— Лапы прочь, Жозефина!
Старик покинул рынок и пошел по узкой улочке де ла Кордери, в центре которой находилась маленькая треугольная площадь. Именно там располагался кабачок мамаши Бриско.
Виктор не сразу отыскал в коридорах префектуры бюро по розыску пропавших, которым руководил некто Жюль Борденав, и изложил причину своего прихода молодому чиновнику с опухшими от усталости глазами, который едва справлялся с зевотой.
— Мадам Одетта де Валуа, я записал. Вы — член семьи?
— Н-нет…
— Родственник?
Виктор покачал головой. Клерк вздохнул.
— Так кто же вы этой даме?
— Друг.
— Друг или… любовник? — утомленно поинтересовался собеседник Виктора.
— Друг. И очень беспокоюсь за нее: она с прошлой пятницы не возвращалась домой.
— Эта дама замужем?
— Да, то есть теперь она вдова.
— Понятно, — кивнул полицейский. — Когда скончался ее супруг?
— В ноябре или декабре, точно мне неизвестно, он работал на строительстве Панамского канала и заразился желтой лихорадкой.
— Да-да, канал… — буркнул чиновник, болтая пером в чернильнице. — И как долго он там работал?
— С сентября 1888 года. Но какое отношение…
— Если я правильно понимаю, мадам… де Валуа — поправьте, если я ошибаюсь, — жила одна с сентября 1888 года?
— Я сказал вам об этом минуту назад! — ответил Виктор, теряя терпение.
— Я не сомневаюсь в искренности ваших намерений, дорогой мсье, — сказал чиновник, опуская перо в чернильницу, — но согласитесь: нельзя начинать поиски пропавшего по запросу друга. Каждый гражданин Республики имеет право передвигаться в любом направлении. Скорее всего, дама отлучилась, не поставив вас об этом в известность, такое случается каждый день.
Вполне удовлетворенный собственной логикой, он уткнулся в бумаги.
— Так вы отказываетесь принять мое заявление?! — рассвирепел Виктор.
— Повторяю, дорогой мсье, вы ей не ее муж и не родственник. Вряд ли вам это известно, но мы каждый год регистрируем от сорока до пятидесяти тысяч заявлений от членов семей пропавших. Большинство провинциалов отправляются в Париж и пропадают без следа. Мы перегружены…
— Мне так не кажется! Прощайте, мсье, и спокойной вам ночи! — воскликнул Виктор и на прощанье сердито хлопнул дверью.
Он успокоился, только оказавшись на мосту Искусств. На площади Института он купил газеты и пролистал их в поисках упоминания о смерти Денизы, но ничего не нашел.
Виктор поднялся к себе, не заходя в магазин. Таша допивала кофе. Она ничего не спросила и выслушала его путаные объяснения молча.
— Ты крепко спала, и я не стал тебя будить, а мне нужно было отправиться на набережную Сен- Мишель, к папаше Дидье, он букинист, специализируется на торговле афишами, но время от времени к нему попадают старинные издания, и он попросил оценить одно собрание сочинений…
— И ты совершил удачную покупку?
— По правде говоря, нет, все тома были слишком потрепанные, но папаша Дидье пригласил меня в кафе, а там я встретил приятелей — собратьев по цеху, и…
— Все ясно. Мне нужно показать еще несколько эскизов издателю, ты будешь дома вечером?
— Надеюсь…
Таша подошла к Виктору, поднялась на цыпочки, поправила упавшую ему на лоб прядь волос и поцеловала.
— Я побежала, увидимся.
Она упорхнула, а Виктор спустился в магазин, где Жозеф расставлял на полке полное собрание сочинений Ретифа де ла Бретона.
— Это невозможно продать, — буркнул он, увидев своего патрона, но тоже ничего не сказал по поводу его отсутствия в час открытия магазина и не вернулся к сюжету о Денизе.
Виктор обошел стеллажи, взял в руки одну книгу, другую, потом вдруг заинтересовался свежим изданием Дидро, провел пальцем по затылку Мольера и был удовлетворен, не обнаружив на нем пыли. Через десять минут он не выдержал.
— Я вернусь через час, — коротко бросил он Жозефу.
— Хорошо, патрон.
Дверной колокольчик звякнул, выпуская Виктора на улицу, и из задней комнаты тут же появилась Таша.
— Поспешите, Жозеф, и будьте осторожны.
— А если он возьмет фиакр?
— Вы что-нибудь придумаете. Не упускайте его из виду ни на мгновение, меня волнует только одно — чтобы с ним ничего не случилось. Деньги у вас есть?
— Не волнуйтесь и положитесь на меня, я не подведу.
Жозеф надвинул кепку на глаза и кинулся догонять направлявшегося к Сене хозяина.
Виктор пристально вглядывался в зияющее провалами окон здание. Он пересчитал высокие аркады и колонны. Счетная палата, где когда-то соседствовали Министерство торговли и Министерство общественных работ, была мечтой для любителя античности: классические формы, заросшие зеленью развалины. Но Виктору, воспитанному на английской культуре, это здание больше напоминало замок с привидениями, которые так любила описывать Анна Радклиф. Закопченные каменные стены, обрушившаяся кровля, выбитые стекла и — странная деталь — трепещущий на ветру обрывок шторы на одном из окон, которая дополняла ощущение запущенности и таинственности.
— Замок Синей Бороды, — сдавленным голосом пробормотал Виктор, направляясь к улице де Лилль.
Он позвонил в дверь привратницкой. Бдительная консьержка впустила его только после того, как внимательно изучила визитку.
— Извините за беспорядок, я как раз начала уборку.
— Я ищу старика с длинными седыми волосами. Хочу отблагодарить его за то, что украсил цветами могилу моей жены на Пер-Лашез.
— А, это папаша Моску. Я его давненько не видела, должно быть, отсыпается после запоя. Скоро появится, не сомневайтесь.
— Покажите, где он обретается, я оставлю ему немного денег.
— Простите, мсье, не могу, он разозлится. В конце прошлой недели кто-то устроил в его комнате такой разгром! Беднягу это так поразило, что он позвал меня. Видели бы вы этот кошмар! Помню, я напугалась, когда увидела в Лувре «Плот Медузы», но тут меня просто ужас охватил. Будто ураган прошел. А папаша Моску выглядел так, словно призрак увидал, ну да, призрак, хотя с его-то ремеслом… Готова поклясться, что в этом деле нет ничего сверхъестественного. У нас тут шляются молодые бездельники, обжимаются в кустах с девицами — позади дома настоящие дебри. Вот они-то смеху ради и устроили погром… Я сказала полицейским, но что им до моих слов, у них хватает дел поважнее. Приберегите ваши деньги, папаша Моску их все равно пропьет.
Она проводила Виктора на крыльцо и уже собиралась уйти к себе, но спохватилась:
— Погодите, я кое-что вспомнила, сегодня ведь среда, так что, если хотите его поблагодарить, сходите в Тампль. Он там что-то покупает, перепродает, болтает с приятелями, а потом отправляется есть
