вместе. Рахель выбирает одежду и мне, отряхивает пыль с брюк, обнаруживает отсутствие пуговицы и тут же ее пришивает. Давно, а может никогда, не проверяла Рахель мою одежду, чиста ли она и в порядке. Всегда лишь удивлялась, когда находила в ней дефекты. Но сегодня она заботится о моей внешности с большим вниманием. «Не хочу, чтобы ты выглядел на свадьбе небрежно. Многие давно не видели тебя, и будут изучать тебя пристально».
Мы прибываем в гостиницу. Все окружение участвует в празднестве. С террас и балконов бьет свет, вдоль дорожек – вплотную друг к другу вазоны цветов. Украшенные лентами и цветами машины снуют туда и сюда, издавая праздничные мелодии. Присоединяемся к длинной очереди гостей, поздравляющих молодоженов. Никто очереди не нарушает. Узи время от времени проходит вдоль очереди, проверяя, все ли в порядке, мельком – мне: «Здравствуй, Меир. Приятно вас видеть». Подают легкое угощение гостям в очереди, чтобы погасить зарождающееся раздражение долгим стоянием. Артисты проходят отдельным входом. Узнаю среди них музыкантов, певцов, клоунов. Продвигаемся весьма медленно.
Движение на некоторое время замирает. Кажется, дают возможность части гостей войти без очереди. Может, речь о каких-то известных личностях, общественных деятелях, которые мне просто не знакомы.
Рахель сердится, считает, что вся эта очередь излишня. «Дали бы всем зайти, а там все само собой образуется. Может, скажешь им что-нибудь, Меир?» Но я предпочитаю не вмешиваться: «Что плохого в том, что мы стоим здесь вместе?» – «Ничего плохого, кроме пренебрежения к гостям». – «Можно вернуться домой и прийти позже». – «Нет. Если уйдем, не будет никакого смысла возвращаться на свадьбу».
Мы окружены, главным образом, сотрудниками фирмы и старыми друзьями Натана. Интересно, пригласил ли он и старых знакомых Рины. По количеству людей трудно представить себе, что кто-то не приглашен. Несколько гостей интересуются моих здоровьем, другие предпочитают шептаться, вероятнее всего, обсуждая дела Натана. Не думаю, что их интересует мое участие в этих разговорах. Рахель кажется мне ослабевшей и усталой. Пришла сюда, как говорится, во всеоружии, выпрямив спину, уверенная в себе, а сейчас от ожидания в ней все как бы перегорело. Я пытаюсь поддерживать ее за руку, но не встречаю с ее стороны никакой реакции. Добираемся до Натана и Даны. Дана идет нам нам навстречу, обнимает Рахель и замирает в достаточно долгом объятии. Просит фотографов сделать как можно больше снимков встречи. Я пожимаю Дане руку. Она целует меня в щеку. «Я готова тебя поцеловать, Меир. Это ты хочешь удовольствоваться рукопожатием», – громко смеется она. Натан тянет ее за платье на прежнее место. «Мы поздравляем тебя, Натан. Ты ведь знаешь, что наши поздравления от чистого сердца». – «Я знаю, Меир. Хорошо, что вы здесь. Еда здесь всех сортов, кошерная. Здесь, в гостинице, Меир, ты можешь все есть, верно? Поговорим позже. Очередь еще велика».
Движемся дальше. Оказывается, этот зал лишь для приема гостей. Сама свадебная церемония состоится в огромном саду, где уже готов балдахин, а трапеза будет на другом этаже, в особенно огромном зале. Рахель снова полна эмоций, словно бы только проснулась. Радуется такой горячей встрече с Даной, интересуется, с кем рядом нас посадят, часто трогает мою руку. Я хочу пройтись по залу, Рахель же требует стоять на месте и следить за происходящим.
Шахар в темном костюме подходит к нам, искренне радуясь встрече. Говорит, что Шломо немного волнуется, отдыхает в одном из номеров. Шахар продолжает стоять рядом с нами. Люди подходят и поздравляют его, и он тут же представляет им нас. «Не все знают, насколько вы близки отцу и насколько моя мама любила вас. Мне важно, чтобы в этот вечер они узнали». Я прошу его узнать, что с братом, но и он и Рахель в один голос говорят, что Шломо может управиться и без нас. «Он уже сам способен решить, что его может успокоить», – завершает разговор Шахар.
Гости вошли в зал, перекусили, раввин уже на месте, Натан дает знак Узи начинать свадебную церемонию. Управляющий гостиницей читает собравшейся публике распорядок празднества. Запланированы выступления нескольких известных ансамблей, знаменитого скрипача, прилетевшего из Европы. Если у кого-то из приглашенных есть интересные предложения по проведению вечера, он должен обратиться к управляющему, ибо программа достаточно гибка. «О чем он говорит, – шепчет мне Рахель, – какое это имеет отношение к свадьбе». – «Верно, Рахель, – отвечаю ей, – но ведь мы и не можем ожидать от Натана ничего другого».
