интересной новостью. Вдруг у тебя появились и имя, и прошлое, командующий Кэвин. Объявим об этом? А может быть, отпразднуем? Или же попросить тебя уйти в отставку и исчезнуть с моих глаз? А может быть, мне оставить тебя на службе и каждый день опасаться предательства в собственных стенах?
Хотя Пурпур стоял в двух шагах от него, Джек почувствовал, как его мышцы напряглись. Командующий церемонно поклонился и тихо сказал:
— Ваше Величество, вы мне можете дать имя, если хотите. Но о моем прошлом не знает никто. Никто, кроме вас, никогда не узнает, что я уцелел в Песчаных Войнах и выжил. В то время я еще не был гвардейцем. Я прилетел сюда на грузовом корабле, а когда мой брат умер, украл его вооружение. До сегодняшнего дня никто об этом не знал. И, я думаю… — он тихо посмотрел на императора, потом перевел взгляд на Джека. — Я думаю, что вы меня не выдадите.
По спине Джека полз холодный пот. У него не было слов. Боже мой, значит, Пурпур видел, как его родина попала в руки траков!
Пепис положил ладони на резные набалдашники кресла. Его пальцы дрожали.
— О Боже! — сказал он. — Ведь в те времена ты был совсем маленьким мальчиком!
— Да, — ответил Кэвин. Император задумчиво поднял бровь:
— Хорошо. Пусть будет так. Я объявлю об этом завтра же. У тебя будет имя. Капитан Шторм, согласен ли ты быть моим свидетелем?
— Да, Ваше Величество!
— Отлично. Вы можете идти… Кстати, командующий…
— Да, Ваше Величество?
— Я надеюсь, что сейчас я не делаю ошибки?
— Нет, Ваше Величество, вы не делаете ошибки, — Пурпур поклонился, и они вышли в коридор. За дверью друзья остановились:
— Не знаю, привыкну ли я когда-нибудь называть тебя
— Можешь называть меня просто
Джеку очень хотелось спросить Кэвина, что происходило в последние дни на его родине, но он смолчал.
— Хорошо, что ты вернулся, — сказал Пурпур.
— Спасибо, — кивнул Джек. — Кстати, ты знал, что Калин и Элибер находятся в здании?
— Конечно. Правда, я не знал, что Пепис отпустил собственную охрану. Я видел, как Калии и Элибер входили, потому-то я и послал тебя к шестому подъезду. Кстати, ты слышал, что Полиция Мира дала убийце уйти через крышу?
— Полиция позволила убийце уйти?
— На крыше не было охраны. Я доложу об этом Пепису. Но не сейчас. Сейчас этого делать не стоит. Я не хочу, чтобы Полиция Мира думала, что я наступаю ей на пятки.
Джек кивнул. Ему хотелось о многом рассказать своему другу, но Кэвин был человеком императора, а Джек все еще не мог забыть о том, что люди императора сделали с ним этой ночью.
— Как же это все-таки хорошо — иметь собственное имя! — Кэвин похлопал Джека по плечу, улыбнулся на прощание и ушел.
Джек с удивлением посмотрел ему вслед. Как же Кэвин, в то время совсем еще ребенок, сумел выжить? Да не просто выжить! Он стал наемником, потом — рыцарем и обладателем скафандра, который по праву считался антикварным?
Неизвестно… Джек покачал головой, потоптался еще немного на месте и отправился к себе в комнату. Если ему повезет, сейчас он сможет спокойно поспать хотя бы несколько часов и отдохнуть от лавины беспрерывных событий, обрушившихся на него за последние дни.
Глава 12
Элибер сидела на полу, скрестив ноги. Джек не обращал на нее внимания. Он распорол Боуги и вывернул его наизнанку, проверяя, все ли в порядке в скафандре. Конечно, он мог бы сделать это и в мастерской, но все-таки предпочел разобраться со своим обмундированием дома.
— Я думаю, что тебя это не касается, — сказал он Элибер, хмурясь.
Он проверил, прочно ли закреплен оптический карабин, и заметил, что тот немного болтается. Джек аккуратно закрепил его.
— Меня это не касается? Или ты мне больше не доверяешь?
— Ты мне сказала, что не убивала Скотта, и я верю тебе, — он внимательно посмотрел на нее. — Полиция Мира попыталась стереть мою память. Так что того, что не должен помнить я, лучше не знать и тебе.
— Странно… Разве кто-нибудь смеет таким образом обращаться с людьми императора?
— Как знать. Может быть, Пепис сам отдал приказ?
— А если Пепис не отдавал такого приказа? Тогда кто? Может быть, Уинтон?
— Может быть.
— А Скотт? Как ты думаешь, почему его убрали?
— Не знаю. Скорее всего, он перешел кому-то дорогу!
Элибер посмотрела на новый костюм.
— Ты что, собираешься заменить этим Боуги?
— Нет. Не собираюсь. Я хотел сделать это, но, похоже, Боуги — мой единственный шанс узнать, кем я был раньше.
— То есть? Что ты имеешь в виду?
Джек замолчал, торопливо обдумывая, как бы это лучше все ей объяснить. Они так и не успели поговорить после его возвращения.
— Меня не должны были размораживать. Они обнаружили меня случайно, потом — спасли и спрятали. Правда, восстанавливая мой мозг, они нарушили память. Теперь я даже не знаю — мои ли это воспоминания. Вполне может быть, что мне их имплантировали.
— Что ты имеешь в виду?
— Никто не должен был остаться в живых после Милоса.
— Послушай, но кто все-таки тебя нашел?
— Не знаю. В госпитале ничего нет. Все стерто. Меня лечили под вымышленным именем. Почему? Да потому, что я — выживший рыцарь, и я не должен помнить, кто я на самом деле.
— Но ты же видишь сны и во сне все помнишь!
— Правильно. Но для тех, кто меня оживил, я теперь помеха.
— Для кого? Для Уинтона?
— Может быть, и для него. У Триадского Трона полно врагов.
— Послушай, Джек, — Элибер задумчиво посмотрела на него, — что же ты теперь собираешься делать?
— Пока ничего. У меня слишком мало информации. — Джек осторожно погладил свой скафандр. — Зато я знаю, что Боуги был со мной на Милосе. Вполне может быть, что тогда он был жив, а я его не слышал. Может быть, он и сможет объяснить мне, кто я и откуда я.
— Выходит, ты даже не Джек Шторм?
— Может оказаться и так. Хотя в некоторых вещах я почти не сомневаюсь, Я знаю, что я был сыном фермера на планете Дорманд Стэнд, — он печально вздохнул. — Они не смогли лишить меня этих воспоминаний, хотя часто мне кажется, что они все-таки пытались это сделать.
— А ты все это время думал, что потерял память из-за того, что тебя заморозили?
— В общем-то, это так и есть. А в реабилитационном центре они еще и имплантировали в меня другую персону.
