карандашами.
«Если бы кто-либо из начальства неожиданно нагрянул в равелин, он бы остолбенел от изумления. В дежурной комнате – галдеж. Солдаты читают не только газеты, но и свежие прокламации и последние номера “Вестника Народной воли”; некоторые из них учатся шифровать по рецепту Нечаева, по коридору без всякой субординации ходят дежурные, а около двери камеры № 5… сидит жандармский унтер-офицер и наслаждается рассказами узника… А с вечера ходившие за старших в караул ефрейтор Колодкин и часовой Тонышев выписывали из наряда фамилии часовых, которые должны будут на другой день стоять на часах у камеры № 5, и передавали списочек Нечаеву».
Установив связь с народовольцами, С.Г. Нечаев предлагал им разные способы захвата Петропавловской крепости и своего освобождения. Но намерению этому не суждено было сбыться: на рубеже 1880–1881 годов все силы «Народной воли» были сосредоточены на подготовке покушения на Александра II, а потом многие члены Исполнительного комитета сами оказались в заключении. Тогда он принялся разрабатывать новый план, полагаясь только на содействие преданной ему стражи. Но в конце 1884 года власти добрались и до его солдатской подпольной организации. Выдал ее Л. Мирский – горячий и увлекающийся молодой человек, в революционном лагере оказавшийся случайно. За послабление тюремного режима и улучшение питания он сообщил коменданту крепости о связях С.Г. Нечаева с солдатами и готовящемся побеге. Всю команду равелина немедленно арестовали, причем не только ту, которая находилась там в момент раскрытия заговора, но и служившую в прежние годы.
С.Г. Нечаева, главную фигуру во всем этом деле, в суд вообще не вызывали, и в судебных материалах он значился без фамилии – просто как «арестант № 5». Потом его перевели в камеру № 1, совершенно изолированную от других, так что он уже не мог общаться с другими заключенными. Узника лишили прогулок, ухудшили ему питание и не разрешили читать ничего, кроме Библии. В прошении на имя императора Александра III, как сообщает «Вестник Народной воли», узник на стене каземата «ногтем, кровью» написал:
«Мое и без того нелегкое положение, без всякого моего повода стало совершенно невыносимым. Прежде мне позволяли выходить подышать свежим воздухом два раза в день. Теперь мою прогулку сократили с двух часов до 20 минут. Мало того, меня по целым месяцам совсем не выводят из душного каземата, в котором Ганецкий приказал заделать душники… Верхнее окно верхней рамы у меня было чистое, позволявшее мне видеть клочок неба. Нужно знать ужасы долголетнего одиночного заключения, чтобы понять, какую отраду доставляет узнику вид проходящего облака и сияние звезд ночью».
Суровый режим заточения, каторжная пища, полное отсутствие свежего воздуха и прогулок сделали свое дело: у «арестанта № 1» появились признаки цинги, и тюремный врач предписал отпускать ему «в день по полбутылки молока и для усиления лечения от сказанной болезни… крайне необходимы прогулки на воздухе ежедневно». Предписания доктора выполнили, но было уже поздно: цинга осложнилась водянкой, и в марте 1882 года С.Г. Нечаев скончался. Тело его перенесли в каземат Екатерининской куртины, а потом ночью тайно вывезли из крепости «для доставления на Преображенскую станцию Николаевской железной дороги» и погребли на кладбище как «труп неизвестного».
Сонька Золотая Ручка
«Шейндля-Сура Лейбовна Соломониак-Блювштейн (1846–1891), авантюристка, представительница уголовного мира. С конца 1850-х годов занималась воровством и мошенничеством. С 1870 года под кличкой «Сонька Золотая Ручка» совершала преступления в разных городах России, Центральной и Западной Европы. Создала и возглавила воровскую шайку. Неоднократно находилась под арестом. В 1888–1891 годы – на каторге. Героиня нескольких фильмов, снятых в разных странах». Так сказано в «Российской еврейской энциклопедии», изданной российско-израильским центром «Эпос» в 1994 году, о Соньке Золотой Ручке, с именем которой связаны многочисленные рассказы из жизни уголовного мира. Знаменитая на весь мир очаровательная авантюристка Шейндля-Сура Соломониак была не только воровкой и мошенницей «высшего класса», но и действительно предводительницей уголовной шайки. В «подвигах» ее, о которых взахлеб рассказывается в блатном фольклоре, реальные факты причудливо переплелись с домыслами, и часто Соньке Золотой Ручке приписывались деяния, которых та и не совершала.
