— Но для чего? Кому понадобилось заниматься всем этим?
Их глаза встретились.
— Не знаю, Элибер. Возможно, они сделали это, чтобы защитить себя. А может быть, старались защитить меня. Кстати, вполне возможно, что они запрограммировали меня точно так же, как и тебя — _у_б_и_в_а_т_ь.
— Джек, но твои сны…
— Элибер, но я ведь постоянно контактирую с Боуги. Вполне возможно, что это его воспоминания о Милосе. Кажется, мне надо как можно чаще с ним общаться.
Элибер заложила свой медно-красный локон за маленькое ушко. Джек почувствовал страшное желание поцеловать ее. Нет… не сейчас… Он даже обрадовался тому, что между ними на полу лежит груда инструментов.
— Ты должна мне помочь, Элибер. Ты должна помочь мне разбудить Боуги, а потом проконтролировать его.
Ее нижняя губа неуверенно дрогнула:
— Я… я…
— Что-то не так?
— Нет, нет, все нормально. Я сделаю все, что смогу. Просто после того, что произошло в лаборатории сна, и после этой истории с Полицией Мира я совершенно перестала понимать, кто друг, а кто враг, — она встала. — Мне пора идти. Калин ждет меня.
— Ты много времени проводишь с ним, Элибер. Может быть, ты собираешься принять его веру? Она поморщила нос и хихикнула:
— Это я-то? Уличная хулиганка? Ни за что. Знаешь, его секретарь Биггл здорово действует на нервы Пепису. А я бы вполне могла его заменить. Я ведь неплохо разбираюсь в компьютерах.
— За твои проделки с компьютерами в результате упрячут за решетку и тебя, и его, хоть он и святой. Честное слово, Элибер, мне придется предупредить его об этом. Она нерешительно остановилась в дверях.
— Джек…
— Что?
— Да нет, в общем-то, ничего. Не обращай внимания. Действуй, как мы с тобой договорились. Начинай медитировать. Буди Боуги.
— Я уже начал. Вот-вот тебе придется подключиться. Кстати, я встроил в перчатку пулемет. Для разнообразия. Так что в дальнейшем я буду убивать, а ты проводить расследования.
— Ты же знаешь, что я не могу.
— Но почему бы не попробовать?
— А если я сожгу их мозги?
— Не думаю. К тому же, ты можешь усовершенствовать свой талант.
Она отрицательно покачала головой.
— Забудь об этом, Джек, я же тебе говорила, что я или _у_б_и_в_а_ю, или _н_е_т. Больше я не могу ничего.
— Или все, или ничего! — насмешливо пробормотал Джек ей вслед, но Элибер его уже не слышала.
С экрана коммуникатора на Калина смотрело чуть полноватое добродушное лицо Биггла с абсолютно бесхитростными и искренними глазами.
— Биггл, ты должен производить хорошее впечатление на Пеписа. Ты ведь знаешь, нам нужно получить разрешение для путешествия на Битию. В конце концов, если там могут находиться раввины, то почему этого не можем мы? Ты не должен обходить этот вопрос только потому, что императору он неприятен.
Элибер сидела тут же, забравшись в кресло с ногами. Она улыбнулась, услышав нотки негодования в голосе Калина. Элибер не любила Биггла. На ее взгляд, он был человек скользкий.
Калин вздохнул.
— Послушай, Биггл, представь себе, что ты капля воды, а Пепис — скала, и действуй. В конце концов ты добьешься своего.
— Да, Ваше Святейшество. Но вы забываете о том, что на императора оказывает огромное давление Конгресс Доминиона.
— ?
— Они увеличили свой бюджет в два раза и рассчитывают на то, что Триадский Трон восполнит дефицит.
Калин постучал пальцем по столу. В общем-то, это обстоятельство объясняло напряженность, возникшую в их отношениях с императором.
— Траки тоже сердиты на Пеписа. Посол Дерл требует еще одной аудиенции.
— Вот так? Это будет уже третья аудиенция за один месяц. Биггл кивнул:
— Я попробую напомнить ему о нашем визите на Битию, когда у него будет хорошее настроение.
Калин подумал про себя: “Нет, на это ты не надейся”, но вслух сказал:
— Запомни, главное — это настойчивость. И логика. Не забывай о последовательности, Биггл.
— Да, сэр, — ответил тот. Экран погас.
— Мне понравилось это сравнение: скала и капля, — сказала Элибер.
Священник улыбнулся:
— Конечно. Насколько я понимаю, сама ты живешь именно так.
Она пожала плечами:
— Наверное. Если это необходимо.
— А с Джеком это срабатывает? Она опустила ноги с кресла.
— Иногда.
Калин раскачивался в своем кресле:
— А как дела со сном?
— Ночую у себя.
Священник, несмотря на его годы, покраснел:
— Я не это имел в виду, юная леди, и ты прекрасно знаешь об этом. Я спрашиваю, мучат ли тебя кошмары?
— Кажется, да. Я… я не помню, что мне снится, но когда я просыпаюсь, кровать вся перевернута, простыни сбиты. Так что мои сны неспокойны.
Калин нахмурился:
— Думаю, что теперь уже ничем не смогу помочь тебе, Элибер, тебе придется думать самой.
— Никто ничего не сможет сделать с моим разумом!
— С твоим разумом уже сделали что-то. И ты будешь выполнять все приказы Рольфа, пока не уничтожишь код.
— Это невозможно. Если я уничтожу код, то я уничтожу и себя. Это как бомба замедленного действия. Только она заложена внутри меня самой. Ее нельзя трогать. Иначе я взорвусь вместе с ней. Рольф так сказал, — ее голос задрожал, и она замолчала.
Калии подошел к Элибер и обнял ее ласково, как ребенка.
— Успокойся, моя дорогая, — сказал он. Как ей помочь, он не знал.
Биггл стоял в зале для аудиенций и наблюдал, как к императору приближается посол Тракианской Лиги. Его всегда поражали траки. Вернее сказать, они приводили его в ужас.
Биггл смотрел, как меняются черты лица инопланетянина, и не мог понять, что обозначают эти перемены. Вид Дерла был страшен.
— Император, мы жаждем возмездия! — заявил посол. — Мы уже давно ждем, Пепис. Достоинство нашего народа унижено.
Рыжеволосый император слегка нагнулся вперед. Даже сидя Пепис был на три головы выше, чем
