живых! Ну хотя бы один человек! Один–единственный человек, который расскажет, что произошло! Он мне необходим до зарезу!
— Мистеру Брэдоку не меньше, — заметил командир. — Но надо считаться с реальными фактами. Допустим, что нужный вам свидетель действительно уцелел при катастрофе — не. потонул, не сгорел, не сломал себе позвоночник, успел надеть спасательный пояс. Сто шансов против одного, что он погибнет раньше, чем доберется до суши… Взгляните на карту! — предложил он.
Карта Бенгальского залива занимала весь стол. Точнейшая, новейшая навигационная карта. На ней был отмечен каждый клочок суши, даже самый ничтожный. От Сингапура в направлении Бомбея тянулась нанесенная карандашом жирная черта — курс «Оранжевой стрелы». В точке, откуда была послана последняя радиограмма, черта переходила в пунктир, обрывавшийся в месте, откуда должна была поступить, но так и не пришла следующая радиограмма. Где–то между этими двумя координатами произошла катастрофа. Ближайший архипелаг, казалось, лежал совсем рядом. Однако это «рядом» в переводе с масштаба карты на истинные размеры означало добрую сотню миль.
— Вот видите! — сказал командир.
— Я не слепой! — проворчал Мун. — А как поступили бы вы, случись что–нибудь подобное с «Молнией»?
— Не дай бог! — Командир, суеверный, как большинство летчиков, постучал по столу — прикосновение к дереву должно было предотвращать несчастье. Вспомнив, что стол пластмассовый, он оглянулся в поисках дерева.
— Постучите себя по башке! — пришел ему на помощь Дейли. К счастью, командир не расслышал вполголоса произнесенных слов.
— Как бы я поступил? — переспросил он. Вопрос Муна казался ему совершенно бессмысленным.
— Призвал бы членов экипажа соблюдать дисциплину и тонуть всем разом, по команде! — ответил за него Дейли.
Командир взглянул на него, как занятый делом человек глядит на назойливую муху, и снова повернулся к Муну.
— Как бы я поступил? — повторил он. — Странный вопрос! На случай аварии имеются соответствующие инструкции… — Внезапно, словно с запозданием следуя совету Дейли, он стукнул себя по лбу. — Верно!.. Как я сразу не догадался, что вы имеете в виду… Если бы после взрыва не отказали моторы, я немедленно изменил бы курс…
— Чтобы сделать вынужденную посадку по возможности ближе к суше. Вот именно! — дополнил Мун и, наклонившись над картой под острым углом, продолжил пунктирную линию до ближайшего острова. — На это я и рассчитываю… Значит, шансы на спасение уже повышаются. Кроме того, тут сильное морское течение. — Мун указал на карту. Закругленные стрелки, обозначавшие течение, шли почти параллельно пунктирной линии. — Пользуясь им, хороший пловец…
— Оно не доходит до самого острова, — возразил командир.
— Хорошенькое уравнение! — заметил Дейли. — Неизвестно даже, сколько в нем неизвестных!.. Поскольку среди нас нег профессора Эйнштейна или хотя бы вашего друга профессора Холмена…
— Зато есть вычислительная машина! — раздался незнакомый голос.
Мун оглянулся. Из прохода вынырнул человек сугубо штатского вида. Морщинистый лоб, квадратные очки в черной оправе, помятый комбинезон песочного цвета, накрахмаленный белый воротничок, черный галстук.
— Наш бортинженер, специалист по электронике, — представил командир.
Мун и Дейли, конечно, заметили занимавшую четверть корпуса электронную аппаратуру, мимо которой приходилось протискиваться при переходе из салона в спальню, но не поинтересовались ее назначением. За завтраком командир только успел рассказать, что «Молния» — самолет–амфибия универсального типа, на базе которого создан командный пункт для истребительной авиации военно– морских сил. За столом командующий соединением со своим штабом разрабатывает тактику боя; койки предназначались для отдыха офицеров и членов команды во время длительных перелетов. «Молнии» могли заправляться прямо в воздухе — это намного увеличивало продолжительность полета.
— Надеюсь, что вы найдете с Джимом общий язык, — усмехнулся командир. — Ну, я пошел!.. — Он поднялся по трапу в рубку. Верхняя часть туловища исчезла в люке. — Только не морочьте ему голову идиотскими вопросами! — донеслось сверху.
— Вас зовут Джимом? — спросил Мун.
— Командир имел в виду моего тезку, — улыбнулся электроник, указав на вычислительную машину.
— Сможет она нам помочь?
— Для Джима это сущий пустяк — то же самое, что математику высчитать, сколько часов он ежегодно тратит на семейные ссоры. Его побочное занятие — делать навигационные вычисления.
— А главное?
— Командовать!
— Кем?
— Самолетами. При современных скоростях реактивных истребителей у летчика, вошедшего в соприкосновение с противником, нет времени оценить обстановку и принять решение. Человеческий мозг слишком медлителен и неповоротлив, его приходится заменять электронным. Такой есть на каждом истребителе. Информация оттуда поступает непосредственно к Джиму, он координирует ее, мгновенно вырабатывает тактику боя для всего соединения и передает свои приказы электронному мозгу каждого самолета, — объяснил бортинженер.
— А генерал со своим штабом тем временем устраивает чемпионат по настольному теннису? — пошутил Дейли.
— Не совсем. Но это только наш уважаемый командир полагает, что генералы умнее Джима… Простите, я увлекся… Сейчас дам задание.
Оказалось, что Джиму для полной информации надо было знать, сколько часов человек может продержаться на воде. Пришлось поднимать с постели доктора. В свое время он работал на спасательной водной станции в Санта–Тоника. Злые языки утверждали, что разбудить доктора для оказания помощи было куда труднее, чем вытащить утопающего.
— Часов шесть–восемь, — объявил он. — При двух условиях — человек должен быть неплохим пловцом, а море — спокойным. Основное тут не недостаток пищи и воды, а нервное истощение, безнадежность положения. Человек часто тонет потому, что психические силы иссякают раньше физических, — и доктор отправился досматривать прерванный сон.
Запросили метеосводку. Она не очень обнадеживала. Через несколько часов после воздушной катастрофы по этой части Индийского океана прошел шторм. Правда, кратковременный и не очень сильный, но ветер дул не в направлении ближайшего острова.
Электроник принялся за дело. Чтобы Джим мог переварить полуфабрикаты из координат, морских течений, направления и силы ветра и скорости пловца, требовалось приготовить съедобное для него блюдо в виде нанесенных на перфоленту цифровых символов.
Мун задумался.
— Вам не приходило в голову, что наша профессия осуждена на вымирание? — обратился он вдруг к Дейли. — Представьте: вместо начальника полиции— толстая кибернетическая машина, вместо нас с вами — электронные детективы, обладающие нечеловеческой наблюдательностью и идеальным логическим мышлением.
— Уже представил! — отозвался Дейли. — Прибыв на место преступления, знаменитый сыщик Шерлок Холмс–128 серийного выпуска 1990 года в течение трех минут собрал исчерпывающие улики и, погрузившись в глубокое раздумье, прерываемое только тихим потрескиванием контактных искр, после шестнадцати секунд концентрированного мышления пришел к неопровержимому выводу, что убийца— американский гражданин, брюнет, тридцати шести лет, читает только комиксы, изменяет жене. На основании этих примет арестовано три миллиона семьсот тысяч человек. Все они целиком отрицают свою вину, кроме одного, который сознался в убийстве, но упорно утверждает, что жене не изменял. Надо еще добавить: «…ибо угроза семейного скандала для него страшнее электрического стула».
