После некоторых препирательств, в ходе коих выяснилось, что хозяин заведения уже изволят почивать, а господам не назначено, но завтра они прийти не хотят, а дело весьма выгодное, ворчливый тип с той стороны все-таки послал невидимого отсюда Зельца разбудить почтенного господина Соломона.
Через некоторое время подоспел хозяин, и все повторилось вновь. После причитаний и воплей, что поспать усталому человеку не дают, господин Соломон в третий раз уточнил - действительно ли господа воины пришли не брать денег взаймы? Получив исчерпывающие уверения, что нет, и даже вовсе наоборот, невидимые собеседники все-таки, пошептавшись, отперли дверь.
Внутри оказалось восхитительно тепло и сухо. Откуда-то сбоку отчетливо тянуло ароматами фаршированной курицы, а взорам двоих плечистых рубак предстали три тщедушных фигуры, среди коих некоторой дородностью и наспех одетым засаленным халатом выделялся господин Соломон собственной персоной.
Правда, в полутемной прихожей сбоку обнаружились двое гномов, настороженно зыркающих на вошедших и готовых дать достойный отпор, буде те проявят злой умысел.
Соломон некоторое время рассматривал нежданных гостей, высоко держа магический светильник, а потом, видимо, удовлетворенный осмотром, пригласил господ в свой кабинет.
Ян шагал по скрипучей донельзя лестнице и раздумывал - не ошибся ли он, если хозяин не в состоянии починить ступеньки. Но по здравому размышлению он все-таки признал, что идея неплоха - кто бы ты ни был, а бесшумно по лестнице не пройдешь.
Стоит ли и упоминать, что спутником молодого принца был никто иной, как Valle собственной персоной. По пути оба приятеля завернули в неприметную дверцу Императорского театра, где усталый колдун, занимающийся приведением внешностей актеров в должный вид сообразно сценарию, за полновесный цехин надел на обоих магические личины.
И теперь Ян щеголял внешностью записного героя-любовника, нужного почти в любом спектакле, а Valle как контраст ему - наводил на окружающих ужас своей личиной злодея и интригана со зловещей остренькой бородкой и бандитскими усищами.
Зайдя в кабинет, господин Соломон невинным голосом осведомился, не будут ли господа возражать, если при беседе будет присутствовать его племянник и помощник, господин Розенблюм? И судя по интонации ювелира, он намерен был отстаивать свое мнение масляным голоском и мурыжить пришедших до тех пор, пока почтенные господа не согласятся.
Злодейского вида детина пожал плечами.
– Да зови. Но если станет болтать - голову снесу обоим, и всех делов-то.
Красавец со светло русыми волосами усмехнулся.
– Экий ты кровожадный… Не переживайте, почтеннейший Соломон, и зовите своего племянника.
Розенблюм оказался долговязым парнем ненамного старше обоих авантюристов. Почтительно поклонившись, он испросил разрешения и присоединился к сидящим за столом.
Пришедшие переглянулись, и тот, чей злодейский вид все-таки наводил какой-то подспудный холодок в спине, шевельнул усами.
– Ну ладно, ближе к делу, - он полез рукой в свой кошель и высыпал на стол пригоршню золотых монет.
– Во что встанет переделать эти монеты в имперские цехины? Я имею в виду - большую партию.
Господин Соломон степенно надел очки в тонкой проволочной оправе. Протянул руку вправо, вооружился большим увеличительным стеклом с ручкой, и только потом взял в пальцы сверкающий золотой кружочек.
– Хм, хенрики… вы позволите, господа? - и, получив нарочито высокомерный кивок от красавца, открыл выдвижной ящик стола.
В течение полуквадранса ювелиры пытали монеты всеми доступными им способами - капали зелеными шипучими кислотами, применяли магические свитки, позволяющие определить фальшивое, поддельное и даже колдовское золото. Пришедшие, не спрашивая разрешения, закурили и равнодушно посматривали на работающих.
