стуле, говорит, дремлет, читает газету. Шломо заперся в своей комнате, а Шахар не отстает от Даны. Он помогает ей во всем и радуется исполнить любую ее просьбу.
Мы торопимся с Рахелью уложить все вещи в машину. Меня не покидает ощущение слабости, но Рахель приготовила фрукты на дорогу. С нами Ярон. Всю дорогу мы поем песни, включая некоторые, написанные на стихи из Священного Писания. Впервые вижу Рахель в тонких светлых брюках. «Если не будешь надо мной смеяться, скажу, что облик твой мне нравится». – «Ну, скажи, скажи, снова ты по-старому, и говоришь и молчишь одновременно». – «Хотел лишь сказать, что мы были частью друг друга». – «Частью? – смеется и краснеет Рахель. – Какое это имеет отношение к сказанному?» – «Знаешь, когда слишком большая влажность, ничто не может соединиться. Вещи скользят одна по другой и уплывают. Даже слишком гладкое тело не может встретиться и остаться с другим телом». Рахель смотрит на меня давно забытым взглядом, со времен знакомства, когда ее воспламеняло мое воображение. Затем отводит от меня взгляд и погружается в дремоту, просыпается в страхе, не веду ли слишком быстро машину, открывает сумку, извлекает и проглядывает письма. Ярон помалкивает и дремлет на заднем сидении.
Дана
– 36 —
Спустя десять дней Натан с сыновьями и Дана возвращаются в город. Она звонит нам, сообщая о возвращении: «Снова мы будем близки к тебе, Меир». Спустя несколько дней она звонит Рахели и сообщает, что все идет к лучшему: «Дети со мной и мы отлично уживаемся – главным образом, с Шахаром, но и Шломо успокоился. Натан хочет, чтобы мы отправились куда-нибудь на некоторое время, но сначала он должен упорядочить свои дела. Кажется, он собирается заменить часть работников». Рахель удивляет меня отличным настроением. Я боялся, что в связи со смертью Рины она впадет в депрессию, тем более, что она никогда не отличалась веселым нравом. После нашего возвращения, она уделяет много внимания Ярону, временами интересуется моими делами, беседует с Даной по телефону и ищет для себя интересные кружки для занятий. Время от времени предлагает даже выйти в город, развлечься. Я почти всегда соглашаюсь, несмотря на то, что нуждаюсь в длительном отдыхе. Не могу ей отказать, а потом выдерживать ее плохое настроение.
В один из вечеров нас приглашает Натан. Рахель говорит, что это Дана постаралась согласовать эту встречу. Я не был в этом доме почти год, с того времени, как выехали в Галилею. Нелегко мне даже думать, что в нем я жил достаточно длительный срок. Интересно увидеть – на месте ли кровать, на которой я спал. Дана встречает нас поцелуями, чем повергает меня в волнение, более сильное, чем я предполагал. Она торопится ввести нас в большой приемный зал. Вероятнее всего, вся мебель обновлена. Дана усаживает нас на мягкие удобные подушки, говоря, что Натан сейчас присоединится к нам. Он входит, выражает радость при виде нас и усаживается в единственное в зале кресло. «Не могу привыкнуть к этим подушкам Даны. Быть может, она хочет сделать меня моложе моих лет, а впрочем, мне трудно понять ее намерения», – смеется Натан. Дана усмехается, спрашивает, не хочет ли он облачиться в более легкую одежду.
Он предпочитает одежду не менять, а если слегка вздремнет в своем кресле, так мы ведь привыкли видеть его дремлющим, когда вокруг все разговаривают. В зал входит Шахар, спрашивает Дану, нужна ли его помощь. Он не перестает разговаривать с Даной, стоит почти вплотную к ней, спиной к отцу. Дана расспрашивает его об учебе, озабочена – не голоден ли он, хочет ли побыть с нами всеми. Натан пробуждается, оглядывает всех, спрашивает, не пропустил ли что-то важное, хотя, в общем-то, «слышал все», начинает рассказывать о новом художественном стиле. «Речь идет о рисунке на зеркале, которое, таким образом, становится самым важным предметом в доме, показывая и того, кто в доме живет, и его изображение».
Дана спрашивает его, не хочет ли он поделиться с нами другими интересными новостями, но Натан не реагирует. Затем говорит, что хочет поработать в своем кабинете, мы же можем выйти развлечься и без него. Мы с Рахелью тут же уходим, хотя для меня странно покидать этот дом с такой быстротой.
