возник план газовой атаки на стартовые площадки. Однако проблема была в том, что боевые действия с использованием отравляющих веществ не смогли бы ограничиться пределами стартовых площадок. Эйзенхауэр в записке своему заместителю выразился по этому поводу недвусмысленно: «Как я уже говорил ранее, я против ответного удара как метода прекращения германской атаки. Прошу Вас и впредь придерживаться этой стратегии».
5
После высадки союзных войск в Европе темп работы над гигантскими площадками-бункерами несколько замедлился. Несмотря на то что материалы – цемент, песок, щебень и сталь – продолжали поступать в достаточном количестве, по свидетельству одного из главных инженеров, «в воздухе витало предчувствие скорого отступления». Между тем на проект 51 – «насос высокого давления» – в Мимойеке начали прибывать компоненты для «Английской пушки» Гитлера.
Для инженеров «Организации Тодта» французское побережье оказалось опасным районом: немецкие солдаты по ошибке принимали их униформу за обмундирование войск союзников (у тех, в свою очередь, вошло в привычку стрелять в любого, кто носил на рукаве повязку со свастикой, как это делали в том числе и инженеры). На стартовой площадке говорили, что совсем скоро здесь будет дислоцирован полк, который вот-вот приступит к ведению боевых действий, однако вскоре стало ясно, что из-за весенних бомбежек противника ввод в строй этого военного объекта затягивался по меньшей мере до июля. Кроме того, причиной задержек послужило то, что в июне союзники разбомбили систему электроснабжения в Па-де- Кале.
В довершение всего 15 июня на площадку прибыли представители министерства авиации с целью выяснить, нельзя ли, пока не будут готовы орудия, использовать площадку в Мимойеке для иных целей. В ту же ночь в небе раздался приглушенный гул – это первая партия самолетов-снарядов направлялась в сторону Лондона.
Инженеры Мимойека высыпали из своих бараков, чтобы понаблюдать за этим впечатляющим зрелищем. Один из них на следующий день записал: «Казалось, что к нашему лагерю приближается армада тяжелых бомбардировщиков, издающих странное глухое гудение. Вскоре мы различили нечто похожее на дульное пламя и поняли, что это были не бомбардировщики. Цепочка огней взяла курс на Англию. Когда прожекторы осветили небо над побережьем Британии и раздались залпы британских зениток, мы поняли, что в атаку пошло наше новое оружие».
4 июля армейский офицер принес новость, что «на высшем уровне» было решено продолжать испытания оружия, то ли для его скорейшего введения в строй, то ли для каких-то других целей.
Инженер, откомандированный для изучения состояния дел на площадке, докладывал в июле Верховному командованию: несмотря на то что двадцать пять стволов орудия готовы к установке, пройдет еще по меньшей мере четыре, а может быть, и все девять месяцев, прежде чем будет готова сеть подземных туннелей. Тем временем из Германии прибыло более тысячи тонн стальных конструкций: стальные плиты, конструкции для зарядных камор, подъемники, транспортер для перемещения боеприпасов, а также лебедки для спуска снарядов в зарядные каморы, которые находились в 350 футах ниже уровня земли. Все, вплоть до огромных стальных дверей, уже находилось на площадке.
4 и 5 июля была проведена очередная серия огневых испытаний над Балтикой, результат их был неутешителен: всего было выпущено восемь снарядов, при этом каждый раз количество взрывчатки в боковых камерах увеличивалось. Снаряд длиной в 6 футов преодолевал расстояние в 58 миль, однако, когда был выпущен восьмой снаряд, ствол орудия разорвало.
В течение первой недели июля интенсивность бомбардировок складов, на которых хранились самолеты-снаряды, а также бункеров достигла своей кульминации. Было совершено и два воздушных налета на усиленно охраняемые подземные сооружения в Сен-Льё-д'Эссерен. Во время первого налета 617 -я эскадрилья, чтобы разрушить известняковый свод пещер, использовала бомбы «Толлбой» (весом в 12 000 фунтов), детище мистера Барнса Уоллиса.