Теперь невеста плывет по воздуху в золотой карете, которую несут сотрудники фирмы с помощью работников гостиницы. Не понимаю, почему Дана согласилась на такой странный выход. По пути она говорит в микрофон, который держит в руке. «Сегодня вечером мы с Натаном становимся мужем и женой. Спасибо вам, что пришли на нашу свадьбу. Вы знаете, что год назад Натан овдовел. Я не забываю, что у него два талантливых и верных сына от первой жены Рины, благословенной памяти. И вообще это не был веселый год и, за исключением нашей с Натаном любви, все было достаточно сложно и нелегко. Надо было заботиться о многих сотрудниках и вообще людях. Натан уже знает, что следует делать в данной ситуации. Но сегодня вечером здесь празднует только любовь. Потому даже такая стыдливая женщина, как я, способна здесь выступить с речью. – Дана смеется. – Еще две вещи, и завершаю, ведь раввин уже ожидает, и свадьба для нас весьма важна. Первая вещь связана с Натаном. Отныне ты всегда здоров, радостен, успешен, и всегда побеждаешь. Ты и я единое целое, и это все определяет. И вторая вещь связана с нашими близкими друзьями. Часть из вас их знает, часть – нет. Наши Меир и Рахель, прекрасные люди. Отец Меира был ближайшим другом отца Натана, и с тех пор они все годы связаны дружбой. Мы празднуем сегодня также новое начало в жизни Меира и Рахели. Им тоже было нелегко. Частично из-за нас. Но сегодня они тоже стоят, окрепнув, у нового начала. По сути, у них тоже свадьба, вторичная, с тем же супругом. Когда раввин освятит наш с Натаном союз, он также освятит и их союз. Таково наше с Натаном желание».
Приносят лестницу, увитую цветами, и Дана сходит с кареты. Рахель смотрит на ее платье. Кажется мне, после речи Даны, плачет. Обнимаю ее за плечи, не зная, что делать дальше. «Хочешь выйти замуж?» – спрашиваю неожиданно для самого себя. Она действительно плачет и шепчет: «Да».
Люди смотрят на нас с удивлением, быть может, даже с завистью: ведь только мы были упомянуты Даной, и никто другой.
Раввин читает молитвы, благословляет жениха и невесту, не забывает вспомнить, что «есть у нас еще одна особая пара, но не будем их смущать».
Удивительно, но нет вокруг большого шума. Часть гостей молчит, часть слушает благословения раввина. Взволнованный Ярон возникает из массы гостей: «Я знал, что Дана собирается вас поздравить. Потому пришел только сейчас. Потому что во время поздравления вы должны были быть лишь вдвоем. Ведь и на первой вашей свадьбе я не был. Я очень хотел, чтобы вы сегодня почуствовали настоящую радость. Пришло время для вас успокоиться и ощутить праздник в полную силу». – «Я понял, Ярон, – говорю, – спасибо. Но не стоит продолжать». Рахель сердито смотрит на меня: зачем унижать сына? Но Ярон от меня не отходит. Некая тонкая линия между желанием уйти или остаться, возникает на лице сына.
Во время главной трапезы мы сидим вместе с Яроном, Узи, Хаггаем и несколькими управляющими отделов фирмы, достаточно близко к столу Натана и Даны. Они сидят близко друг к другу. Сыновья Натана – напротив.
Стол на четверых. Ведущий вечера проходит между столами и просит выделить одного представителя от каждого стола, который должен поздравить молодоженов или развеселить их шуткой. Я надеюсь, что он до нас не дойдет, а если дойдет, то выберем Ярона.
Но ведущий и развлекающий обращается прямо ко мне: «Я так понял, что ты и есть Меир, второй жених в этот вечер. Может, хочешь что-нибудь нам спеть или рассказать что-либо из Священного Писания. Сказали мне, что ты специалист в этой области». Рахель и Ярон глядят на меня то ли со страхом, то ли с надеждой. Я ощущаю страшную слабость. Гляжу в сторону Натана. Он улыбается мне и приветственно машет рукой. Дана что-то ему шепчет и целует в голову, как в прошлом целовала мою.
Я говорю слабым голосом. Поздравляю брачующихся друзей, выражаю искреннюю радость. «Даже для таких странных людей, как я, приготовлена кошерная и вкусная еда». Некоторые из гостей смеются. «Мой отец любил отца Натана. Так и я, очевидно, люблю Натана. Иначе я бы не согласился с тем, что он взял себе в жены Дану». Снова люди смеются, и Рахель закрывает руками лицо, как устыдившаяся невеста. «Но в этот вечер мне тяжело говорить длинные речи. Частично по известным всем причинам, частично, по причинам, не известным даже мне». Передаю микрофон ведущему весельчаку, и он продолжает нестись почти вскачь между столиками.
«Прекрасно поздравил, одно удовольствие, – подскакивает ко мне Узи. – Я знал, что тебе обязательно
