прилагалась двойная мягкая вафля с джемом и кружка кофе. Мягко опустив руку на плечо Аиды, Кельц заставил её сесть со всеми за стол и позавтракать. Мне же после разговоров о крови еда как-то вставала поперёк горла.
– Ребята, удачи вам, – сказала Аида, покончив с завтраком. – И спасибо за гостеприимство.
Зейлин сунула мне пакет печенья и несколько вафель в дорогу, и мы пошли к машине. Солнце уже позолотило сосновые стволы, утренняя прохлада обнимала меня и бодрила, но сердце сжималось от тоски. Не хотелось никуда ехать – я бы лучше осталась здесь и сидела у камина с Аидой... Но мотор джипа заурчал, и мы тронулись в путь.
Искоса разглядывая виднеющийся из-под бейсболки стриженый висок Аиды, я спросила:
– И как часто ты пьёшь кровь?
Она переключила скорость и закрутила руль: мы выезжали из леса на трассу.
– Не очень часто. Раз или два в месяц. Беру незаметно у своих пациентов под гипнозом.
– А у меня могла бы взять?
Аида некоторое время молча смотрела вперёд, на залитую солнцем дорогу, потом проговорила устало:
– Алёна, я уже говорила, что никогда не сделаю тебе ничего плохого. Не думай об этом и не тревожься.
В глубоких синих сумерках мы приехали на какой-то небольшой частный аэродром. Аида остановила машину, но выходить не торопилась, как будто слушая тишину и сосредоточенно глядя перед собой.
– Уже всё? – спросила я. – Приехали?
Вместо ответа Аида повернулась и достала из-под заднего сиденья автомат с ультрафиолетовым излучателем на прицеле. Я вжалась в сиденье, похолодев.
– Приехали, – коротко бросила Аида.
Из бардачка она вынула пистолет, сняла с предохранителя и вложила мне в руку.
– Аида, я...
Я хотела сказать: «Я не умею стрелять», но она сурово оборвала меня:
– Просто жми на спусковой крючок. Где твой фонарик?
Я лихорадочно запустила руку в сумочку и достала его.
– Сиди в машине, я пойду осмотрюсь, – сказала Аида.
– Нет, я тут не останусь! – чуть не плача от страха, воскликнула я. – Я пойду с тобой.
– Отставить, – отрезала Аида. – Запрись изнутри и жди меня. Что бы ни случилось, не выходи, пока я не вернусь.
– А если ты не вернёшься?
Вместо ответа она коротко и крепко, до боли впилась в мои губы.
– Вернусь.
Выйдя из машины, она достала из багажника ещё какое-то оружие и нацепила на себя. К каждому бедру она пристегнула по пистолету, повесила за спину меч и с автоматом наперевес пошла к ангарам.
Пистолет казался мне невероятно тяжёлым, холодным и жутким, я держала его с ужасом, но выпускать боялась ещё больше. Сердце строчило с пулемётной скоростью, а в плечи как будто впивались невидимые ледяные когти. Сумрак – теперь я чувствовала его, как живое существо – давил со всех сторон, прилипая к стёклам машины, плотный и почти осязаемый. Мне стало холодно.
Время тянулось, как чёрная резина.
А потом я услышала выстрелы со стороны ангаров. В холодное желе моих кишок как будто пролилась струя расплавленного металла, а сердце расплющилось о грудную клетку. А у сумрака появились руки и лица.
Они окружили машину, мерцая в полумраке глазами, пытаясь открыть дверцы и добраться до меня. Крик застрял в моём сжавшемся горле, а палец нажал на кнопку фонарика. С леденящим душу шипением твари отпрянули, пригибаясь к земле. Отовсюду слышался скребущийся звук, как будто сотни крыс грызли джип.
– А ну пошли прочь! Отвалите! – заорала я, светя фонариком в стёкла.
Это заставляло чудовищ льнуть к земле и прижиматься к дверцам, бамперам и колёсам. Шипение и грызня не прекращались. А потом машину качнуло – раз, другой... Кряхтя, гады раскачивали машину, пытаясь её перевернуть. Я завопила, вытянутая вдоль спины плетью ужаса, и уронила фонарик. Он упал куда-то между сиденьями и погас.
К стёклам снова начали липнуть лица и ладони. Удар – и меня осыпало осколками лобового стекла, а в салон просунулась когтистая рука. В следующий миг её обладатель получил пулю и взорвался, рассеявшись в воздухе горстью праха.
Сама не знаю, как у меня получилось выстрелить. Пистолет толкнул мою руку отдачей и чуть не выпал, но я вцепилась в него изо всех сил: если выроню и его, мне конец. Остальных тварей гибель их товарища разозлила, и они с удвоенной энергией принялись крушить машину. Я пару раз выстрелила наугад и, видно, ни в кого не попала. Стёкла передних дверец разбились одновременно с обеих сторон, и в салон просунулась вампирская харя с оскаленной пастью. Выстрелить в неё я не успела: в мои волосы с железной силой вцепились пальцы.
Вслед за харей внутрь проникла рука, протягиваясь к моему горлу. Сумрак полз вверх по моим рёбрам, оплетал позвоночник, прорастал ледяными кристаллами в мозг. Он лился из глаз чудовища, из его клыкастой пасти, затопляя собой салон, и уничтожал полевые цветы, синее небо и сосны, рвал в клочья облака и гасил солнце...
Но прогремели выстрелы, и чёрный спрут съёжился и с писком вытек из машины, а моя голова освободилась. Не дотянувшись до меня на пару сантиметров, рука рассыпалась. Фиолетовые лучи зашипели на коже тварей, которые одна за другой взрывались. Дверца сзади меня открылась, и я выпала на чьи-то крепкие руки. Обмякнув, я утекла в чёрный бархат гулкого Ничто.
Когда оно отступило, подо мной была трава, а моя спина упиралась в дверцу джипа. Возле меня на колене стоял Змей, сканируя темноту фиолетовым лучом автомата. Его белобрысую голову я сразу узнала, несмотря на мрак.
– Ты... откуда здесь? – пробормотала я, еле шевеля сухим шершавым языком.
– Кельц не хотел оставлять вас на произвол судьбы, – ответил Змей.
– А остальные?
Змей кивнул в сторону ангаров:
– Пошли на помощь Аиде. Похоже, предал её папаша.
Ему что-то сказали в динамик головной гарнитуры, и он потянул меня за локоть, помогая встать. Поддерживаемая его рукой, я заковыляла к ангару.
Помещение было освещено частично – одним рядом светильников на потолке. На полу – кучки праха и стрелянные гильзы. Тут была в сборе вся команда охотников с Кельцем во главе, а Аида сидела на полу, прижимая ладонь ко лбу, с алыми струйками из носа и ушей.
– Аида! – бросилась я к ней на подгибающихся ногах. – Что с тобой? Ты ранена?
– Нет, мой маленький, – улыбнулась она, подняв на меня устало-мутный взгляд. – Это просто психическая атака.
– Ну что, поверила своему папаше? – угрюмо процедил Змей, пнув гильзу. Та со звоном прокатилась по полу.
– Лорд Эльенн здесь ни при чём. Его слуги-полукровки – вон там, – ответила Аида, кивком головы показывая куда-то в сторону небольшого самолёта. У его шасси темнели чьи-то тела. – Их вырубили психической атакой... Боюсь, повреждения мозга у них значительные даже для дампирской расы.
Змей подошёл туда, посмотрел на лежащих, присвистнул.
– Не слабо их приложили...
Я спросила:
– Аида, что всё это значит?
