Немного подождав в полной тишине, Светозаров добавил:
— Спасибо за внимание! — Потом еще, уже с некоторым сарказмом: — Кто будет отвечать с вашей стороны?
Ждать пришлось долго. И когда уже показалось, что отвечать так никто и не станет, в районе средоточия навесов наметилось какое-то шевеление. А потом оттуда выкатился ничем от других не отличающийся пушистик. Слишком близко он к скале приближаться не стал, но его голос был слышен вполне сносно:
— Вначале скажи мне: кто ты такой?
— Человек. Из мира Земли. Меня зовут Дин.
— И как ты сюда попал?
— Я Торговец, могу перемещаться, куда пожелаю.
После этого предводитель туюсков как-то странно повернулся в сторону малой башни Затворника и прислушался. Потом с некоторым недоверием продолжил:
— А чем ты можешь доказать, что ты Торговец?
— Хотя бы внешним видом своих спутников и самого себя. Кстати, мои предки и предки вот этого разумного спрута когда-то жили в вашем мире и частенько наведывались в гости. Вам это известно?
Пушистик постарался издалека внимательно рассмотреть Прусвета, но после некоторого молчания вынужден был согласиться:
— Да, в нашем главном храме есть и такие рисунки с вашими изображениями. Но это еще не повод для радости.
Светозаров попытался уловить недосказанность фразы:
— По крайней мере, вы готовы признать, что врагами мы быть не можем?
— Как раз наоборот: вашей внешностью могут воспользоваться наши злейшие враги. И скорее всего, вы будете нами уничтожены.
— Ну, раз мы можем оказаться врагами, то вам не составит труда описать, кто эти ваши враги вообще и чем они вам угрожают в частности? Итак?
Опять пауза перед ответом затянулась настолько, что стало создаваться впечатление специальной затяжки времени. Торговец успел обменяться на эту тему подмигиванием с разумным кальмаром, прежде чем послышался голос туюска:
— Слишком много личин надевает на себя наш враг. А особенно в этом преуспевают посланные им бестии. И имя этого врага Крафа! Знаешь ли ты его, Дин из мира Земля?
— Пока не доводилось узнать о нем нечто точное и конкретное, но некоторые слухи и недомолвки мне подсказывают, что это и в самом деле некое лживое, коварное и смертельно подлое существо, с которым обязаны бороться все Торговцы. Только мне неизвестно, что из себя этот Крафа представляет и где можно отыскать его конкретные, а не легендарные следы? И жив ли он вообще?
— О! Крафа жив! Даже слишком жив! И по его вине мы каждые пять лет вынуждены идти войной на баюнгов, пытаясь уничтожить их подставной совет старейшин и открыть правду всему миру Ба на действительность. И каждые пять лет тысячи наших воинов и простых туюсков гибнут под мечами одурманенных ложью великанов, с которыми мы когда-то дружили и существовали в вечном мире. Зло снизошло на наш мир!
Дмитрий вздохнул и выдержал краткую паузу:
— Но почему вы не расскажете всей правды баюнгам прямо в глаза?
— Они перестали с нами разговаривать и стремятся только уничтожить.
— Тогда все равно не понимаю: почему вы воюете? Силы ведь в любом случае неравны. Они — великаны, а вы — такие нежные и ранимые.
Кажется, сравнение с нежными и ранимыми туюскам понравилось. Они все, словно под единым порывом ветра, качнулись. Но их предводитель продолжил возражением:
— Не скажи, иномирец! С каждым разом наша сила все возрастает, и однажды мы таки свергнем совет старейшин, которых подбирает подлый Крафа.
— Но почему у вас такие странные периоды между войнами? Пять лет? Может, следовало подготовиться восемь, а то десять лет? А уж тогда единым ударом вернуть в Ба справедливость. Ведь простые баюнги вас до сих пор любят и поднимают на вас оружие только по приказу.
