Думаю, Ярон разрисовал мне ночью лицо. Надеюсь, что он это не сделал и другим. Ведет себя, как в юношеской экскурсии. Буду себя ужасно неловко чувствовать, если выяснится, что изукрасил лица других. Выхожу из домика, громко зову Ярона. Появляется Дана, тянет меня за руку внутрь: «Оставь Ярона. Ему и так нелегко. Идем, немного успокоишься». Я подчиняюсь ей. Если накричу на Ярона, буду потом извиняться перед ним.
Дана омывает мое лицо водой и еще какой-то жидкостью. И вправду лицо обретает прежний вид и свежесть. Она молча стоит передо мной. «Видишь, я здесь. Ложись рядом со мной. Чего-то более серьезного ты боишься. Так ляг со мной в одну кровать. Будем одетыми лежать близко друг к другу». Если бы я не стеснялся, сказал бы, что она мне напоминает жену Потифара-египтянина. Кажется, и она в определенный момент отчаялась оттого, что Иосиф не хотел с ней спать, и временно удовлетворилась тем, что он будет спать рядом. Много раз я мысленно воображал такой момент. Ведь меня невероятно влечет к Дане. Я целую ей руку. Никогда не целовал руку Рахель. С Даной же мне легко. Обнимаемся и замираем. Мне хорошо с ней, и все же я плачу. Наверно, лучше, чтобы Дана увидела мои слезы, и осторожно оставила меня в покое, ослабив давление. Но она не обращает внимания на мои глаза, и с сильным возбуждением гладит мне спину. Сила ее движений приятна мне. «Тяжело мне, Дана. Ясно мне, что я люблю тебя. Тяжело мне. Не уходи. Посидим тихо. Может, послушаем прекрасную музыку». – «Ты что, плачешь». – «Да». – «Ты весь дрожишь». – «Да», – говорю и кладу голову ей на плечо.
Немного успокаиваюсь. Дана встает, приносит мне яблочный сок. Садится рядом, не касаясь меня. Предлагаю рассказать ей что-нибудь интересное из нашей работы или о книге, которую она не читала. Она выглядит, как человек, соглашающийся на все. Хотелось бы подремать, но внутренняя вина лишь усилится. И вообще, мне пора прочесть утреннюю молитву и поесть. Большая слабость возвращается ко мне, а я не хочу снова заболеть. Дана ерошит волосы на моей голове и смотрит на меня ясным взглядом. Не могу понять, сердится ли она или разочарована мной.
– 23 —
На следующее утро Дана выходит из дома с маленькой сумкой, и я пугаюсь, что она больше не вернется ко мне. Выхожу за ней, но мне уже тяжела быстрая ходьба. В селе начинают чувствовать новые веяния, к примеру, усиленные работы в одном из домов. Руководитель работ говорит мне, что здесь оборудуют офис Натана. Сотрудники фирмы, занимающиеся организационной работой и недвижимостью, проходят мимо и здороваются со мной. Некоторые останавливаются, любуются ландшафтом, говорят мне: «Мы уверены, что и тебе было предпочтительно, чтобы Натан вернулся, и снял с тебя всю ответственность. Следует сказать, что ты довольно преуспел в этой должности, Меир, часть и хвала».
Все менее ощущается присутствие жителей села. Интересно взглянуть на полный договор Натана с ними. Не удивлюсь, если он будет платить им постоянную зарплату. На доске объявлений уже висит новая карта района под заголовком «План развития». Отмечена территория новой производственной зоны, восстановленные сельскохозяйственные угодья и большой участок для различных развлекательных аттракционов. В следующие дни встречаю Генри, перевозящего Натана с места на место на инвалидной коляске. Рина кормит его по особой системе. Никогда раньше не видел его лицо таким удовлетворенным и здоровым. Не удивлюсь, что по той особой системе он и худеть начнет. Жаль только, что он передвигается в инвалидной коляске. Хотя Рина все время поддерживает его, чтобы не впал в отчаяние.
Спустя недели две Натан завершает обновление нескольких домов для приема важных гостей. Привозит в село разных специалистов. К примеру, прекрасного шахматиста из Германии, который тренируется вместе с Натаном. Приезжают два специалиста по мебели. Натан просматривает с ними большие брошюры с чертежами и готовит список приобретений. Так же, мне кажется, он привез специалиста гомеопата из какого-то ближайшего села. Иногда я ощущаю незнакомые мне запахи из дома специалиста и отмечаю идущий оттуда особо густой дым. Дана и Рахель, каждая со своей стороны, предлагают мне какие-то новые методы и школы, но мне не хочется. Узнаю, к собственному удивлению, что у Рины почти самостоятельный распорядок дня. Да, она беспокоится о еде для Натана, но большую часть дня разъезжает с водителем или Узи, ходит пешком. Всегда возвращается рано, готовит себе еду, беседует с обоими сыновьями и балует своего мужа.
