— Даю в полтора раза больше!
— Зачем переплачивать, сеньор? Купите завтра в магазине.
— А мне он нужен сегодня ночью.
— Догадываюсь… Сегодня в полночь по нашему времени из Нью-Йорка транслируют бокс. Матч в тяжелом весе на первенство мира. На кого вы ставили — на Кассиуса Клея или на француза?
— Нет, дружок, речь идет о матче между Муном и Дэблдеем.
— Никогда не слыхал о таких. Какой это вес, сеньор?
— Самый тяжелый!
Кафе «У маркиза Лариоса» находилось на оживленной торговой улице. Сплошные витрины заливали асфальт ослепительным блеском. Прохожие то и дело останавливались, чтобы полюбоваться импортными вещами. Судя по их лицам, желание стать обладателями выставленных напоказ дорогих товаров намного превосходило покупательную способность. У кафе стояло несколько автомобилей и автобус туристской фирмы. Не было ни джипа, ни Милса — возможно, он уже уехал с Роситой в Панотарос. Зато Мун сразу приметил белую спортивную «мазератти» с американским номерным знаком. Это была машина Куколки. Мун вспомнил исчезнувшую за углом Роситу и промчавшийся следом за ней, похожий на белую торпеду автомобиль.
Кафе состояло из нескольких помещений. Оформление было нарочито старомодным. Мебель в стиле рококо, хрустальные люстры, картины в тяжелых золотых рамах, над каждым столиком — бронзовое бра с розовой электрической свечой. Мун окинул взглядом первый зал — Роситы нигде не видать. Во втором тоже. Мун уже собирался двинуться дальше, когда увидел недалеко от двери черную сутану. Лицо посетителя закрывала раскрытая газета, но лежащий на столике портсигар с таинственными крестиками вполне заменял визитную карточку.
Не считаясь с явным желанием падре Антонио оставаться инкогнито, Мун уже было шагнул к нему, но остановился, обнаружив наконец Роситу. Уединившись в полутемной нише, что в самой глубине последнего, третьего, зала, она оживленно разговаривала с сидевшим спиной к Муну мужчиной.
— Добрый вечер! — окликнул ее Мун.
Переводчица повернула голову. В ту же секунду ее кавалер вскочил с такой поспешностью, что опрокинул стул. На мгновение перед глазами мелькнуло лицо Рамиро. Притворившись, что не узнал его, Мун уселся за столик и как ни в чем не бывало налил себе вино, оставшееся на самом донышке бутылки.
— Вы… вы не улетели? — Росита оторопела.
— Как видите. — Мун повернул голову. На кресле, где только что сидел падре Антонио, лежала брошенная газета.
— Простите. — Росита быстро встала. — Мне надо в дамскую комнату.
— Успеете. Сначала выясним один вопрос. — Мун сделал паузу.
Росита склонила голову и принялась судорожно рыться в сумке.
— Меня интересует, почему этот нахал все время пристает к вам, несмотря на то, что вы не скрываете своей антипатии к нему?
— Спросите его сами. — Росита вытащила пудреницу и принялась лихорадочно обрабатывать щеки.
— Странно… Судя по выпитой бутылке, вы не очень спешили избавиться от его общества.
— Он подошел за минуту до вас.
— А второй бокал?
— Тут сидела одна дама.
— Тогда извините, человеку свойственно ошибаться. Официант! — подозвал Мун. — Лейтенант желает платить.
— Две чашки кофе, маленький коньяк. — Официант заглянул в блокнот. — А ваш кавалер заказывал три бутылки вина… Итого, с вас… Сейчас подсчитаю.
— Вы ошиблись, это была дама. — Мун иронически взглянул на Роситу.
— Возможно, — небрежно бросил официант. — Сейчас молодежь так одевается, что мужчину порой трудно отличить от женщины… Но позвольте! — Он вдруг насупился. — Я ведь видел, как «она» выходила из мужского туалета!
Насладиться эффектом своей едкой шутки Мун не успел. К столику подошел хорошо одетый седой человек.
— Вы меня не узнаете? — обратился он к Муну. — В таком случае напомню. Купите билетик у слепого продавца лотерейных билетов! — прогнусавил незнакомец.
— Теперь узнаю. Что вы тут делаете?
Росита переводила мучительно медленно, казалось, после разговора с Муном она сразу забыла оба языка одновременно.
— Праздную. Для меня самый большой праздник быть зрячим. В Пуэнте Алсересильо это повредило бы моей профессиональной репутации.
— И, пожалуй, такой пиджак вы тоже не осмелились бы надеть. — Мун в уме прикинул цену нового с иголочки костюма.
— Это мой выходной, — смутился старик и быстро перескочил на другую тему. — Я подошел, собственно говоря, из-за блондинки. Когда она после вашего отъезда проходила мимо, специально заговорил с ней. Лицо то же самое, да я с самого начала был в этом уверен. Но она себя очень странно вела.
— Как это понимать?
— Притворилась, будто не узнает меня. В тот первый раз я продал ей лотерейный билет со счастливым номером 000111, вот и пожелал выигрыша, а она посмотрела на меня как на сумасшедшего.
— Скажите, а что, собственно говоря, хотел от вас в тот день полицейский офицер? — неожиданно спросил Мун. Он сам толком не знал, что побудило задать этот вопрос, разве только подозрительно хороший костюм, отнюдь не соответствовавший мизерной выручке от продажи лотерейных билетов.
— Вы ошибаетесь. — Старик нервно передернулся.
— Хозяйка кабачка видела, как вы разговаривали с ним.
— С полковником? Ах да, сейчас вспоминаю. Я пытался уговорить его купить билет, вот и все. Я старый слепой человек, не стану вас обманывать… Простите, это вырвалось у меня по профессиональной привычке. — Старик еле сознавал, что говорит. — Если не верите мне, спросите его самого. Он сейчас главный начальник в Панотаросе.
Продавец лотерейных билетов был явно напуган. Подозвав официанта, он поспешно расплатился и, даже не дождавшись сдачи, ушел.
Когда Мун с Роситой вышли из кафе, улица была пустынной. Машина Куколки и туристский автобус уехали. Но перед самой дверью кафе стоял джип с выключенным мотором. Милс дремал с сигаретой во рту. Мун разбудил его. Сержант отшвырнул сигарету и принялся заводить мотор.
Мун проводил задумчивым взглядом ударившийся о мостовую окурок, из которого при падении посыпались искры.
— Вы долго спали? — спросил он с усмешкой.
— Порядочно. Когда я подъезжал, вы как раз входили в кафе.
«Значит, вы фокусник. Ни одному простому смертному еще не удавалось спать так, чтобы сигарета продолжала гореть», — мысленно отметил Мун. Вслух он осведомился:
— А что вы делали до этого?
— Ничего…
— Вы совсем не удивлены, что видите меня?
— Не мое дело… Поехали?
Ночь была полна неизъяснимых ароматов. В просветах туч проглядывали отдельные неяркие звезды. Крестьянские поля и домишки вдоль дороги, оставлявшие днем столь убогое впечатление, теперь словно преобразились. Посеребренные светом фар, они проносились мимо и снова исчезали как сказочные видения.