Опять, при упоминании о любви баюнгов, пушистики слегка качнулись. Но дальнейшие разъяснения все расставили на свои места:
— Раз в пять лет, если не выполняется одно жесткое условие, Крафа запускает в наши пещеры и галереи сонмы мерзких и кровожадных тварей. Делает он это из иного мира, и мы ничего не можем этому противопоставить, кроме тотальной эвакуации. Следует выждать целых две недели, прежде чем твари уничтожат частично друг друга или вымрут из-за неподходящего для них воздуха и разложенных нами ядов. Потом мы организуем отряды зачистки и вырезаем остальных, оставшихся в одиночестве тварей. А раз нам всем приходится на две недели переходить долины, то чем просто погибать под мечами баюнгов, нам приходится с ними воевать. Так что война каждые пять лет — это двойная необходимость.
— И никак нельзя ее избежать?
— Никак!
— Но ты говорил о каком-то условии. Какое оно? Может, мы можем в чем-то помочь?
Опять предводитель туюсков задумался. Хотя от внимания людей не укрылись странные передвижения егерей под уступом. Те принялись раскатывать по траве и укладывать крест-накрест широкие рулоны какой-то ткани.
— Понимаешь ли, иномирец… Вы и в самом деле можете нам помочь. Только вот я начинаю сомневаться, стоит ли такая помощь той цены, которую придется заплатить за отложение войны на целых пять лет.
— Материальные блага не в счет, если можно остановить кровопролитие! — высокопарно воскликнул Торговец. На что получил странный ответ, но в виде вопроса:
— А моральные терзания?..
Тотчас из-под ног Торговца послышалось шипение разумного кальмара:
— Дин! Эти пушистики полным ходом прокладывают к нам за спины сразу два тоннеля из своих пещер. Метр породы они проходят за три минуты. Как раз метр и остался.
— Ах вот они как! — не разжимая губ, ответил Светозаров. — Вознамерились нас коварно столкнуть вниз и там запутать теми полосками тканей? Вот тебе и пушистики! Итак, ребята и девчата: на счет три прыгаем в башню. А на счет два ты, Прусвет, гаркни своим музыкальным голосом. Пусть напоследок почешутся. Готовьтесь включить приборы ночного видения! Приготовились? Раз, два…
Из глотки каменного кальмара, который уже давненько соскучился по возможности показать свою удаль молодецкую, вырвался утробный рев, смешанный со всеми резонансными волнами инфра- и ультразвука. Несчастные егеря и все арбалетчики повалились наземь. Правда, часть арбалетов сработала, и вверх понеслась туча разноцветных болтов. Большинство унеслось в небо, угрожая при падении ранить самих стрелков, но часть все-таки понеслась в Торговца. Да только в следующий момент он исчез из действительности вместе со своими спутниками, словно его там никогда и не бывало.
Зато началось светопреставление в ином месте.
Как раз там, куда Дмитрий перенес всю группу. В малой башне Затворника. Вначале он ничего не понял: переход еще практически не закончился, перед глазами только-только замаячили черные внутренние стенки, как вдруг сверху хлынуло какое-то распространяющееся клубами сияние. Загрохотало так, что пол стал вырываться из-под ног, задрожал весь воздух, а напоследок еще невероятная сила попыталась сместить тело в горизонтальную плоскость. Почти непроизвольно, чисто инстинктивно Светозаров поставил свою защиту на максимум. Одновременно с этим задействовал режим слипания сюртуков и, чувствуя на себе тяжесть двух женских тел, шагнул к великану и схватил того за руку. Хорошо, что Шу'эс Лав не дрогнул и стоял словно скала, пусть даже с закрытыми глазами. Ушлый Прусвет и сам догадался всеми щупальцами просто вонзиться под пуленепробиваемый сюртук Торговца прямо на груди и там заякориться, словно на века.
Грохотания сотрясения после этого еще больше усилились, но теперь уже Дмитрий не переживал о своих попутчиках и сосредоточился только на противодействии. С каким-то злорадством он осознал, что
