колабы. А зачем им такие специфические корабли? И это понятно: для агрессии. И если они пройдут льды и неожиданно ударят крупными силами с севера, Энормия окажется перед лицом небывалой опасности. Поэтому наш посланец должен выяснить все подробности операции «Поход». Ведь именно для неведомого и трудного похода набираются любители наживы со всего мира.
— А то, что мы у себя под носом нашли действующий прибор для дальней связи, — вновь перехватил слово Тормен, — заставляет поднять по тревоге все силы разведки. Что-то колабы разыскали, что-то невероятное, уникальное, страшное и мощное. Взять хотя бы ту же литанру. Ведь это же страшнейшее оружие, а нам даже приблизительно неведомо, каким количеством его Ледония обладает.
— Между прочим, — Хлеби кивнул в сторону запада, — наши соседи очень просили дать им литанру, для того чтобы разобраться в ее устройстве. Обещали сделать потом для нас любое количество. Я сослался на согласовки с монархом и военным ведомством, но соседи готовы ждать сколько угодно.
— А что наши специалисты?
— Пока ничего не получается…
— Ладно, буду тянуть с решением сколько возможно.
— И еще, ваше величество… — Министр нервно забарабанил пальцами по столу. — Представитель Сорфитовых Долин очень обеспокоен последними разведданными из Ледонии. Там по всей стране разослан указ: всех детей-колабов двенадцатилетнего возраста доставлять в столицу на проверку Признаков. Этот указ может иметь совсем другой, подспудный смысл. Ведь известно, что Сфера уже около тысячи лет находится в Ледонии, но большого прироста Эль-Митоланов это не принесло. Не получалось у колабов вначале из-за рук, потом из-за нежелания людей с ними сотрудничать, а потом и по причине непонятной разборчивости Сферы. То она инициировала всех детей, которых к ней приводили, то долгие годы от нее не было малейшего толка. Но вот очень интересный факт: детей всегда пытались инициировать в возрасте двенадцати лет. Там, в Ледонии, по этому поводу свои заморочки. И именно эта деталь вызывает определенные опасения сорфитов и тагов. Ведь за долгие столетия вполне могла отыскаться причина плохой работы Сферы, и теперь ее, возможно, удалось устранить или создать самые оптимальные условия. Значит, под видом проверки Признаков колабы могут инициировать все население. И через двенадцать лет, вернее, чуть позже… Даже представить страшно!
— Кремону придется по этому вопросу тоже поработать. — Хлеби устало помассировал виски. — Да плюс еще несколько мелких и несущественных заданий.
Король резко встал и в задумчивости заходил по спальне патриарха, благо было где разогнаться. А потом выразил вполне логичные опасения:
— Не слишком ли много мы взваливаем на одного человека?
— Вот и я говорю, — с возмущением зашевелился между подушек Огюст. — Угробите парня! Нереальные задачи перед ним ставите! Надо много людей послать, пусть дублируют действия друг друга.
— И где мы «много людей» наберем? — рассердился протектор Агвана. — Даже меня не хотят посылать! Говорят, слабоват.
— Конечно! — поддержал его Тормен и добавил: — К тому же придется всех поголовно учить лгать под Сонным Покрывалом. А к чему это может привести, сам знаешь.
— Хм! Знаю… Но мне кажется, в истории еще не было такого сложного задания. Если бы еще хоть годик его подучить… Ведь у него такая головушка…
Король Рихард прекратил свое хождение, остановился у стола и оперся о него руками.
— Этот парень еще может отказаться.
— Он?! Да никогда в жизни! — Огюст, видимо, добавил в свои восклицания магической мощи, так как даже король удивленно вскинул брови. — Такой, как он, всегда идет до победного конца. Вот смотрите, уже вечер, обещал вернуться к ужину, а еще нет. И где его носит? Без сомнения, ищет убийцу наследников герцога Маторана. И будет рыть без еды и отдыха, пока не настигнет истинного виновника. Раз задерживается, значит, почти у цели. Или цель улепетывает…
— Вообще-то его подозрения, — король с явным недовольством в голосе опять уселся в кресло, — меня просто поразили. Надо все-таки следовать логике и здравому смыслу в следственной работе. А то до такого додуматься…
— Ваше величество, — министр откинулся назад и умиротворенно сложил руки на животе, — а если Кремон все-таки прав?
