Остальных пленных сковать одной цепью и тоже как можно быстрее погрузить в трюмы двух остающихся фрегатов. Пусть нас догоняют на пути к дамбе! А там посмотрим, что с ними делать! — Уже сидя в седле, грозно нахмурился в раздумье и, словно размышляя вслух, громко добавил: — Хотя зачем они нужны? Просто скормим кашьюри, если те полезут валом, и конец всей войне.
Этого было достаточно, чтобы в глазах пленников появилась застывшая безысходность и полное безразличие к собственной судьбе. Никто из них в дальнейшем даже не помыслил о побеге или каком-либо сопротивлении. Что лишь улучшило взаимопонимание при последующих допросах. Их Менгарец не стал откладывать на долгое время, тем более что до траверза столицы независимого княжества намеревались добраться в полдень. Как только проверил ведущуюся сборку пороховых фугасов, тут же поспешил в боцманскую каптерку, где моряки устроили некое подобие допросной комнаты. Причем развешанные по стенам крючья, пилы и молотки использовать при сборе сведений никто не собирался, но зато они служили отличным антуражем. Достаточно было задать нужный вопрос, как многословные ответы лились без остановки.
Не оказался каким-либо исключением и княжеский сын. В течение короткого времени он поведал все тайны Керранги, которые знал и о которых только догадывался. Особенно он старался отвечать обстоятельно по поводу императора Гранлео и всего, что с тем было связано. Конечно, он частенько не знал правильных названий и не понимал элементарных действий правителя империи Сангремар, но в случаях неясностей или разночтений того или иного действия Виктор сам прекрасно додумывал, что, где, откуда и как называется.
Картина паломничества получалась следующая. Перед преодолением перевала Отшельников император, независимо от того, что с наследником он прибыл или нет, каким-то способом, скорее всего дистанционно, поднимал на телескопических ногах обе «пирамидальные смерти», а раз в два или три визита позволял себе сделать несколько громких и впечатляющих «бабах» по окружающим горам. Затем ему, или им, предоставляли скоростную карету и, меняя несколько раз в пути лошадей, доставляли в Чаолу. В столице княжества все уже зависело от воли, желаний и настроения Гранлео. Порой он задерживался больше чем на неделю, участвуя в пышных празднествах, карнавалах и церемониях, посвященных его визиту. Порой пребывание проходило тихо и незаметно, но всегда деловая часть паломничества занимала четыре дня. Первый он посвящал обследованию всего, что касалось диспектсора. В том числе и приводил в надлежащую готовность имеющиеся внутри таинственного устройства многочисленные приборы, силовые установки и передвигал собственноручно тяжеленные накопители. При этом Гранлео, если находился в Чаоле без сына, никогда никого не брал себе в помощники, страшно уставал, несмотря на свою легендарную силу, и полностью выматывался к концу первого дня.
К моменту допроса Виктор уже имел представление о сути диспектсора и этих накопителях. Известны ему были и весовые характеристики основных элементов: около ста шестидесяти килограммов каждый, поэтому немало подивился двужильности правителя империи Сангремар. Мелькнула мысль, что именно для этого паломничества как раз и появлялся новый «сын» к определенному сроку. В ином случае наследник мог бы появиться и после стадвадцатилетнего возраста «папаши».
А княжич тем временем продолжал взахлеб рассказывать о каждом шаге высокого гостя.
На второй день Гранлео, как правило, не напрягался. Проводил профилактический осмотр атомного молекулятора, перенастраивал по просьбе князя работу этого устройства, в результате чего некоторые позиции производства продуктов убирались, а некоторые добавлялись. Таким образом, в отделенном от остального мира государстве всегда наличествовал некий дефицит вкупе со сменой надоевших продуктов питания новыми.
