— Если так рассуждать, то тогда и яд она ему могла дать. А вызвать его к себе она могла и раньше, просто никто из свидетелей на это внимания не обратил.
Менгарец решительно встал:
— Ладно, тогда поспешим к этому потайному ходу, может, ребята там уже все подчистили и выяснили.
Действительно, пока они дошли до стены, помощники его святости уже завершили свою работу. Стопорное устройство нашли, штыри в стену обратно утопили, тело вытащили и обыскали, сам проход исследовали. Как раз один из них вылез из щели, стирая с лица паутину и передавая факел своему товарищу:
— По ходу движения, дальше ловушки из штырей, никто не заходил уже несколько месяцев, если судить по паутине. Ход делает два поворота и через двенадцать примерно метров заканчивается глухим тупиком в виде чуланчика, полметра на два с истлевшим матрасом из соломы. Скорей всего место предназначено для временной отсидки. Ни воды, ни продуктов запасено не было, а значит, этот повар ничего о внутренностях потайного хода не знал.
Второй помощник подал Менгарцу несколько предметов:
— А вот в карманах одежды мы нашли гораздо больше интересного. Две кожаные фляги с водой, кусок колбасы, два куска вяленого мяса, вот этот прозрачный флакончик и кусок выделанной кожи с определенными знаками. Знаки четко описывают и соответствуют тем манипуляциям, которые надо произвести для открытия каменной панели. А вот здесь — как закрыть панель за собой. На обратной стороне видны следы еще каких-то надписей и знаков, но они тщательно вычищены острым предметом, скорей всего ножом. По нашим предположениям, здесь могли располагаться сведения, как пользоваться стопорным устройством. То есть Шендля просто не знал о существовании ловушки, а может, его и намеренно ввели в заблуждение. По более полным показаниям обслуги кухни, отравитель сегодня с самого утра частенько подходил к этому месту, видимо, проверял, как открывается стена, а потом приступал к работе с весьма довольной улыбкой.
— Проверял, значит, как открывается. — Виктор в задумчивости рассматривал на свет оригинальный флакон из-под яда, а потом аккуратно передал его принцессе. — И вряд ли такой яд он нашел под ногами. Ведь надо еще знать, как, куда и когда его подмешать. Скорей всего и в самом деле Шендлю кто-то направил. Причем очень расчетливо и грязно направил, уничтожив все следы и самого исполнителя. Если бы не Додюр, нам бы пришлось несладко…
— Вот и мне кажется, — печально улыбнулась Роза, — что десерт не только полнит.
Глава 29
СЕВЕРНЫЕ СТРАСТИ
В тот момент, когда на далеком юге Первого Щита доживал свои последние часы мудрый монарх Редондеры, на севере того же участка суши происходили еще большие по трагичности события. Два маленьких, можно сказать, незначительных по территории, баронства Габсов и Кордешес спешно мобилизовали и вооружали все свое население на беспощадную войну друг с другом. Яблоком раздора стали недавно найденные месторождения золота, как раз на границе между баронствами. Возможно, месторождения и не представляли такой уж большой ценности и в геологическом плане тщательно исследованы не были, но ведь правильно говорят, что жадности предела не бывает. И оба правящих барона возомнили себя в будущем несметными богачами, а о том, чтобы поделиться и решить возникший вопрос мирным путем, никто и не подумал. Безымянный пограничный поселок стал ареной все нарастающих сражений, в которых с каждым днем гибло все больше воинов. Словно переходящее знамя выжженный участок земли по нескольку раз в день переходил из рук в руки передовых отрядов, тогда как сами бароны возглавили идущие спешным маршем к месту событий армии.
