Поэтому после максимального замедления движения (Кремон в это время еле-еле ноги передвигал), и после поспешных совещаний и согласований, решили всё-таки прорываться напрямик.
Причём от создателя Опоры потребовали невероятной осторожности при каждом шаге. А что бы он потом не сослался на непонимание или плохой слух, сразу за ним пристроилась лейтенант Гулис с двумя матёрыми колдунами из числа практиков. Они жестко, чётко и раздельно передавали указания десятнику из центра клина.
Вот только как все ни старались, жертв избежать не удалось. До вечера погибло ещё три наёмника и семь колабов. А уж на потерю нескольких десятков лошадей после этого вообще не обратили внимания. Но при подведении итогов все были откровенно рады, что ещё так легко отделались. И самое главное, что удалось пройти пересечённую местность до наступления темноты. Потому что иначе потери могли увеличиться десятикратно. Ведь проваливаться в черную и ядовитую жижу всем телом, да ещё с риском быть перекушенным сразу в нескольких местах невидимыми челюстями, жвалами и клешнями — дело далеко не приятное.
Когда армия всё-таки выскочила на тактический простор отрытых Топей, то ещё успели полчаса обходиться без верхней Сферы. И как раз эти полчаса, позволили интенсивно идущему дождю смыть основную грязь ядовитого болота. Хотя до утра от неё умерло ещё два наёмника и один колаб. То ли наглотались опасной жидкости, то ли не смогли вовремя с себя смыть.
Хорошо еще, что третья ночь прошла относительно спокойно в плане минимальных атак летающих тварей. Да и отражались эти атаки теперь более оптимальными средствами. Воинская выучка, быстрая приспособляемость к любой ситуации — начинали сказываться.
На четвёртый день, лишь только рассвело, убрали Сферу и поснимали с себя все магические щиты. Проводя таким образом банный день прямо на ходу. Чему способствовал и явно усилившийся ливень.
Не отказался от водных процедур и создатель Опоры. А что ему? Ведь магические силы на обогрев и просушку ему дают, сколько хочешь, так почему же этим не воспользоваться? Не спеша, Кремон разделся до пояса, и так шёл добрых полчаса, пока догнавший его Оузер не крикнул:
— Слушай, не переохладись!
— А что тут страшного? — Невменяемый как раз перевёл созданную вокруг своего тела магическую прослойку на интенсивное прогревание, и от него сразу же повалил хорошо видимый пар.
— Вдруг тебя кашель одолеет, если простудишься, — хохотнул князь. — Ты закашляешься, а мы все по шею опять в это ядовитое дерьмо окунёмся.
— По моей вине купание вам не грозит. Да и от кашля у меня сразу три микстуры в кармане хранится. Сами же одну из них давали. Забыли?
— Нет. Самое лучшее средство. Да и у меня ещё есть.
— Как там мой десяток?
— Цел и здоров. Твоя менсалонийка прекрасно справляется с командирскими обязанностями в походе. А ордынец, кажется, добровольно отошёл на второй план.
— Рад. — Кремон быстро накинул на себя свежую и сухую рубашку. — О! Теперь остаток пути пройдём свежими и бодрыми. Что там слышно о повороте?
— Каком повороте?
— Да том самом, который ведёт к сорфитскому берегу. Мы ведь уже и так зашли в такие глубокие тылы, что дальше обходить нет смысла.
Какое-то время князь шёл молча, видимо прикидывая, что можно сказать, а что нельзя. И лишь потом спросил:
— А ты помнишь разговор о двух самых больших островах в центре Топей?
— Помню. Есть мнение, что там обитают гигантские доисторические диплодоки.
— Вот именно. Хотел бы на них взглянуть?
— Ещё бы! Да только одно подтверждение таких островов оправдало бы весь наш Поход.
— Согласен. И вот именно поэтому все наши маститые Эль-Митоланы и военачальники буквально горят желанием тоже проверить легендарную тайну.
Кремон недоверчиво оглянулся через плечо:
— Так значит, мы специально делаем для этого крюк?
— Получается, что делаем, — согласился Оузер. — Да и для глобальной ориентировки в Топях, не помешает удостовериться в существовании самих островов.
— Понятно. Имеете древнейшие карты и талмуды, но никаких больше подтверждений?
— Ага. Пока подтвердилось лишь косвенно наличие острова Башня. Нам же очень важно отыскать и выйти ещё на один остров.
— Зачем? Там тоже могут быть склады с зарядами для литанр? Или сами литанры? Или другое оружие?
— Там может быть всё, что угодно. Но пока вопрос стоит только в местонахождении главных островов.
— Оузер, — молодой колдун вспомнил о своей задумке и решил попробовать, — А что вы там с Градобоем за талмуд рассматриваете? Нельзя ли и мне одним глазком взглянуть?
— Прямо на ходу?
— Конечно. Хоть в руках подержать. У меня ведь тоже страсть к древним фолиантам, как у каждого колдуна имеется.
— Сомневаюсь, что Самсон вообще захочет о тебе слышать. Сам ведь знаешь его к тебе отношение.
— А вы, князь, попробуйте его ко мне сюда на спор затащить. Он ведь любит покричать и поспорить. А среди колабов вряд ли он найдёт себе нужного собеседника. У них вон и так проблем хоть отбавляй.
Оузер пожал плечами:
— Хорошо, попытаюсь его вывести на прогулку к острию нашего походного клина.
— А что с Золаной? Так и не хотят её ко мне пускать?
— Мне сразу дали понять, что не хотят даже обсуждать эту тему. Та что…
— Хорошо, Оузер! — улыбнулся десятник, — Всё равно благодарен за содействие. А когда планируем приблизиться к легендарным островам?
— Завтра к обеду. Самое позднее — к вечеру должны увидеть первый из двух.
— Ладно, буду настраиваться ещё на пару лишних дней пешей ходьбы по Опоре. Тогда тем более правильно сделал, что искупался и освежил одежду.
Князь выставил руку из своего кокона защиты, которые не давал дождевым каплям до него добраться и согласно закивал головой:
— Повезло нам с дождём. Хотя в это время он, как правило, и льёт не переставая. Ты пока тут не скучай, а я пойду, попробую подбить старика на прогулку и возможный спор. Скажу ему, что ты категорически отрицаешь само существование любых книг по описанию Гиблых Топей.
— Точно! Так лучше всего.
Но в тот день из людей на остриё клина так никто больше и не пришёл. Зато снова надоедали своим присутствием и дотошными вопросами четыре опытных Эль-Митолана из числа колабов-практиков. А самое неприятное, что чуть ли не на пятки наступала и лейтенант Гулис. И с таким тщанием следила за состоянием ауры Невменяемого, что пару раз заметила и недовольство, и раздражение, и элементарное нежелание отвечать. И тут же заявляя об этом во всеуслышание.
Опытные колабы тут же переставляли слова в вопросах и продолжали выпытывать с ещё большим пристрастием. И уже к вечеру Кремон был совершенно близок к мысли закончить этот агрессивный проход сейчас и в этом самом месте. Сдерживало только несколько обстоятельств. И если расставить их по порядку первоочередности, то они выстраивались такой цепочкой:
Слишком далеко до берега и никаких шансов добраться туда самостоятельно.
Отсутствие рядом Золаны и полная уверенность, что и она в тылах не выживет.
Действительно огромный интерес только от самой перспективы увидеть острова с диплодоками.
И уже в самом конце списка: чисто разведывательный интерес. Надо же было выяснить основное намечаемое направление первого удара! А то, если сам выживет, то и ответить на такой простой вопрос никогда не сможет.
