пассажиры были вьетнамцами. Правда, на борту находились двое сопровождавших делегацию европейских журналистов — француз и швед. Все же теория вероятности давала мало шансов на такое исключительное совпадение. Скорее всего это Стив Вагнер. Однако сейчас все отступало перед главным вопросом: жив он или мертв?
Дейли изо всех сил встряхнул человека. Никакой реакции. Только шуршание осыпавшихся песчинок. Дейли покачал головой.
— По–моему, остается только заказать гроб, — удрученно заявил он, избегая при этом глядеть на Муна.
— Не спешите с выводами! — раздался голос доктора.
Насилу разбуженный, он имел по–прежнему заспанный вид. Когда он наклонился над распростертым телом, мнилось, вот–вот его опять одолеет сон и голова, приникшая к груди неподвижного человека, так и застынет на ней, как на удобной подушке. Однако свое дело он делал с профессиональным умением. Секунды, пока он выслушивал дыхание и прощупывал пульс, казались Муну вечностью. Наконец доктор встал.
— Тащите вашего покойника в самолет! — бодрым голосом объявил он. — Побыстрее!
— Теперь уже нет оснований спешить.
— Почему же? Лично у меня основания есть. Чем скорее я его воскрешу, тем скорее смогу пойти спать.
Процедура воскрешения длилась, однако, мучительно долго. Наконец они услышали слабое дыхание. После напряженной тишины этот долгожданный звук казался даже громче гудения моторов. Только теперь Мун и Дейли догадались сесть. Все это время они стояли, боясь шелохнуться, как будто от этого зависел благополучный исход. В затекших ногах покалывали электрические иголки. У Муна было такое ощущение, словно он сам возвращается к жизни. Доктор спрятал шприц в футляр.
— Сейчас очнется, — объявил он. — Приготовьте стаканчик спиртного, банку сока и чашку бульона. Ни в коем случае не давайте ему сразу много есть и пить. Вот и все!.. Спокойной ночи!
Человек приходил в себя. По лицу пробежала легкая дрожь, веки медленно приподнялись. Мун подался вперед. На рубашке цвета хаки он обнаружил фирменную марку нью–йоркского магазина. Именно из Нью–Йорка отправилась в кругосветное плавание яхта «Семь ветров». Оснований для надежд было маловато.
Человек пошевелил губами. Дейли разжал ему зубы и влил в рот несколько глотков. Человек широко открыл глаза и сразу же зажмурился.
— Пить!
Дейли приподнял его голову и напоил манговым соком. Спасенный пил жадно, взахлеб. В серых глазах появилось осмысленное выражение.
— Где я? Кто вы такие?
— Мы нашли вас на острове. Вы Стив Вагнер?
— А фотоаппарат нашли? — последовал вместо ответа вопрос.
— Какой фотоаппарат?
— Мой. Рядом со мной не было фотоаппарата?
— Нет! Вы Стив Вагнер!
— Не было?.. — не отвечая на вопрос, пробормотал человек. — Ужасно!.. Столько часов тащил его… Когда подплывал к острову, у меня уже мутился рассудок, тут, должно быть, и выронил…
— Вы Стив Вагнер или нет?
— Да оставьте меня в покое! У меня трагедия, а вы пристаете с каким–то Стивом Вагнером!.. Такие потрясающие кадры!.. Стюардесса помогает пассажирам надеть спасательные пояса!.. Горящее крыло плавится и отваливается целыми кусками!.. За обреченным самолетом тянется зловещий шлейф пламени и дыма!.. Любая газета озолотила бы за такие фото!.. И все пошло к черту!.. Вот не везет!
— Зато нам повезло, — чуть не обнял его от радости Мун. — Вы — единственный, кого нам удалось подобрать.
— А остальные?
— Погибли. Теперь это можно считать непреложной истиной.
— Жаль… Славные ребята… Я успел к ним привязаться, особенно к вьетнамцам.
