— Знаю.
— Звучит очень неуверенно.
— Нисколько. Я просто устала от этой боязни, Уэйд. Устала быть все время начеку. Без конца твержу себе, что ни за что не потеряю власть над собой, как это случилось той ночью. Нашей предпоследней ночью.
— Объясни мне, Ли, чего ты так страшишься?
— Ну как в нескольких словах обобщить опыт всей жизни? — промолвила она после некоторого молчания. — Короче говоря, мне пришлось стать взрослой в двенадцать лет, то есть я лишилась права делать то, что хочу. Мои братья и сестры могли капризничать, предаваться фантазиям, я же обязана была быть практичной. После того как умер мой отец, а некоторое время спустя и дедушка, я решила, что любить кого-нибудь слишком обременительно.
— Веришь ли, я тоже боюсь потерять власть над собой.
Ли вспомнила, что Уэйду тоже раньше, чем другим, пришлось взять на себя огромную ответственность.
— Тогда почему ты снова хочешь рискнуть? — спросила она.
— Потому что ничего подобного я в своей жизни не переживал.
— Все смеешься надо мной, Уэйд. Я, слава Богу, знакома с твоей дочерью и уверена — она не плод непорочного зачатия.
— Безусловно. Но я же не сказал, что никогда не занимался сексом. Но с тобой это было лучше, чем со всеми.
— Трудно поверить. Полагаю, после развода у тебя было более чем достаточно возможностей.
— Естественно, у меня были любовницы. Некоторые даже задерживались надолго, и секс с ними был вполне на высоте, но с тобой это нечто совсем иное.
— Как так?
— Я скажу тебе только тогда, когда ты расскажешь, что чувствовала.
— Тогда другой вопрос. Что, если мы снова займемся любовью? Что с нами будет?
— Честно говоря, не знаю. Одно точно — мы с тобой хотим ставить только наверняка. Слишком мы рассудительны и подходим с мерилом логики к вещам, не поддающимся разуму.
— И все же это рискованно, — сказала она.
— Жить вообще рискованно.
Медленными, скользящими движениями он гладил ее спину, опуская руку все ниже и ниже. Еще немного — и он достигнет бедер и ягодиц, и тогда пиши пропало.
Ли отклонилась, подперла голову рукой и взглянула ему прямо в глаза. Проникший в комнату солнечный луч высветил его лицо.
— Не уверена, что могу себе это позволить, — прошептала она. — Это как если бы я рискнула взбираться с тобой вместе на вершину горы и вдруг упала со склона.
— Не волнуйся, я тебя подхвачу, — сказал он и скрепил свое обещание поцелуем.
Глава девятая
Ли закрыла глаза и, пока у нее еще была такая возможность, погрузилась в раздумья. Желание снова стать «невинной и милой» пересилило осторожность. Она ненавидела свойственную ей привычку анализировать все и вся и знала: стоит ей взглянуть в серые глаза Уэйда — и ее унесет бурный поток, в котором она может захлебнуться.
Как быстро она забыла о его способности покорять ее своей воле! Не осознанная им власть над ее чувствами пугала ее так же, а может, и больше, чем потеря самообладания во время любовного акта. Если бы дело было только в сексе, еще куда ни шло, но Уэйд затрагивает ее значительно глубже. Он волнует ту часть ее существа, которая страдает от одиночества, жаждет иметь партнера, товарища. Ей никогда не удавалось заглушить этот голос и доказать самой себе, что жить одной значительно лучше.
Открыв глаза, Ли увидела, что Уэйд наблюдает за ней. Ладно, пусть она будет отпетой дурой, но сейчас она рискнет. И даже если упадет с горы, а он не успеет ее подхватить, то залечивать ушибы будет потом. Да и что, в конце концов, может произойти? Душу свою она и без того ему открыла.
Ли нагнулась и поцеловала Уэйда. Медленно, с чувством. Уэйд только того и ждал. Он сдвинул халат с ее плеча и проложил огненную дорожку из поцелуев вдоль ключицы к ямочке на шее.
На сей раз они не торопились, им хотелось лишь как можно лучше познать друг друга. Долгие пьянящие поцелуи сменялись волнующими легкими касаниями. Халат мешал Уэйду, и он стянул его с Ли, а затем принялся снимать джинсы, оторвав на секунду руки от стонущей в вожделении женщины. Секунда показалась ей пыткой, а почувствовав на себе его разгоряченную кожу, она с облегчением вздохнула.
Он любил ее неспешно, каждое его движение, каждое прикосновение обещало еще большее наслаждение, которого они ждали со сдерживаемым нетерпением. И кульминация явилась могучим, красивым, во всех отношениях безупречным завершением их пребывания в раю. Тела их давно перестали содрогаться, а они все никак не могли разжать объятий.
Уэйд избавил ее от тяжести своего тела, но изо всех сил прижал к себе, положив ее голову на сгиб своей руки. Так они лежали под легкой простыней в прохладном уюте комнаты, в стороне от солнечного луча, осветившего спинку кровати.
Ли про себя удивилась, как это она еще не распалась на куски. Она и сегодня потеряла контроль над собой, сомнений не было — страсть полностью лишила ее воли. После того, что между ними было, она согласилась бы сделать что угодно, лишь бы удержать Уэйда около себя.
Но как? Свадьба совсем близко, после нее ничто не будет их связывать. Она не откажется от своей карьеры, а Уэйд — от ранчо. В иное время ей бы хватило периодических встреч, а сейчас это ни его, ни ее не удовлетворит. В его руках она испытала не только страсть — она познала счастье, а счастье не бывает дозированным.
Нет, куда полезнее для ее душевного здоровья прекратить эти отношения. Вот прямо сегодня, чтобы этот день как одно из лучших воспоминаний всегда жил в ее душе, а они с Уэйдом остались лучшими друзьями.
— Чудно, право, что я даже ни разу этим не поинтересовался.
— Чем?
— Я не спросил, предохраняешься ли ты. Прости, Ли, я все никак не возьму в толк, что сейчас иные времена.
— Да, понимаю, тебе трудно идти в ногу со временем, но не беспокойся. Я еще с колледжа на пилюлях.
— В самом деле? И это безопасно?
— Если в наши дни есть что-нибудь безопасное.
— А ты не думала о том, чтобы заиметь детей?
— Когда мне было двадцать лет, эта мысль порой приходила мне в голову. Но муки и радости материнства я испытала в двенадцатилетнем возрасте, а главное — я не желала ничего, что могло бы помешать моим планам.
— Ты и сейчас так настроена? Или сожалеешь об этом?
Она оперлась на локоть и нежно провела пальцем по его ключице.
— Хочешь знать правду? Изволь. Впервые я пожалела, что у меня нет детей, когда увидела, как Майра Джо выбирает свадебное платье. Меня охватила такая досада — никогда на ее месте не будет моя родная дочь. А вообще-то нет, не жалею.
— Понимаю, — промолвил он, помолчав.
— Понимаешь? — недоверчиво спросила она.
— Я ведь и сам увлечен своей работой. Почему у тебя это должно быть иначе?
Он в очередной раз удивил ее. Кто-кто, а уж ковбой должен быть непоколебим в уверенности, что все женщины хотят детей.
