придворную элиту, сразу же изгоняли из дворца навсегда. И последнее средство оказалось наиболее эффективным. Если возникали открытые ссоры, сами послы или принцы кидались на плечи своим бретерам, чтобы остановить тех от дуэли. Единственное, что разрешалось, да и то после одобрения специального секретаря, так это некое подобие дуэли, в которой противники сражались кулаками. Причем поединок прекращался с падением одного из партнеров, бороться и добивать, пинать ногами запрещалось.
В последнюю неделю эти «мордобойные» дуэли резко удесятерились в количестве, но самое дикое и несуразное: подобным образом стали выяснять свои отношения и женщины. Престарелые духи на это, пошевелив в недоумении клешнями, жвалами или глазками навыкате, не смогли отыскать законы, запрещающие сражаться слабому полу. В результате подвизающиеся при дворце медики получили массу круглосуточной работы: пол хоть и слабый, но уродовали претендентки на звание брачного консультанта друг друга знатно. При этом они не знали и не догадывались, что разыскиваемая ими книга «Пробой Эфира» не существует в природе.
То есть обстановка в великом, можно сказать, безразмерном императорском комплексе царила грозовая.
– Ну и что? – пожимала на это плечиками трияса. – Пусть там хоть весь бомонд континента соберется, переживать за судьбу твоего сына не стоит. Раз уж духи его выбрали на владычество – они его и защитят лучше отца родного. Ну а в окончательной стадии твое мнение при выборе невесты все равно учитываться не будет, сколько ты ни старайся.
– И все-таки, – не сдавался землянин, – вдруг он посоветоваться захочет?
– Дорогой! Ну не бери ты на себя уже все функции папы, мамы, свата, брата, дедушек с бабушками. Федор – не маленький, сам с выбором определится. И не кривись! Уверена, что надо нам седлать сайшьюнов немедленно.
По поводу сопровождающего войска на этот раз сомневаться и отправлять их заблаговременно не приходилось: всего лишь в тридцати километрах от Святой долины Столбов Свияти стояло лагерем сразу двадцать тритий рыцарской армии. После событий в Рогло и Ганеции бравые вояки не отошли на свои прежние квартиры в протекторате, а так и остались на территории Сапфирного королевства, проводя турниры, учения, позвякивая шпорами да попугивая Славентия Пятого, которому ох как не нравилась устроенная в его государстве опорная, пусть и временная точка не подчиненных ему войск. Монарх слал ноты протеста, требовал убрать тритии с глаз долой и с особым расстройством держал неподалеку вдвое большее свое войско, но рыцарям было наплевать. Как не слишком озадачивался и Семен. В любом случае в Святую долину идти придется, тем более что для удержания армии в том районе было сразу три причины: не помешает, если рыцари будут под рукой; полезно осмотреться и разведать обстановку поблизости; ну и страстно хотелось напакостить «старому приятелю». Последнее проистекало по той причине, что ниточки от разыскиваемого Двуносого, пусть и тонюсенькие, почти невидимые, все-таки тянулись в окружение короля Сапфирного. Кто-то преступника-работорговца оттуда сильно прикрывал в свое время. Доказательств пока не нашлось, но вот прежние доверительные отношения значительно померкли.
Командовал этим «боевым кулаком» один из командиров Триумвирата, барон Катизер, у него имелся тумблон прямой связи с «Лунным», так что после получения команды о выдвижении ему хватит нескольких часов, чтобы добраться до обозначенной цели.
Заметно вырос в последнее время и парк воздушного прикрытия крейсера. Во время своего последнего завоевания Стимии Федор расщедрился и выделил отцу в постоянное пользование сразу пять летающих существ, не таких величественных, как сайшьюны, но тоже очень полезных в любой обстановке. Три бескрылых духа напоминали собой гусениц, состоящих словно из надувных шаров, и назывались гранколо. На каждого гранколо можно было усадить сразу по четыре наездника с полным вооружением и сопутствующей дальнему походу поклажей. Ну а два комара, которые выглядели внешне обыкновенными, но в высоту достигали четырех метров без размаха крыльев, могли нести по одному воину, обладая при этом огромной скоростью и маневренностью. На них в последнее время освоились выделывать воздушные пируэты барон Лейт и ученый Вишу Крайзи. Хотя химик просто пользовался тем моментом, что Геберт, для которого предназначался второй комар, только-только стал восстанавливаться после тяжелейшего ранения.