Внезапно журналист рывком приподнялся:
— Вы говорите, все погибли? Выходит, я один уцелел? Что же вы сразу не сказали? Это ведь неслыханная удача! Такая выпадает раз в жизни! Репортаж века! Наш корреспондент Свен Крагер, единственный, переживший катастрофу, раскрывает тайну гибели «Оранжевой стрелы»!.. Где здесь передатчик? Давайте сюда радиста!
— Рассказывайте! Почему погиб лайнер? — Мун лихорадочно тормошил Свена.
— Насчет лайнера не знаю. Но могу сказать, отчего погибнет наш пациент. От голода. Воскрешать его вторично не собираюсь. Где бульон? — грозно вопросил внезапно появившийся доктор.
— Вы уже проснулись? — удивился Дейли.
— Разве можно спать, когда вы так орете?
— Дайте ему сначала рассказать! — просил Мун.
— Дайте ему сначала поесть! — настаивал доктор. Пришлось подчиниться.
Рассказ Свена был предельно краток. Нетерпеливое желание скорее добраться до радиопередатчика мешало ему вдаваться в детали.
Свен как раз брал интервью у капитана «Оранжевой стрелы», когда в рубку начал проникать дым. До этого полет протекал нормально. Моторы, управление, система подачи бензина и масла действовали безотказно. Оказалось, что горит нижняя часть фюзеляжа и левое крыло. Капитан взял курс на ближайший остров. Потушить пожар не удалось. Пассажирам приказали надеть спасательные пояса. Левое крыло начало разваливаться. Капитан решил садиться на воду. Свена удивили проявленные командой и особенно пассажирами исключительное мужество и выдержка перед лицом смертельной опасности. Не было ни малейшей паники. Вьетнамцы молча надевали пояса. Никто не тронулся с места, даже когда салон наполнился едким дымом. Члены команды до последнего момента самоотверженно оставались на своих постах. Что касается самого Свена, то у него просто не было времени для переживаний. Он фотографировал как одержимый. Горящий самолет снижался почти вертикально. Капитану посчастливилось благополучно посадить его на воду. Перед этим бортпроводники успели открыть несколько запасных выходов. Теоретически люди имели возможность спастись. Однако Свен предполагал, что это удалось немногим, так как через запасные выходы вместе с воздухом проник огонь. К счастью, в момент посадки Свен находился в рубке. Выбравшись через разбитое стекло из залитой водой пилотской кабины, Свен увидел огненные фонтаны бензина, вырывавшиеся из поврежденных баков. Он отплыл по возможности дальше. Когда он обернулся, самолет уже превратился в факел. Далеко от Свена покачивалось несколько светлых точек. Это могли быть люди или обломки самолета. Доплыть до них не позволяло сильное течение.
Свен понятия не имел, сколько часов плыл. По его расчетам, около десяти. Он был хорошим пловцом. Однажды во время марафонского заплыва даже проплыл полдистанции вместе со спортсменами и благодаря этому завоевал в газетном мире звание абсолютного чемпиона.
Наконец Свен увидел остров. Плыть стало труднее, приходилось бороться с течением. Отдыхать, как раньше, уже было нельзя — течение пронесло бы мимо острова. Свен начал уставать. Во время шторма он окончательно обессилел. Свен признался, что не раз готов был прекратить борьбу, если бы не мысль, что уникальные фотоснимки воздушной трагедии в таком случае никогда не дойдут до читателей. К тому времени, когда шторм стих, Свен находился в полубессознательном состоянии. Даже не мог вспомнить, добрался ли до острова сам или был вынесен туда волнами…
— А как же акулы? — осведомился Дейли. — Наш командир заверял, что ваше имя уже занесено в акулье меню.
— Акулы? Что–то не заметил. Сначала я быстро плыл, говорят, что порывистые движения их отпугивают. Потом было темно, они, наверное, не разглядели меня, — пошутил журналист. — А впрочем, мне было не до них. Я только и думал, как бы не потерять фотоаппарат с пленкой. И все–таки потерял! Вот не везет! Лучше бы меня акула съела.
