— Гусинец-то? — переспросил дед и покачал головой: — Отец-то мой знал, точно знал, да вот спросить-то я у него забыл. Так-то.
Постояли еще с минуту молча. Деду, как видно, было привычно такое вот молчаливое соседствование; поди, успел уж наговориться за свои-то годы? А Петр Петрович, неловко переминался с ноги на ногу и, наконец, раскланялся.
— Ну, ладно, бывайте здоровы, пойду я, на автобус надо успеть, домой.
— Давай-давай, — сказал дед и сделал прощальное движение бровями.
И вдруг, когда Петр Петрович уж ступил на дорогу, он неожиданно подал голос:
— Вспомнил я почему «Гусинец», озерко тут раньше было и мочил больших много, так гуси, как мимо пролетали, садились передохнуть. Вот и «Гусинец».
— Спасибо, — Петр Петрович еще раз, напоследок, махнул рукой и зашагал в сторону шоссе.
«Нет, работать на прежнем месте больше не стану, — разрешил он наконец для себя сомнения последних дней, — не хорошо это — там работать. Не уважение это к Николаю, да и стыдно: ведь русские же мы, перед кем унижаемся? На завод пойду места искать. Слава Богу, они теперь опять заработали — и мне место найдется…»
После дождя было по-особенному свежо, дышалось легко и свободно, а в небо впереди, как раз со стороны Изборска, круто вздымалась яркая радуга. Уже возле шоссе Петр Петрович нагнал медленно бредущую старушку. Поздоровался и хотел было пройти мимо, но она вдруг остановила.
— Погляди, сынок, — она указала рукой на радугу, — чудо-то какое! Мостик от земли на небо. По нему сейчас святые Божии люди спускаются, в храмах изборских служба вечерняя началась, преподобному Серафиму Саровскому сегодня праздник. Вот Господь и мостик сотворил, что бы святые помолиться вместе с нами пришли. Чудо!
Не зная, что ответить, Петр Петрович просто молча кивнул и повернул налево, в сторону остановки, а бабка зашагала направо к Изборску, до которого оставалось еще около трех километров. Вот уж действительно чудо — преодолеть их ее старым ногам.
Через пятнадцать минут Петр Петрович ехал в автобусе. Радуга впереди все так же сияла; он смотрел на нее и теперь будто бы и впрямь видел, как чинно и неторопливо спускаются по ее крутому боку блистающие нимбами святые, и даже слышалось ему какое-то пение, ласкающее слух и успокаивающее душу. И от того, верно, или же от усталости и чрезмерного обилия грустных воспоминаний, выкатилась ему на щеку крупная слезинка. Он поднял было руку, чтобы просто смахнуть, но отчего-то пожалел, осторожно перенял ее на палец руки и долго держал перед глазами, словно пытаясь рассмотреть в ней что-то важное, пусть до времени и позабытое. А радуга впереди, ухватившись концами за небо и землю, все сияла и словно тянула их друг к дружке… И все еще звучала в ушах чудесная небесная песня…
[1] Одногорбый верблюд. В диком виде не встречается. Домашних дромедаров разводят в Передней и Средней Азии, Северной Африке, Австралии.
[2] Дагдан — талисман у туркмен.
[3] Богословский трактат автора XIV века Ших Шереза Хорезми.
[4] Десять рублей образца 1961 года.
* (Рим. 2, 9),
[5] Квипрокво – недоразумение (устарев.)
[6] взятки (жарг.)
[7] тысяча рублей (жарг.)
[8] (Мф. 5, 22)
[9] (Иак. 2, 13)
[10] (Рим. 12, 21)