В конце концов Господин Соломон сдался.
– Монеты таки самые настоящие. Я смею полагать, остальное того же качества?
Злодей блеснул глазами.
– Я в этом не разбираюсь, но вся… гм, партия - скажем так - из одного источника.
Молодой Розенблюм осторожно поинтересовался.
– А сколь велика эта ваша… партия?
Красавец в алом с золотом плаще гвардейского лейтенанта озадаченно почесал бровь.
– Скажем так - вам придется на пару седьмиц загрузить работой всех своих мастеров-гномов. И даже нанять хорошего колдуна.
Господин Соломон вздохнул и положил на стол монету, что вертел в руках. Хорошо было видно, как в душе его осторожность борется с жаждой хорошо заработать, но в конце концов последнее все-таки победило.
– Буду откровенен, господа. То, что вы предлагаете, возможно. Переплавить, отчеканить - не проблема. Если речь идет о небольшой партии… ну, скажем сто-двести тысяч портретов покойного короля…
Злодей с черными усами демонстративно нащупал за спиной рукоять меча, а красавчик возмущенно воздел руки горе.
– Помилуйте, почтенный Соломон! Из-за такой малости мы не стали бы даже беспокоить столь уважаемого человека! Много, много больше, и еще примерно втрое - серебра.
Племянник едва не подавился водой из стакана, коей был вынужден запить столь сногсшибательную новость, а у дядюшки его очки просто свалились с носа и закачались на засаленном кожаном шнурке.
– Ну знаете, господа… все это таки похоже на нехороший розыгрыш. Мне почти доподлинно известны все места скопления больших партий драгоценных металлов, и я клянусь своей матерью, что такое невозможно!
– Погодите, дядюшка… - смущенно влез молодой Розенблюм. Он всмотрелся еще раз в монеты, а потом, уверившись в своих мыслях, покивал головой.
– Портреты покойного короля Хенрика в больших количествах исчезали только однажды. Помните события прошлого года в одной стране на полночь?
– Да помню, помню, - с досадой отозвался Соломон, терзая в отчаянии свои холеные пейсы и буравя гостей пытливым взглядом.
– Да, я догадался, откуда ветер дует. Только мне не улыбается связываться со столь откровенным криминалом… опять же, что скажет тетушка Роза?
Разумеется, золотых дел мастера отнюдь не были святыми, и иногда они втихомолку переделывали краденое или добытое предприимчивыми кладоискателями. Но в то же время вполне резонно считали, что за особо смердящие дела браться не стоит, и тут сразу шли отсылы к мифической тетушке.
– Смею вас заверить, почтенные ювелиры, опасаться вам нечего, - тщетно пытался успокоить их злодейского вида кавалер.
– Опять же, - не сдавался Соломон, - Появление на рынке столь значительного количества золота не пройдет незамеченным, и дело может дойти даже до службы безопасности нашего Императора, да хранят его боги.
– Кстати, - вмешался симпатичный красавчик, - Вы не порекомендуете солидный банк, через который можно легализовать столь значительную сумму?
Судя по быстрому взгляду, коим обменялись дядюшка с племянником, такой банк на примете у них был. Однако и совать головы в петлю ювелиры не спешили.
– Понимаете, молодые люди - одно дело мелкая шалость; в конце концов, мы маленькие люди и у нас таки есть маленькие слабости. Но подделка Имперских цехинов в таких масштабах - это гиблое дело! И ше вы думаете? Нас опять потащат в участок и опять станут выбивать из нас золото!
– А кто говорит о подделке? Цехины будут самыми что ни на есть настоящими! Кто может выдать неофициальную, но законную лицензию? - бандитского вида воин сразу ухватил нить рассуждений.
Озадаченные ювелиры снова переглянулись.
– Министр финансов… канцлер. Ну и, разумеется, его величество, - осторожно перечислил