Само собой, что от подобной новости оживились и все соседи баронств, подумывая о собственной выгоде и намереваясь выловить в мутной воде и для себя крупную рыбешку. Тем более что только что до всех дошла весть о великой битве под Радовеной и гибели императора Гранлео. Сдерживающий и устрашающий фактор кары из метрополии исчез, вчерашние рабы поднялись с колен и покрепче сжали в руках оружие, намереваясь поиграть мускулами, оторваться на более слабом соседе. Королевство Базилаков и княжество Сашен послали в давно дружественное для них баронство Габсов свои предложения, от которых ни один здравый правитель не в силах отказаться. Мол, ударим по баронству Кордешес с трех сторон и моментально решим все проблемы. Земли поделим, а добычу золота поставим под совместный контроль и тоже распределим равными частями. Барон Габсов было вздумал поартачиться по поводу неожиданной трети, тогда как, договорись он с соседом, — имел бы половину, но отступать уже было поздно. Да плюс какие-никакие земли и парочка городов впоследствии могли принести тоже немалые дивиденды. В итоге три новых союзника очень быстро решили судьбу своего соседа, который ну никак не мог вырваться из плотного кольца.
Вырваться не мог, и собственных сил не хватало. Зато и барон Кордешес оказался весьма неглуп, проявив как житейскую сообразительность, так и политическую дальновидность. Еще только отыскали первые кусочки драгоценного металла на месте будущих сражений, как барон понял, что дни его вотчины будут сочтены. И он заставил предпринять рискованный вояж по морю на утлом кораблике нескольких своих преданных вельмож, отправляя с ними свою единственную дочь в самое сильное на этом участке Щита королевство Дейджан. Баронетте исполнилось всего семнадцать лет, но она уже блистала своей красотой настолько, что трудно было сразу заметить невероятный потенциал ее ума, звериную хитрость и алчность. Замысел своего отца она поняла сразу, оценила его правильность и без раздумий согласилась собой пожертвовать. Конечно, оставался немалый риск, что к тому времени, когда она доберется к цели, король Дейджана, ставший всего полгода назад вдовцом, или отыщет себе новую супругу, или попадет под прочное влияние одной из новых фавориток. Но ведь, не попав в воду, — плавать не научишься. И молодая спасительница родного баронства бесстрашно отправилась в путешествие.
Результаты превзошли все самые смелые ожидания. Сорокапятилетний король встретил гостью с небывалым размахом и помпезностью и не скрывал восторга по поводу ее необычайной красоты. И буквально за пару дней попал в такие крепкие любовные сети и был окутан такими томными и страстными обещаниями о грядущем рае, что бросался лично исполнять любую прихоть или блажь своей милой избранницы. Поэтому когда над баронством Кордешес нависла опасность явного уничтожения, король Дейджана не стал мудрить, отыскивая другой выход из создавшегося кризиса на севере, а просто поднял свои войска и начал интервенцию. Если бы не баронетта и уже назначенное в скором будущем бракосочетание с ней, монарх бы и не пошевелился, узнав о какой-то локальной войне, пусть даже нескольких своих соседей. По своей мощи и военной силе единственное на Щите государство, имеющее собственный рыболовный флот, превосходило всех, вместе взятых, противников баронства Кордешес чуть ли не втрое. Так что с начала вмешательства самого сильного королевства на севере судьба баронства Габсов, княжества Сашен и королевства Базилаков оказалась решена. Да вдобавок и сам барон Кордешес моментально изменил свою стратегию: отвел свое войско от места сражения с неприятелем, несколько дней делал вид, что ищет новое поле боя, а потом и вообще перешел на партизанскую войну. Пока его враги разобрались и стали выжимать окопавшихся в лесах воинов, им в тыл ударили отлично вооруженные и закованные в броню рыцари королевства Дейджан. Руководил победными сражениями единственный сын короля, принц Стаин. Сам же монарх со своей очаровательной невестой двигался с комфортом в середине внушительного обоза. Война его в тот момент совершенно не привлекала, он еще и юным телом не упился всласть.
Вот так и отгромыхали первые сражения на севере. Скорей всего все бы так и закончилось аннексией новых территорий и усилением удвоившегося по площади Дейджана. Собравшийся жениться король не имел на тот момент никаких других захватнических планов, справедливо полагая, что и этот отхваченный кусок надо пережевать надлежащим образом, а потом и переварить его с должной пользой. Но с некоторой неосторожностью вмешались другие соседи, два средних по силе королевства Цериал и Ужоги. К ним сумели сбежать все три лишившихся своих вотчин правителя и, разбередив душу рассказами о