Кстати, что комары, что гранколо имели уникальные возможности в маскировке. Если ушедшего «в невидимость» сайшьюна мог рассмотреть шабен с силами от восемнадцатого уровня, то новых летающих духов не мог увидеть в скрытом режиме даже сам Загребной.
Быстро оговорили количество боевого сопровождения.
Как следствие получалось, что набирать отряд из состава экипажа и отправлять его к долине в пешем строю не имело смысла. Два десятка самых боевых шабенов и лучших исследователей можно было и так взять с собой, перебросив по воздушному океану. Пожалуй, этот аспект и развеял последние сомнения Семена.
– Действительно, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать ближайшей ночью? – решил он. – Отправляемся на ночь и утром будем на месте. Атритиям отдам приказ о выдвижении на край плоскогорья уже немедленно. Ах, да! Пусть и Кайла немедленно готовится вместе со своими питомцами. На этот раз берем сразу восемь тумблонов, хочу иметь непосредственную связь с каждым.
– Возьмем Кайлу с собой? – уточнила Люссия. – Все-таки с клетками и кормом – это лишние полторы сотни килограммов, как бы Айн не стал капризничать.
– Да он прошлый раз летел налегке. Поместимся.
Вот таким образом исследование долины стало свершившимся фактом, и впервые за всю историю своего становления на Изнанке Загребной добрался до этого самого таинственного места на планете. Эпопея исследования началась с самого утра, когда прилетевшие на духах Семен и его команда опустились между неким подобием временного лагеря рыцарей и сверкающей молниями, грохочущей грозовой тучи. Не успели прибывшие еще коснуться ногами земли, как стали присматриваться, выискивать маустов. К большому облегчению триясы, энергетических пиявок вблизи от тучи, по крайней мере на ее юго-восточной стороне, вообще не наблюдалось. Видимо, молнии тут все прожаривали до стерильной чистоты либо по каким другим причинам. В противном случае графине Фаурсе пришлось бы возвращаться вместе со своими офицерами. Атак прибывшие сразу стали разгружать имеющиеся магические устройства, амулеты и заготовленные заранее некоторые приспособления.
Тем временем к владыке протектората поспешил барон Катизер с первым докладом:
– Командир! Рад приветствовать! – Боевому побратиму приходилось кричать из-за бьющей по ушам грозовой канонады. – И сразу хочу сообщить: туча ведет себя премерзко. Словно живая хищница. Мы тут пробовали к ней приблизиться, так она словно имеющая разум сущность реагирует. Один человек приблизится на опасную близость, туча отступает на пару метров и молниями не пугает. Двое-трое – убегает метра на три. Ну и так помаленьку заманивает, пока отряд не достигнет количества пятнадцати человек. В тот момент туча убирается вглубь метров на пять. Затем чем больше людей, тем отступает она меньше, а начиная с отряда в пятьдесят, не отходя и на метр, принимается пускать наружу как длинные молнии, так и маленькие, шаровые. Помня инструкции, мы ни разу за безопасную черту не заходили.
– Правильно, дружище. Эти молнии могут даже великого шабена обрить налысо.
Близкие к отцу императоров люди и демоны хорошо знали о попытке Виктора Алпейци в свое время прорваться насколько возможно дальше черты безопасности в глубь плоскогорья. И он тогда чудом не прожарился, потеряв сознание, лишившись волос на голове и получив множество ожогов. Его туча тоже вроде как испугалась, отступила, а потом так приголубила молниями, что, если бы не верные товарищи, которые вытащили будущего императора банальными баграми, так бы он и остался под вечным дождиком на почерневших камнях. Только он тогда и успел продвинуться вглубь настолько, что контурно рассмотрел один из Столбов, но даже представления о нем Виктор составить не успел.
Вишу Крайзи тоже был в этом месте впервые, хотя уже не раз прочитал о нем всю имеющуюся информацию. И сейчас, с восторгом пожирая глазами черный искрящийся объект предстоящих исследований, высказывался категорически:
– С громоотводами тоже прорваться к невидимому центру мне кажется нереальным.
– Но ты ведь помнишь, что именно писал мой дальний предшественник? – уточнил Семен.
– «Минус седьмой» тоже мог ошибаться, тем более что лично такого не проделывал, а чужие мемуары
