Горничная озадаченно посмотрела на полицейского и ничего не ответила. Эрленд снова повернулся к Рейниру:
— Итак, он знал, кто ты какой. Ты спал в его коридоре. Что было дальше?
— Я был ему нужен. Он сказал, что будет мне платить.
— Зачем ты ему был нужен?
— Для того, чтобы сосать ему иногда и…
— И?..
— Иногда он у меня сосал.
— Ты знал, что он гей?
— Разве это не очевидно?
— А презерватив?
— Мы всегда пользовались презервативом. У него была паранойя. Он говорил, что не хочет рисковать. Что, может быть, я заразный. Я не заразный, — с какой-то чрезмерной горячностью заверил Рейнир и взглянул на сестру.
— И ты жуешь табак.
Он удивленно вытаращился на Эрленда:
— А это тут при чем?
— Не важно. Ты пользуешься жевательным табаком?
— Да.
— Ты был у него в тот день, когда его убили?
— Да. Гулли попросил меня встретиться с ним, обещал заплатить.
— Как он разыскал тебя?
Рейнир достал из кармана мобильный телефон и показал Эрленду.
— Когда я пришел, он надевал костюм Деда Мороза, — объяснил парень. — Сказал, что торопится на елку, заплатил мне то, что был должен, посмотрел на часы и добавил, что у него есть немного времени, чтобы позабавиться.
— У него в комнате хранилась большая сумма денег?
— Насколько мне известно, нет. Я видел только то, что он мне дал. Но он хвастался, что получит целую кучу денег.
— Откуда?
— Не знаю. Он сказал, что сидит на золотой жиле.
— Что он имел в виду?
— Он собирался что-то продать. Но я не знаю, что именно. Он мне не говорил. Сказал только, что рассчитывает получить кучу денег или, скорее, просто много денег. Гулли никогда не употреблял слова «куча». Никогда так не выражался. Он всегда изъяснялся очень изысканно и употреблял сложные слова. Гулли был ужасно вежливый. Добрый малый. Всегда платил. Ничего плохого мне не делал. Иногда ему хотелось просто поболтать со мной. Он был одинок или, во всяком случае, так говорил. Жаловался, что у него нет ни одного друга, кроме меня.
— Он тебе что-нибудь рассказывал о своем прошлом?
— Нет.
— Он ничего не говорил о том, что когда-то в детстве был знаменит?
— Нет. Был знаменит? Чем?
— Ты видел у него нож, вроде тех, какими пользуются на кухне?
— Да, нож я у него видел, но не знаю, откуда он. Когда я пришел, Гулли что-то отрезал от своего наряда. На следующий год, сказал, справит себе новый костюм Деда Мороза.
— И у него не было других денег, кроме тех, что он заплатил тебе?
— Нет, по-моему.
— Ты его не грабанул, часом?
— Нет!
— Забрал у него из комнаты полмиллиона?
— Полмиллиона?! У него было полмиллиона?
— Мне известно, что тебе всегда не хватает денег. Совершенно очевидно, каким способом ты их добываешь. Кое-кто охотится за тобой. Ты им задолжал. Они угрожали твоим родителям…
Рейнир дико воззрился на сестру.
— Что ты на нее пялишься? Смотри на меня. У Гудлауга в комнате были деньги. Гораздо больше того, что он был должен тебе. Может быть, он уже успел продать свою «золотую жилу». Ты увидел деньги и захотел продаться подороже. Ты вытворял для него разные штучки, за которые, как тебе казалось, следовало бы заплатить побольше. Он отказался. Вы поссорились. Ты схватил нож и попытался ударить его, но он защищался, пока тебе не удалось наконец всадить в него нож по самую рукоятку и убить его. Потом ты забрал деньги…
— Что за чертовщина! — зашипел Рейнир. — Чушь какая-то!
— А потом выкурил косячок, укололся или что там у вас еще…
— Старый мудак! — заорал Рейнир.
— Давай, расскажи ему все! — крикнула Осп. — Скажи ему то, что ты мне говорил! Выкладывай всю историю!
— Какую еще историю? — вмешался Эрленд.
— Гудлауг попросил меня доставить ему маленькое удовольствие, перед тем как он пойдет на елку, — признался Рейнир. — Он сказал, что времени немного, но у него есть деньги и он хорошо заплатит. И вот когда мы начали, появилась старуха и набросилась на нас.
— Старуха?
— Да.
— Что за старуха?
— Она помешала нам.
— Скажи ему, кто это был! — услышал Эрленд голос Осп за своей спиной.
— О какой еще старухе ты толкуешь?
— Мы забыли запереть дверь, потому что торопились. И вдруг дверь открылась, и она набросилась на нас.
— Кто?
— Я не знаю кто. Какая-то тетка.
— И что произошло?
— Не знаю. Я смылся. Она стала орать на него, и я дал деру.
— Почему ты сразу не рассказал нам?
— Я стараюсь не встречаться с легавыми. За мной гоняются разные типы, и если они пронюхают, что я якшаюсь с полицией, подумают, что я сболтнул чего-нибудь, и проучат меня за это.
— Кто была эта женщина, которая вам помешала? Как она выглядела?
— Я не очень хорошо рассмотрел ее. Торопился. Гудлауг совершенно растерялся. Оттолкнул меня, закричал и съежился, как будто до смерти испугался. До смерти!
— Что он выкрикнул?
— Стеффи.
— Что?!
— Стеффи. Это единственное, что я услышал. Он назвал ее Стеффи, и она его напугала до смерти.
32
Она стояла у двери его номера, спиной к нему. Эрленд остановился и смотрел на нее некоторое время. Она сильно изменилась с того дня, когда он впервые увидел ее, стремительно входящую в отель с