– 37 —
В моей работе в компании произошли значительные изменения. Весьма сомнительно, являюсь ли я еще членом руководства. Меня уже не информируют о текущих делах фирмы. Перевели меня в соседнее с главным здание, которое было приобретено по инициативе Узи. Здание отличное, но совсем старое и заброшенное. Собираются его реставрировать, и Натан просит меня за этим проследить. «Но ты можешь в то же время попытаться создать для нас новый бизнес, ведь не будешь загружен работой. Если будет у тебя интересная идея, сможешь даже стать компаньоном, а не только моим служащим». Мне не очень ясны его намерения, хочет ли он поддержать меня или просто занять никчемными делами. Следует посоветоваться с Рахелью и действовать с большой осторожностью.
Сообщения из села неясны. Выясняется, что планы Хаггая слишком грандиозны, дороги весьма запутаны. Он создает какие-то опытные предприятия в курортной зоне, засеивает большие площади саженцами, привезенными из Африки. Хаггай взял большие ссуды в банке вдобавок к значительным суммам из денег компании. Я считаю, что обязан предупредить об этом Натана. Он слушает меня с нетерпением, перебивает: «Чего ты беспокоишься, Меир? По моим расчетам, в худшем случае мы потеряем то, что заработали на Хаггае. Посчитай все имущество, которое он накопил для меня и ты поймешь, что риск ограничен. Я даже не вношу в расчет деньги, которые мы заработаем на его новшествах в сельском хозяйстве, если он добьется в своих опытах успеха». Я, конечно же, не согласен с Натаном, но, как всегда, не могу его убедить в своей правоте.
«Поверь мне, никаких дивидендов ты от этого не получишь. Потери могут быть намного больше, чем все имущество в Галилее, и повлиять на дела твоей фирмы. Тут возникло сочетание между совершенно новой областью дела и таким странным человеком, как Хаггай. Каждый фактор в отдельности вполне приемлем, но вместе это чересчур». Натан считает, что я слишком нервничаю, и предлагает мне вместе с ними посетить районы, которыми занимается Хаггай. Возвращаюсь в свой кабинет со своей обидой. Звонит Рахель и сообщает, что Дана собирается к нам на ужин. «Сказала, что хочет побывать в нашей симпатичной домашней обстановке, увидеть Ярона».
Дома нахожу Рахель взволнованной. Давно никто не приходил к нам на трапезу. Хотя Дана собирается прийти одна, но готовятся к ужину основательно. Рахель просит меня развернуть стол. Дом тщательно убран, Ярон в одежде, которую одевает по праздникам, и, кажется, весьма доволен. Дана приходит намного раньше назначенного времени, приносит в подарок несколько книг, целует Рахель (я несколько озадачен), гладит Ярона по голове (он с ней одного роста) и дважды пожимает мне руку. «Я так взволнована этим посещением таких необычных друзей, как вы. Я должна многому учиться у вас. Знайте, что Натан очень вас ценит. И я вижу, насколько он прав». Рахель краснеет от удовольствия и впитывает каждое слово гостьи. Ярон смотрит на меня с удивлением, а я ему улыбаюсь. «Согласны со мной, что следует быстрее сесть за стол? – громко спрашивает Дана. – Я ведь не ела с ночи. Натан берет меня в необычные часы в рестораны. И сумел сбить с толку все привычные внутренние законы моего тела». Неожиданно замолкает, словно бы удивленная собственным словам, которые пытается заново осмыслить.
Садимся за стол. Дана спрашивает, может ли Ярон сесть с ней рядом. «Я хочу смотреть на него, радоваться и думать, что, быть может, и у меня когда-нибудь будет такой сын». Рахель говорит, что планировала рассадить нас по-другому, но можно все изменить. По сути, не понимаю вообще, о чем идет речь. И тут Дана говорит: «А теперь я открываю вам главное. Я выхожу замуж за Натана. Будет настоящая свадьба. Нам очень важно, чтобы все было четко и упорядочено. Вы можете предложить нам симпатичного раввина» Рахель встает и целует ее. Она всегда умеет радоваться радостям других. Ярон слушает и молчит, а мне нечего добавить.
«Ладно, после обеда поговорим о деталях, – продолжает Дана. – Может, вас удивляет, что Натан хочет жениться, а не удовлетворяется лишь общим нашим проживанием. Мне же это достаточно ясно. Но теперь попробуем особые блюда, готовить которые Рахель мастерица. Затем продолжим обсуждение. Обо всем следует поговорить, и о детях Шломо и Шахаре, и о будущих детях, которые у нас будут, о месте нашего проживания и работе, которую Натан хочет дать мне в компании. Теперь вы понимаете, что я должна весь вечер быть с вами».
Наконец-то Рахель встает, чтобы подать овощной суп. Ярон говорит, что ему надо на некоторое время отлучиться в свою комнату. Пока Рахель подает, я испытываю сильное чувство голода. Сижу один на один с Даной, которая не так давно была мне столь близка, а теперь выходит замуж за Натана. Внезапно она