Она «работала» в Москве и Петербурге, Одессе и Варшаве, Таганроге и Кишиневе, Харькове, Риге и других городах России; разъезжала по Европе и не раз посещала Рим, Париж, Ниццу, Монте-Карло… Многие считали, что Сонька – Золотая ручка родилась в Одессе, но она просто любила этот город, а на самом деле родилась в 1846 году в еврейском местечке Повонзки Варшавского уезда – в семье ростовщика и скупщика краденого.
С детских лет она наблюдала за воровскими сделками, сбытом фальшивых денег, посещала «хавиры» (квартиры), где встречались по своим делам скупщики краденого, выполняла их мелкие поручения. Муж ее старшей сестры не раз судился за кражи, да и сама Софья[51], как сообщает А. Бернштейн[52], с детства усвоила воровской жаргон. В семье говорили на идиш, польском и русском, в 15 лет она знала немецкий язык, потом выучила разговорный французский. Среднего образования девочке получить так и не удалось, хотя у нее были прекрасные способности, например по математике. Она прекрасно играла в шахматы и обладала такой хорошей памятью, что могла наизусть рассказать страницу текста, прочитав его всего лишь раз.
В 14-летнем возрасте с мелких краж началась собственная воровская деятельность Соньки. За год до этого девочка побывала в Петербурге, который произвел на нее неизгладимое впечатление. Наверное, именно с тех пор ею и овладела мечта вырваться из мрачной среды, в которой обитала ее семья, и жить в большом прекрасном мире. Но когда Софье исполнилось 18 лет, родители выдали ее замуж за бакалейщика Исаака Розенбаума, желая видеть дочь матерью добропорядочного семейства. Однако не такой судьбы хотела она сама, и потому вскоре сбежала от мужа с дочерью и 500 рублями, взятыми из кассы магазина. Вторым ее мужем был Михель Блювштейн, в прошлом – провизор, а теперь удачливый вор, промышлявший на железной дороге. Он знал несколько языков и считался румынским подданным. Выйдя за него замуж, Сонька тоже стала именоваться румынской подданной, а не польской мещанкой. Но брак оказался недолгим: М. Блювштейн хотел оставить «работу» и иметь настоящую семью, и Соньке пришлось расстаться с ним, но до конца жизни она носила его фамилию. Позже она еще несколько раз выходила замуж, разводилась, однако всегда оставляла у себя старые паспорта, которых вскоре у нее скопилось довольно много. Разъезжая по городам России и Европы, она каждый раз представлялась под разными именами.
В апреле 1866 года Сонька обворожила юнкера Горожанского, ехавшего в вагоне 3-го класса в Москву. По дороге он познакомился с очаровательной девушкой, представившейся Симой Рубинштейн. Они разговорились, и юнкер поведал ей о своей мечте стать актером и о том, что на дне чемодана у него лежат деньги, скопленные на первое время театральной жизни. Ночью Сонька сошла на станции Клин, прихватив заветный чемодан, но была поймана с поличным – в первый и последний раз! Однако по пути в местную гостиницу она заявила, что взяла чемодан по ошибке…
Со временем Сонька приобрела опыт и смелость, подчинив все свои способности воровской профессии. Она была весьма привлекательна – с правильными чертами лица и красивыми черными глазами, к тому же умело пользовалась гримом, париками и часто изменяла свою внешность. Внешний вид ее зависел от той роли, которую ей предстояло сыграть в данный момент, и потому она представлялась то аристократкой, то богатой вдовой, то монахиней и т. д. Неудивительно, что вскоре из вагонов 3-го класса Сонька перебралась в купе, и жертвами ее становятся уже владельцы крупных ювелирных магазинов, купцы-миллионщики, банкиры, иностранные дельцы и богатые помещики.
В 1870-е годы она получила свое знаменитое прозвище «Сонька Золотая Ручка», ее хорошо знали и уважали в преступном мире. Она создала свою воровскую шайку, в которую вошли ее родственники, бывшие мужья и другие люди, в ней состоял даже шведско-норвежский гражданин М. Якобсон. Все они