Результат этих бомбежек для немцев оказался чревычайно неприятным. Полковник Вальтер описывал эти события следующим образом: «…над вашей головой раздавался постоянный гул, и вы чувствовали, что вся гора словно пришла в движение и в любой момент может рухнуть. Даже человек со стальными нервами не мог оставаться в это время в пещерах».
Стартовые площадки-бункеры были выведены из строя: в Ваттене строительство прекратилось после прямого попадания бомбы, бункер в Сиракуре также был уничтожен прямым попаданием бомбы «Толлбой».
После того как в тот же самый день «Толлбой» угодил и в бункер в Мимойеке, Консультативный совет получил сообщение о том, что со стартовой площадкой покончено. «Сооружения, – писал агент, – не были рассчитаны на прямое попадание таких мощных бомб».
На самом деле серьезно пострадала лишь одна шахта, остальные уцелели. Через два дня Консультативный совет узнал, что германское военное министерство по-прежнему проводит испытания «насоса высокого давления», но уже с «чрезвычайной быстротой».
Однако для батареи в Мимойеке все было кончено. Проекту пришел конец. Он мог служить негативным наглядным примером для военных инженеров, поскольку представлял собой полную противоположность высокоорганизованному ракетному проекту и проекту по созданию самолета-снаряда. Оба этих проекта в достаточной мере использовали рекомендации внешних экспертов. До сих пор неясно, как главному инженеру фирмы «Рёхлинг» Кондерсу удалось оказать столь пагубное влияние на судьбу своего самого многообещающего детища.
Атаки британских бомбардировщиков на стартовые площадки означали начало конца. 18 июля Адольф Гитлер пришел к выводу, что в их использовании больше нет смысла, и несколько дней спустя специалисты покинули разрушенную площадку в Ваттене (получившую ироническое кодовое наименование «Груда бетона»). Уже установленное оборудование было немедленно демонтировано. Однако для введения противника в заблуждение решено было создавать там видимость активности.
Первоначально Гитлер настаивал на том, чтобы «Организация Тодта» завершила работы над бункером «А-4» в Визернесе, однако использованные британской авиацией бомбы «Толлбой» сделали это невозможным. Подчиненные Дорнбергера докладывали в своем рапорте от 28 июля: «Само сооружение не было поражено новыми 6-тонными бомбами, однако все пространство вокруг бункера так перепахано, что к нему теперь не подступиться».
6
В конце августа 1944 года батарея в Мимойеке была захвачена войсками союзников. Многочисленные группы ученых и инженеров, среди которых был и Барнс Уоллис, чьи «Толлбои» нанесли мощный удар по бункеру несколько недель назад, с интересом исследовали сеть подземных туннелей и галерей.
Тем не менее, разработка «насоса высокого давления» продолжалась.
В середине ноября генерал-майор Дорнбергер, инспектируя огневые испытания в Мисдрое, столкнулся с уже знакомой ему проблемой «разрыва в канале орудийного ствола». Впоследствии он вспоминал: «Я мог только отрицательно покачать головой в ответ на предложение направить это орудие на фронт». Однако, несмотря на это, на совещаниях в Берлине 18 и 20 ноября Каммлер приказал ему принять на себя командование над двумя «насосами высокого давления», которым предписывалось произвести обстрел неуточненных пока целей. Атака должна была начаться в декабре. Подполковнику Бортт-Шеллеру предоставили всю необходимую ему рабочую силу, чтобы в течение недели восстановить орудие в Мисдрое. Также было выпущено распоряжение о производстве боеприпасов, достаточных для испытаний и боевых операций (всего около 300 снарядов), а также о выпуске дополнительной тысячи снарядов в качестве резерва.
В конечном итоге в декабре два «насоса» открыли огонь по Антверпену и Люксембургу с расстояния менее 40 миль. Одно орудие на модифицированной железнодорожной платформе в декабре 1944 года обстреляло 3-ю армию США. Второе орудие было размещено на склоне холма в Хермескейле, откуда был открыт огонь по Люксембургу в поддержку арденнского наступления. Оба орудия перед отступлением были взорваны.
Бункер в Мимойеке был захвачен летом 1944 года, но его не разрушили и к концу войны. То же самое