К вечеру второго делового дня император отправлялся к реакторам и менял их режим работы: один пробуждал, заставляя давать энергию для диспектсора, атомного молекулятора и драконов, а второй переводил в режим релаксации и «поднакопления». Именно такой принцип действия считался самым оптимальным, экономичным и долгосрочным для поколения реакторов системы «изотопы плюс разница температур». Если подобная пара реакторов работала в чередующемся режиме, то надежно давала энергию, по утверждениям специалистов, сроком до двух с половиной тысяч лет. Неслабо собирались здравствовать поколения Гранлео!
Ну а третий и четвертый день владыка или сын из семейной парочки владык империи Сангремар проводил опять в диспектсоре. На этот раз безвылазно и без единого выхода для приема воды или пищи. Как ни странно, но после двух суток затворничества он поднимался наверх посвежевший, выспавшийся, со зверским аппетитом и чаще всего в прекрасном настроении. Ну и дальше отдавался либо своим страстям и порокам, либо, в случае надобности, поспешно возвращался в Шулпу. По его личным утверждениям и высказываниям об этих днях, он «молился своему божеству». По некоторым догадкам Виктора и явным указаниям в найденном дневнике — просто спал или проводил время под гипнозом на центральном устройстве диспектсора.
Устройство это во всех мирах и вселенных считалось античеловечным, антигуманным и подлежало бы тотальному, немедленному уничтожению. Причем вместе с его создателями и разработчиками. Конечно, казнили бы лишь в том случае, если бы все галактические сообщества каким-то образом узнали про диспектсор. А так, насколько помнил Менгарец, никогда о подобном преступном опыте не говорилось и не упоминалось. Возможно, местная разработка являлась уникальной и была построена в единственном числе. Недаром прибывшие сюда колонисты специально отыскали такую звездную систему, в которую пока еще, по невыясненным обстоятельствам, не залетал ни один исследовательский корабль. Увы, таких мест во Вселенной имелось бесчисленное множество, и отыскивали их редкие баловни фортуны лишь по счастливой случайности.
Допрос пленного закончился уточнением чисто технических деталей: толщина свода над озером Шулугар, количество притока и оттока воды, количество наружной и внутренней охраны, дальность местонахождения реакторов и ожидаемая реакция князя на пленение сына. При последнем вопросе бледный от переживаний Люжир проявил неожиданную твердость, заявив:
— Мой отец и пальцем не шевельнет для моего спасения, если взамен будет ставиться условие проникновения к диспектсору.
— Почему?
— В случае предательства император Гранлео уничтожит всю нашу семью до самых дальних родственников и поставит на трон нового князя. Так что лучше пожертвовать мной. Иного не дано.
Менгарец и не собирался ставить подобных условий, потому что для него самым важным был не осмотр антигуманного устройства, а его скорейшее, тотальное уничтожение. Но заявление Люжира заставило предположить, что дело не только в особом с самого момента рождения воспитании. Наверняка в княжеском дворце имеется и аппаратура определенного, круглосуточного внушения. Причем аппаратура чуточку вредная для мозговых клеток, что сразу поясняло короткий век правящих князей: при отменном питании и отсутствии каких-либо стрессов редко кто из них доживал до шестидесяти лет. Как и люди из ближайшего окружения. Мозги не выдерживали постоянного давления.
Ну а в остальном княжество Керранги жило весело и безбедно. Как там сложится для них в дальнейшем? По здравом размышлении Виктор не собирался здесь ничего менять в укладе или отключать дармовой атомный молекулятор. Пусть себе наедаются, пусть живут затворниками и никого не пускают к себе через перевал Отшельников. Ведь в любом случае даже без смены режима работы действующий реактор протянет многие сотни лет.
Другой вопрос, что со временем развития всей здешней цивилизации подобное затворничество станет невозможным сразу по нескольким причинам. Хотя бы по одной из них: найденный орлами катарги город все равно придется исследовать силами сразу нескольких государств. Уж для этого дела Менгарец попытается отыскать какое угодно количество соратников.
Глава тридцать седьмая
ИСТОРИЧЕСКИЕ ВЗРЫВЫ
Драгоценное время истекало настолько стремительно, что по здравом рассуждении его святость