— Ай, Тормен, бросьте! Я знаю, что вы всегда недолюбливали нашего главного пожарника. Но я никогда не сомневался в его честности и бескорыстии. И дело не только в том, что он спас жизнь моих детей во время пожара, но и в том, что он никогда не требовал денег, поместий, наград и благодарностей для себя лично. А это — признайте — одно из самых положительных качеств в человеке. Хлеби, что молчишь? Или ты меня не поддерживаешь в этом вопросе?
— Ваше величество, — начал было протектор Агвана, но монарх раздраженно хлопнул ладонью по столу:
— Оставь эти церемонии, здесь все свои! Я тебя как друга спрашиваю. Так что отвечай внятно и по существу!
— Так я и пытаюсь ответить, — Хлеби вытянул губы трубочкой, затем тяжело вздохнул и продолжил: — Если бы меня в чем-то заподозрили и проверили под Сонным Покрывалом, я бы ни капельки не обиделся. Хотя ценю и деньги, и поместья, и награды. Ведь это совсем нетрудно, когда честен. Ну а теперь представь, если бы я был в чем-то замешан и заметил, что за мной ведется тотальная слежка и клещи вокруг меня сжимаются. Что бы я сделал? Конечно, при условии, что я преступил закон. Ответ один: постарался бы скрыться и уйти от погони любой ценой. Не считаясь с жертвами. Невинными, между прочим. А ты, Рихард, не захотел переступить через свои личные отношения, отторгнуть хотя бы на время сложившиеся стереотипы. И теперь мы все с нетерпением, волнением и опять-таки опасениями ждем, чем закончатся следственные эксперименты молодого Кремона. Я уже не говорю о самом непосредственном риске для парня. Ведь наш главный пожарник один из сильнейших Эль-Митоланов твоего королевства. Такого может наворочать…
— Ну все, все! Ты меня достал! — Король опять вскочил и забегал по спальне. — Обязательно надо заставить меня мучиться от осознания своей вины? Не мог мне раньше подсказать по поводу возможных жертв?
— Когда? Я ведь сам лишь сегодня ночью коротко поговорил с Кремоной и узнал о трудностях в следствии. И вот только сейчас присел на стул. С тобой же пару раз разговаривал, словно спортсмен, на ходу.
— Не оправдывайся! — рыкнул монарх, проигнорировав тот факт, что совсем недавно просил обращаться к нему как к лучшему другу. — Значит, господа, мы все вопросы нашего совещания решили? Молчание — попытка не разгневать мое величество. А посему поспешим во дворец. Может, чего еще и успеем сделать. Господин Огюст, спасибо за прием и содействие. Выздоравливайте!
— Спасибо, ваше величество. Зовите в любое время, всегда к вашим услугам!
— Нет уж, лучше я к вам сам приду. Здесь так хорошо думается и работается. Никто не беспокоит, не врывается в дверь, не ломится в окно и не просит… Ох! Все! Устал!.. Но если успеем все сделать, может, к утру и прилягу. А нет — буду высасывать физические силенки у своих подданных. Господа, за мной!
Магическую силу ему влить не могли, но уж физической мощи король имел возможность получать сколько угодно. И порой мог не спать сутками, а энергия так и хлестала из его подвижной натуры. Увы, король — он и в Энормии… А уж в таком королевстве тем более — самый, самый король. Королее не бывает. Или корольковатее? А может, королистее?..
Так думал грустно улыбающийся хозяин Каменной Радуги, глядя вслед удаляющимся гостям. Ухмылялся, по-старчески открывая рот, и размышлял: кто же он теперь? Просто Огюст? Или господин Эль- Митолан Огюст? Но уже не Невменяемый… Вообще-то можно и другое имя взять. Просто так, для смеха. Ни Консехаль, ни король возражать не посмеют. Но это уже лишь после возвращения Кремона. Если вернется… Тьфу ты! Вот мысли паршивые в голову лезут! Конечно, вернется! Обязательно!