Дана не вернулась в наш дом. Она приходит ко мне каждый день, но уходит к вечеру. Перед уходом говорит: «Если когда-нибудь ты действительно захочешь меня, не забудь попросить», – улыбается и краснеет одновременно. Не знаю, вправду ли она меня любит, или лишь заинтересована во мне. Мне тоже тяжело отреагировать на нее в ясной форме, и меня огорчает эта висящая надо мной тяжесть. Потому я значительное время дня остаюсь в доме и читаю лежа. Иногда совершаю прогулку по селу и, главным образом, по длинной алее деревьев, рядом с селом. Не сильно удаляюсь, ибо боюсь шатающихся здесь собак. Чаще всего обедаю в общей столовой, которую также Натан открыл, но ем лишь зелень, молочное и шоколад. Ярон приходит ко мне раз в день, Узи любит со мной беседовать, получать советы и приходит со свертками, содержимое которых должно меня удивить. Иногда Рахель или Дана приглашают меня в свои комнаты на короткую беседу или общее молчание, выставляя на стол питье. Понятно, они ожидают от меня чего-то, но нет у меня ни желания, ни возможности каким-то образом удовлетворить их ожидание. Рахель удивляет меня активным участием в жизни села. Слышу о каких-то лекциях, которые она посещает, об ее заинтересованности в планах Натана и, особенно, в долгих беседах с Хаггаем.
– 24 —
Утром захотелось мне увидеть Натана. Быть может, соскучился, быть может, меня просто одолела скука. Подхожу к их дому, выделяющемуся на фоне остальных домиков села, слышу громкие голоса, что меня останавливает. Но я продолжаю слышать их разговор. Раньше я бы мгновенно ретировался, заставляя себя не слушать посторонние разговоры, но сегодня внимательно прислушиваюсь. Рина говорит громко, Натан почти не отвечает, а если что-то произносит, разобрать трудно. «Чего ты еще хочешь? – кричит Рина. – Купила тебе тигра, купила красивую девушку, Дану, поехала за тобой в Англию, вернулись в это странное село. Надоели мне твои требования». – «Можно подумать, что тебе чего-то не хватает, – разбираю ответ Натана. – Узи о тебе беспокоится, ты снова отлично выглядишь, как молодая девушка. Погляди, как все вокруг тобой восхищаются, даже Меир поглядывает тайком на тебя». – «Хватит, – теперь Рина уже вышла из себя, кричит на грани истерики. – Ты надоел мне, Натан. Ты всех и всё сумел сбить с толку. Даже отношения между Меиром и Рахелью. А теперь еще эта бестолковая инвалидная коляска. Хотел увидеть, как люди отнесутся к тебе в качестве несчастного инвалида. Сколько времени ты еще будешь продолжать этот обман?» – «Заткнись. Можешь возвращаться в город, если тебе здесь надоело. У меня тут полно работы. И вообще, что мне добавят Дана и тигр? Тигра я еще по-настоящему не использовал, а Дана была все это время занята кем-то другим».
Я удаляюсь от их дома, иду искать Ярона. Нахожу его на холме, следящим за пейзажем и рассчитывающим расстояние до горизонта. Мы обнимаемся, сидим вместе. Целую его в щеки, затем в губы. «Когда мы вернемся с мамой домой?» – «Надеюсь, скоро». – «А что же с Даной? Она все еще твоя подруга?» – «Только подруга, и более ничего». – «Подруга это достаточно много. Факт, у меня нет ни одной подруги». – «Пошли, Ярон, купим что-нибудь приятное и красивое». – «Может, чуть позже, отец. Сейчас я хочу сосредоточиться на том, что мы обсуждали». После нескольких минут он бежит с удивительной легкостью за мной и просит подождать. «Отец, случилось что-то необычное или все в порядке?» «Все в порядке», – говорю и собираюсь двигаться дальше. «Пойдем, поглядим на тигра. С момента, как они сюда привезли его, я его почти не видел. Спрашивал маму и Хаггая, они не знают или просто не хотят мне сказать». – «Я думаю, тигр в отдельном домике или павильоне. Там о нем заботятся. В последнее время я вообще им не интересовался».
– 25 —
Сегодня вечером можно отдохнуть. Надеюсь, что удастся расслабиться. Бывало, даже в армии посещал меня покой. Попытаться получить удовольствие от окружающих вещей, от незнакомых запахов. И вообще, совсем для меня неплохо пребывать в галилейском селе, отдыхать в постели, подложив под голову несколько подушек, сосать конфеты, ждать Ярона: может, явится почитать некогда любимую мной книгу. Но мысль о Натане не дает мне покоя. Почему он хотел выглядеть перед всеми калекой? С другой стороны, меня вовсе не удивляет, что Рина помогает ему в этом обмане. Вероятнее всего, жаждет ему доказать, что ее инициатива в отношении тигра, а также, может, и в отношении Даны, была, как говорится, разовой, и нет у нее новых самостоятельных планов. Лучше мне думать о чем-то другом перед сном, чтобы спать в относительной расслабленности и покое.
