароль, железный монстр замер на месте, а потом с готовностью и прилежностью выполнял все остальные команды. Впечатлило друзей и пробитое под уклоном в гору отверстие, по которому пусть и чуть согнувшись, но легко выбрались в ущелье Крушения.
Там их уже ждали. На этот раз помимо Мурчачо и его постоянного старшего товарища или опекуна на встречу с человеком и его парой друзей явилась и орлица. Женские особи этой породы пернатых выглядели еще более крупными, угловатыми и массивными и славились крайним буйством, агрессивностью и даже жестокостью. Именно они в случае похищения или убийства птенцов могли методично и безжалостно уничтожить поселок, а то и несколько, в которых жили неосторожные, самонадеянные охотники. То есть еще и не догадываясь о разумности катарги, люди давно определили доминирующих самок в их среде. В стаях гигантских орлов решающее слово имели именно женские особи. Нечто сродни матриархату.
Теперь же, в свете разумности этих гигантских хозяев небесного океана, визит орлицы выглядел несколько двояко. С одной стороны, она могла пресечь дальнейшее общение молодого орла с людьми, а с другой стороны, как бы признать странную дружбу на официальном уровне. Но в любом случае следовало вести общение, если таковое получится, несколько иначе. Но как именно?
Орлица сидела чуть в отдалении и без особой, казалось, реакции наблюдала вначале, как Виктор обменялся с Мурчачо «птичьими» приветствиями: выдержал постукивания тяжеленного клюва по собственной голове. Потом представил и познакомил своего пернатого друга с Додюром и Фериолем, нечто подобное сделал и с взрослым орлом. При этом все пятеро старательно насвистывали простейшие фразы из подходящего для обоих разумных видов способа общения. И только когда прошло минут десять оживленной и громкой беседы, женская особь что-то требовательно проклекотала, а потом довольно внятно просвистела:
— Человек! Хочешь дружить с катарги?
Это был не просто прогресс в общении, это был невероятный скачок в отношениях между двумя разумными видами. Представить только: человек учил языку свиста совсем других орлов и молодого птенца, а те умудрились передать этот язык и своим соплеменникам. Причем передать быстро и качественно. Если хозяйка гнезда еще и числительные в пределах десяти за ночь разучила, которые Мурчачо только вчера впервые услышал, это вообще в голове не укладывается. Но вначале это следовало проверить, да и переговорить с орлицей, официально познакомиться.
Виктор приблизился к огромной птице на дистанцию пяти метров:
— Да! Давай дружить! Человек — катарги, друзья. Дружить — надо!
Затем попробовал перевести свое имя на свист. Да и примерный перевод имен друзей он тоже знал:
— Меня зовут Виктор. Виктор — это «победитель». Додюр — «любящий свое дело». Фериоль — «добряк, родившийся в цветах». Своего пернатого друга, молодого птенца из вашей стаи, я назвал Мурчачо. Мурчачо — это значит «игривый и ласковый».
Понятно, что он сильно сомневался в правильном понимании такой массы новых слов, особенно прилагательных. Но интеллект у орлицы оказался на несколько порядков выше предполагаемого уровня. После второго повторения она вполне по-человечески кивнула, подтверждая понимание, и назвалась сама. Вначале имя выглядело как простой набор свистящих звуков, но, несколько раз старательно повторенное, оно вдруг сформировалось в сознании инопланетянина как Связующая Стай. А уже само это понятие в горловые звуки.
— Альири! — Когда он громко воскликнул это имя, то сразу получил утвердительный кивок, а от стоящего за спиной Фериоля подтверждение-расшифровку:
— На языке Небесного княжества Альири обозначает «связь всех поколений».
— Да, нечто подобное понял и я, — проговорил Менгарец для своего старшего приятеля, но при этом весьма внимательно следил за орлицей. — Причем мне показалось, что подобные знания у меня появились в голове словно сами по себе. Вдруг между мной и Альири есть какая-то ментальная связь? Такое бывает?
Не успел жрец ответить, как громадная птица утвердительно кивнула. А потом стала излагать это более понятным свистом:
— Говорить, учить, понимать — трудно. Подсказывать обучение мыслями — еще трудней. Но я могу тебя чувствовать, передавать свои чувства тебе. Надо много времени… долго… десять дней. И еще десять. И еще…
Судя по тому, с каким трепетом и уважением молодой Мурчачо и его старший опекун внимали Связующей Стай, гигантская орлица, возможно, являлась не просто весомой политической фигурой или авторитетной личностью в общности катарги, а чем-то еще больше. Если судить по человеческим меркам, Альири могла занимать пост верховной жрицы, или что там у них еще подобному посту соответствует. Чего только стоило проведение беседы сразу в нескольких уровнях восприятия.
Когда перезнакомились и завершили, так сказать, официальную часть, хозяйка неба вспомнила про лежащее в стороне угощение: средних размеров косуля и два молодых подсвинка. Причем на косулю она указала с конкретным примечанием:
— Мурчачо — еду для своего кормильца. Виктор — друг-кормилец. Хорошая еда, много. Хватит для всех.
То есть довольно четко обозначила тот факт, что и орлам жареное мясо вполне по вкусу, и они будут не против общей трапезы. После такого разъяснения Додюр со всей прытью и профессиональными умениями бросился разжигать костер, разделывать туши и спешно готовить самые нежные и аппетитные кусочки. Жрец ему помогал, хотя по глазам было видно, как он мечтает присутствовать и участвовать в беседе между представителями двух разумных видов. Но язык свиста он не понимал, на подсознательном, ментальном уровне со стороны орлицы ничего не улавливал, да и Виктор твердо пообещал пересказать впоследствии каждое слово.
Сам же инопланетянин попытался направить разговор в нужное русло и выяснить одну основополагающую деталь:
— Мурчачо — охотник. Поймал еду. Но еда очень тяжелая. Мурчачо очень сильный?
Альири увела разговор в иную сторону, и если отбросить гротескный язык общения, убрать неправильности произношения и включить всю фантазию, то диалог получался невероятно осмысленным и интересным:
— В нашей разумной общности орлы не имеют имен. Мурчачо — первое за всю историю исключение.
— Почему не имеют? Как же вы их различаете? — удивился человек. — А если хотите упомянуть кого-нибудь из них конкретно, как это делаете?
— Легко. Ведь каждая из нас, орлиц, имеет имя. И чем оно значительней, древней и знаменитей, тем больше привязок именно к нему имеют наши мужские особи. То есть про каждого можно сказать конкретно: этот катарги второй муж такой-то. Или самый старший брат той-то. Или шестой сын. Или восьмой племянник. Или отец. Или внук, правнук.
— Слишком сложно. Так и запутаться можно…
— Ни разу в нашей истории не запутались. Да и имен у нас для орлов никогда не было.
